Море волнуется, раз

Отправленные в тыл гвардейские батальоны на мариупольском направлении заменили 501-м отдельным батальоном морской пехоты. Внешне это выглядит логично — береговая линия совсем рядом. Но тут есть некоторая путаница. 501-й батальон ранее дислоцировался в Крыму в районе Керчи. Из 300 его военнослужащих после воссоединения Крыма с Россией продолжить службу в украинской армии решили 59 человек. Их временно разместили в казармах в Киеве. А затем началось очень бурное и творческое формирование корпуса морской пехоты.

Сперва на базе бывшего первого батальона морской пехоты, также выведенного из Крыма (Феодосия) с большой недостачей личного состава, хотели создать целую бригаду. Кадровый вопрос так и не удалось решить, но нынешний секретарь Совета национальной безопасности Украины Александр Турчинов провозгласил 18 ноября Днем морской пехоты, а 59 морпехов из крымского батальона в августе 2014 года отправили прямиком в зону антитеррористической операции (так в Киеве называют боевые действия на юго-востоке Украины), в самую мясорубку. Уже в сентябре 2014-го было объявлено о формировании еще одного батальона, именного — «Черное море», для обороны побережья. Какой это по счету батальон — второй или третий — никто не понимал, и потому к зиме 2014-15 годов на фронте образовалась «сводная рота» морской пехоты численностью в 200 человек.

Параллельно ускоренными темпами набирали новобранцев, чтобы достичь штатной численности. В официальный обиход вошло словосочетание «бригада морской пехоты», часто мелькал даже ее номер — 36-й (в боевом расписании Вооруженных сил Украины такого подразделения нет). Формально считается, что в июле 2015 года на базе упомянутых выше 1-го Феодосийского батальона, 501-го отдельного батальона и 36-ой отдельной бригады береговой обороны из Перевального была-таки сформирована первая бригада морской пехоты имени Константина Ольшанского со штаб-квартирой в Николаеве. Тогда же 501-й батальон числом около двух тысяч человек и направили под Мариуполь.

Атмосфера всеобщего неуважения

Отношения между радикалами и морпехами не заладились сразу. Националисты считали себя ветеранами и помыкали новобранцами, спешно набранными по украинским селам (многие из этих «морпехов» ни разу в жизни не видели моря). Не слишком эффективным получилось и боевое крещение — попав под обстрел у Широкино, новобранцы попросту разбежались.

Особую пикантность этой атмосфере всеобщего неуважения прибавляла и подготовка морпехов — они проходили широко разрекламированные американские тренинги на полигоне Яворов в Прикарпатье. Однако знания, полученные от американских и европейских инструкторов в рамках программы переподготовки украинской армии, оказались совершенно неприменимыми на практике.

Взаимная неприязнь вылилась в драки и перестрелки. Стычки обострялись тем, что морская пехота контролировала буферную зону, открывавшую широкие возможности для контрабанды, а порой и мародерства. И вот в Мариуполь прибыл «Правый сектор».

Радикалы организованно приехали туда прошлой весной «наводить порядок». Приехали и остались. К осени они контролировали весь город, занимаясь вымогательством и откровенным террором. В определенный момент Мариуполь превратился чуть ли не в столицу «Правого сектора», причем несколько их мероприятий пришлось разгонять силой. По ночам бойцы ПС захватывали склады, административные здания, типографии, занимались контрабандой, попутно обвиняя в этом морскую пехоту и местные власти.

Масштабная провокация?

Сейчас есть две основные версии вооруженного конфликта между радикалами и силами МВД с одной стороны и морскими пехотинцами с другой. В Донецке, например, убеждены, что речь идет о попытке масштабной провокации, фактически — инсценировке наступления ополченцев на Мариуполь. Логика в этом есть — официальный Киев находится в трудной ситуации: от украинских властей ждут исполнения минских соглашений, а для их реализации парламент должен внести изменения в Конституцию Украины относительно общей децентрализации и официального предоставления полномочий местным властям Донбасса.

Однако маловероятно, что президент Украины Петр Порошенко сумеет договориться об этом с нынешним составом Рады. Фактически в стране полноценный политический кризис, причем на главу государства давят не только радикальные силы внутри страны, но и западные партнеры. В этих условиях резкая эскалация боевых действий на юго-востоке Украины (разумеется, по вине ополченцев) могла бы отвлечь внимание европейских политиков от исполнения минских соглашений. Сам Порошенко мог бы снова сплотить вокруг себя патриотическую общественность и избежать вероятного распада парламентской коалиции и выхода ситуации из-под контроля в целом.

Правда, стычка под Мариуполем (пусть даже с участием правоохранительных органов) слишком похожа на все предыдущие. 8 января в том же Лебединском представители «Азова» и ПС жестко конфликтовали с морской пехотой на почве мародерства. Спустя несколько дней — еще один инцидент: бойцы ПС (подразделение дислоцируется в бывшем санатории «Маяк») потребовали от пехотинцев выдать им некоего «сепаратиста». Завязалась драка, переросшая в перестрелку. Результат: двое убитых, трое раненых.

А число обстрелов населенных пунктов на Донбассе и локальных перестрелок в последние дни выросло в разы. В иные ночи фиксируется более ста нарушений перемирия. Огромная военная группировка, накопленная украинской стороной против ополчения, не может простаивать без дела месяцами. Но столь резкое и массированное нарушение всех договоренностей и соглашений по прекращению огня четко указывает на ослабление политического контроля со стороны Киева. А в такой обстановке даже местечковые разборки между вооруженными подразделениями очень опасны. Особенно когда одна из сторон проявляет креативность, выдавая колонну морской пехоты за наступающих ополченцев.