Subaru Forester для «побратимов» Семенченко

Фото: Zuma/TASS

Киеву всё труднее скрывать правду о происходящем в зоне «АТО». У многих украинских добробатов — свои скелеты в шкафу.

Сейчас из этого шкафа полезло такое, что даже защитник «обиженных атошников» Генеральный прокурор Украины Юрий Луценко стыдливо отводит глаза и помалкивает «в тряпочку»… Аваков и Геращенко, покрывающие свое карательное детище, предусмотрительно отошли в сторону от «торнадовских» и других скандалов… Татьяна Черновол, неоднократно посещающая зону боевых действий, наконец, рассмотрела страшные злодеяния недавних «героев».

И только Семенченко с «побратимами» орет до хрипоты о ненадлежащем отношении к арестованным коллегам из подразделения «Торнадо». С чего бы вдруг? Многие из «побратимов» понимают, что за ними тянется заметный черный след. В Донбассе они занимались беспределом под лозунгами патриотизма. У них даже новое выражение появилось: «отжать у сепаров». На этом «отжиме» базировались их «коммерческие проекты». Как бы ни старались кураторы добровольческих батальонов затирать следы преступлений, тайное становится явным. Уже и западные партнеры всё чаще бывают шокированы циничной жестокостью добробатовцев, их презрением к общечеловеческим ценностям.

Со временем накапливаются многочисленные свидетельства о творимых карателями бесчинствах в объятых войной городах и селах Донбасса. Об одном таком преступлении рассказал бывший сотрудник харьковского «Беркута» Александр, которому не раз довелось находиться в зоне «АТО».

***

Службу мы несли на блокпосту за Изюмом. Смены — по двенадцать часов. Днем одна группа, а на ночь заступает другая. От Изюма до Славянска — 40 километров. Правда, бои уже шли за Краматорском, но основные силы ВСУшников находились под Славянском.

Наша группа дежурила днем. Машин на трассе почти не было — не то, что три дня назад, когда велось активное наступление. Тогда забитые под крышу нехитрым скарбом беженцев автомобили шли почти сплошным потоком. С белыми повязками на зеркалах или с развевающимся куском белой простыни, прижатой задним стеклом машины, мирные люди бежали от войны. Бросали всё свое нажитое имущество и уезжали прочь, пытаясь спасти главную ценность — жизнь. Белые повязки выполняли свою функцию — по машинам стреляли редко. Но снаряды и мины не различали этих мирных знаков. Иногда побледневшие водители останавливались на посту, чтобы посмотреть на дырки в кузове от осколков, а то и от пуль. Многие люди интересовались у милиционеров, работает ли таможня между Украиной и Россией. Они не хотели оставаться в стране, которая убивала своих граждан, отбирала у них всё, оставляя только синий паспорт, которым уже не дорожили…

Эвакуатор «Мерседес» с яркой красной кабиной появился на горе и неспешно катился в сторону поста. На платформе у него покачивался серый легковой автомобиль. Увидев машину, «гаишник» напрягся и принял стойку, как охотничий пес, учуявший близкую дичь. Взмах полосатого жезла — и, мигая правым поворотом, автомобиль паркуется у обочины.

В кабине «Мерседеса», кроме водителя, сидят, тесно прижавшись друг к другу, два недоросля с жидкими бороденками, в «натовских» камуфляжах. Один из них, вальяжно распахнув дверь и выглянув из кабины, с ленцой растягивает слова: «Эй, командир! Какие проблемы? Мы с войны едем. На сутки в „увал“, а ты нас задерживаешь. Батальон „Донбасс“. Может, слышал?»

Не обращая внимания на разговорчивого вояку, «гаишник» общался с водителем.

Бывший сотрудник «Беркута» (недавно расформированного), увидев у отпускника висевший на боку пистолет, подошел поближе. «Документы есть?», — строго спросил он у пассажиров. «Конечно, братан! Мы же коллеги!», — сидящие в машине громко заржали. Боец заметил наколку на указательном пальце руки, протягивающей ему удостоверение: четыре точки с пятой посередине — «один в четырех стенах». В удостоверении было написано: «…на должности милиционера…»

Из машины вылез второй «побратим» и повернулся к милиционеру. Увидев на правом рукаве шеврон «Беркута», процедил сквозь зубы (этот говорил по-украински): «А… Беркутня! Вас еще не всех разогнали?» Потом обратился к «гаишнику»: «Эту машину мне моя тетка под Краматорском подарила. Можете съездить — проверить». «Ваши тетки уже столько надарили, что на разборках в Харькове подарки девать некуда», — ответил «беркутовец». И позвал напарника. «Мало ми вас на майдане попалили!» — не унимался отпускник. «Наверное, забыл, как палкой массируют хребет?» — не остался в долгу боец.

Видя, что назревает конфликт, «гаишник» поспешил вмешаться: «Я так понял: техпаспорт на машину отсутствует?» И — уже обращаясь к водителю: «Перепаркуйте машину немного правее».

Спецназовец по телефону вызвал группу. Через полчаса следователь уже описывал машину. «Побратимы» повисли на телефонах, обзванивая всех знакомых. Через час эвакуатор в сопровождении дежурной машины уехал в сторону райотдела, увозя в своей кабине двоих «милиционеров» из батальона «Донбасс», зыркающих с ненавистью. Высунувшись в окно, один из них крикнул в сторону стоящих на посту: «Еще побазарим, с. и!» Ему никто не ответил.

Еще через час к посту подлетела «Шкода» начальника Изюмской милиции, резко затормозила… «На хрена вы их трогаете?! Люди воюют, а вы им жизни не даете. Ну, едут они — и пусть едут. Что их останавливать?» Выскочив из служебной машины, полковник, худощавый, невысокого роста, с поломанным носом и побитым оспинами лицом, сразу взял «быка за рога». Ему не нужны были пояснения милиционеров, что машина «отжатая». Он кричал: «Мне уже и Геращенко об этой машине звонил, и начальник управления. Уже уши красные!». Уезжая, еще раз предупредил: «Не трогайте вы эти „Донбассы“, „Айдары“ — от них один геморрой».

Ближе к вечеру мимо ошарашенных милиционеров — назад, в сторону Славянска — пролетел пустой эвакуатор, в котором пили пиво и громко ржали уже пьяные «защитники» украинского народа. «Наверное, к тетке за очередной машиной поехали», — высказал догадку «гаишник». Все стоящие прекрасно понимали, что из райотдела «побратимов» отпустили, они сдали машину на запчасти и теперь возвращаются — помогать местным жителям расставаться с имуществом… «Кому война, а кому и мать родна! Иногда хочется полоснуть очередью по этим…», — не закончив фразу, спецназовец забросил за спину автомат и пошел внутрь блокпоста.

Дмитрий Собина

Украина, война в Донбассе, мародерство, добровольческие батальоны, преступления националистов

Наша команда обращается к нашим читателям с просьбой оказать возможную финансовую помощь нашему проекту.

Прямое пополнение:

На карту Сбербанка:  5479 2752 0001 4487

На Яндекс-деньги: кошелек 410012273300268