Решить проблему нехватки воды в Луганске можно только военным путем

Во вторник дирекция «Луганскводы» заявила об острой нехватке воды в ряде населенных пунктов ЛНР, что вызвано разрушением водозаборов и сокращением поставок со стороны Украины. Но насколько сложившаяся ситуация критична и может ли она послужить Киеву рычагом для эффективного шантажа руководства мятежной республики?

Практически все водозаборы и насосные станции, связанные со снабжением города Луганска, находятся на территории, подконтрольной ВСУ. Понятно, что это предоставило украинской стороне широкие возможности для привычной манипуляции. Тут достаточно вспомнить «водяную блокаду» Крыма, за которой последовала электрическая. Какая страна, такие и методы, пишет "Взгляд".

Еще в 2014 году, в разгар боевых действий, снабжение Луганска водой (как технической, так и питьевой) было перекрыто полностью. Летом, в пик аномальной жары, ситуация быстро стала критической. После освобождения аэропорта и стратегически важного населенного пункта Лугутино большая часть фронта ЛНР прочно стабилизировалась (за исключением участка, примыкавшего к ДНР у Дебальцево), и украинская сторона перешла к невоенным способам давления на мятежный регион. При этом фронт проходил и проходит сейчас прямо на берегу реки Северский Донец, откуда и ведут все основные водоводы.

Донбасс по своей геологии и географии – голая степь, исторически засушливое Дикое поле. Лишь советская власть наладила устойчивое водоснабжение населенных пунктов и крупных промышленных предприятий за счет сложной сети каналов и водоводов. Которые, понятное дело, строились без расчета на то, что в XXI веке вдруг появится линия фронта между соседними селами. То есть автономное водоснабжение в городах и поселках вообще не предусматривалось. Правда, как и во многих городах русского юга, в частной застройке Луганска люди брали воду в «колонках» – ручных насосах своеобразной конструкции прямо посреди улицы. Другое дело, что колонки тоже были запитаны на старые системы водозаборов, а современное водоснабжение проходит через станции фильтрации, также оставшиеся на территории, подконтрольной ВСУ.

В итоге наиболее активные боевые действия шли в ДНР, но именно на луганском участке при относительном затишье гуманитарная ситуация вызывала наибольшие опасения. Дошло до того, что руководство Республики всерьез заговорило о катастрофе из-за почти полного отсутствия в городе какой-либо воды, включая госпитали и детские учреждения. Луганск начал снабжаться водовозами, к которым выстраивались огромные очереди жителей, а добиться от украинских властей возобновления подачи воды до какого-то момента вовсе не представлялось возможным. Переговоры по этому поводу стартовали только после временного прекращения огня по всему фронту, то есть после начала минского процесса.

Однако водоснабжение Луганска и некоторых других крупных городов вокруг – не предмет обсуждения даже и в Минске, это вопрос сугубо локальный, как бы «политически не мотивированный». Соответственно, он отдан на откуп местным властям, которые с украинской стороны были представлены «луганской военно-гражданской администрацией».

Нынешний виток «водной войны» в Луганске начался около трех месяцев назад. В начале июня «администрация» распорядилась прекратить подачу воды на территорию ЛНР, перефразировав одну из наиболее популярных цитат из «Двенадцати стульев»: «Будем действовать по принципу Остапа Бендера: утром – свет, вечером – вода». При чем тут свет, стоит объяснить подробно.

Луганская ТЭС – основной источник электроэнергии региона – тоже расположена на «украинской стороне» реки Северский Донец, в многострадальном поселке Счастье, но Луганск на данный момент от нее не зависит – значительный объем электроэнергии идет из России. Это снабжение по специальной схеме и на льготных условиях было осуществлено еще в 2014 году по распоряжению премьер-министра Дмитрия Медведева «в порядке исключения». В результате экстренных работ обе республики были запитаны на единую российскую энергосистему, и украинская сторона потеряла важный инструмент для шантажа, а ведь именно «коммунальное давление» на ЛНР считалось чуть ли не основной мерой воздействия на «сепаров». Минометы и артиллерия вели целенаправленный огонь по системам энергоснабжения, газопроводам и электроподстанциям. От тотального коммунального коллапса спасло только трудолюбие и героизм работников ремонтных служб и коммунальщиков, которые оперативно устраняли поломки, в том числе и под огнем. Многие погибли.

В итоге получилось так, что уже не Луганск зависит от энергии, поступавшей ранее с ТЭС в поселке Счастье, а наоборот – часть территории бывшей Луганской области, находящаяся под контролем ВСУ, теперь снабжается электричеством из ЛНР. И как раз в начале июня в результате аварии на линии из Луганска в станицу Луганская (крупный населенный пункт на левом берегу Северского Донца, находящий под контролем ВСУ) станица несколько дней не получала электроэнергию. Москаль воспринял это как «коммунальную войну» уже со стороны Луганска и распорядился в ответ отключить воду.

В ЛНР переговорами по бытовым вопросам занимается глава Центра по управлению восстановлением (ЦУВ) Александр Дробот, которому удалось добиться возобновления поставок воды в систему «Луганскводы» уже с 11 июня, но не в полном объеме, поскольку все эти манипуляции довольно сложны технически. Петровский водозабор, с которого начинается снабжение Луганска, самостоятельно отключается по каким-то неопознанным причинам (вернее, по причинам, которые украинская сторона публично не объясняет.) Та же история с Западной фильтровальной станцией, через которую идет снабжение Стаханова, Первомайска, Кировского и Брянского районов.

В Луганске все эти истории стараются не политизировать. Перекрытие воды со стороны Украины воспринимается как привычная проблема. Дробот автоматически информирует ОБСЕ о каждом таком случае, но те столь же привычно самоустраняются. Главными действующими лицами в итоге становятся работники «Луганскводы», вынужденные бороться с тем, с чем бороться невозможно – альтернативы старым водозаборам попросту нет. Но если раньше украинская сторона хотя бы утруждала себя связывать прекращение водоснабжения с техническими проблемами, то теперь напор воды через Петровский водозабор снижается без видимых причин. Для всей системы труб наступает коллапс, поскольку даже для ее наполнения и восстановления напора требуются почти сутки. Формально украинская сторона становится непричастна к отсутствию воды в Луганске, но по факту это уже отлаженная система создания коммунального напряжения. А работники «Луганскводы» вынуждены оправдываться, что произошло и сейчас – пресс-конференция ее руководства стала политическим информационным поводом.

В неутешительном итоге водоснабжение Луганска и некоторых других городов республики было и останется слабым звеном ЛНР. Другое дело, что история лета 2014 года уже вряд ли повторится в столь трагичной форме. Существуют отлаженные системы экстренного снабжения, которые, кстати, и тогда сработали неплохо. Есть система управления в кризисных ситуациях, есть, в конце концов, опыт. Создавшаяся ситуация, конечно, причиняет множество неудобств жителям, но в качестве катастрофы уже не воспринимается.

Устранить проблему можно лишь военным образом – перейдя реку Северский Донец, о чем сейчас речи не идет. Но надо понимать, с кем мы имеем дело. Если могли бы, воздух бы отключили.

Евгений Крутиков