Ксения Собчак: наденьте на плебс намордник

С большим интересом и удовольствием прочёл вопль светской львицы Ксении Собчак о «Неверных псах Путина». Сначала подумал, что эти мысли – типичный пример влияния «гормональной нирваны» беременного организма женщины на её эмоциональное состояние. Но потом понял, что физиология здесь ни при чём. Просто то, что у российского либерала на уме, у беременного российского либерала на языке.

Собчак в очередной раз озвучила отношение своей социальной прослойки к простому народу России. Причём очень откровенно. Шершавым языком либерала. Без всяких уходов в художественную образность и эзоповость.

Прежде всего, Собчак порадовала глубиной своего понимания социально-политического устройства России. По её мнению, «режим, который установился в России в начале 2000-х годов, по-научному называется «элитарной автократией»».

Что такое «элитарная автократия»? Это когда «авторитарное государство вместе с элитами, экономической, интеллектуальной, творческой» противостоит «дремучему и дикому народу нашей страны».

«Авторитарное государство» это – Путин. А «элита» это – «вся либеральная общественность, интеллигенция, все думающие люди 1990-х», которые «автоматически стали элитой путинской эры, жирной эпохи гламура и «большого стиля»».

Т.е. вся суть нынешней гламурной России состоит в совместном противостоянии элиты и власти «дремучему и дикому народу». Ни больше и ни меньше. Так Собчак пояснили на лекциях по политологии в МГИМО.

Что удивило, Собчак весьма позитивно оценивает российскую автократию вообще и Владимира Путина в частности. По её мнению российский президент приемлем для либеральной интеллигенции, и даже является в её глазах модным, поскольку не посягает на «конфигурацию элит» т.е. социальный статус и материальное обеспечение либералов. Иначе говоря, Ксения Анатольевна благодарна Владимиру Владимировичу за то, что он на элитном олимпе России не меняет её (либеральную, творческую и гламурную), на какую-нибудь дикую и дремучую Дуню Иванову, ничего не понимающую в современном гламуре и «большом стиле».

В этом Ксения Собчак похожа на того же Константина Райкина, который мгновенно заткнулся, извинился и прекратил свой «либерально-демократический каминг-аут», посвящённый свободе творчества, после того, как власть пообещала решить все его финансовые проблемы. Иными словами ему гарантировали элитный статус, которым так дорожит Собчак, и это мгновенно изменило его личную, местами революционную, позицию. Какой смысл либералу бунтовать, если власть дала ему деньги?

Что же так испугало известную светскую львицу? Как вы понимаете не российская власть, которая, как оказалось, для либералов не просто хорошая, а даже модная, т.к. обеспечивает этим либералам элитный статус, а – народ. «Дремучий, дикий народ» вызывает у Собчак тревогу и страх, потому что, по её мнению, власть подло оставила либералов с этим народом наедине. Ужас!

Не российскую власть, традиционно проклинаемую либералами, боятся либералы, а презираемый и ненавидимый ими народ. Именно об этом предельно искренне и написала Ксения Анатольевна, походу демонстративно лизнув власть своим гламурным язычком и рассыпавшись перед ней мелким бисером комплиментов. Ведь российская власть знает толк в l’art de vivre (для либерала это очень важно): у неё «красивые дизайнерские дома, хорошее вино на столе, дети в Гарварде и Оруэлл на книжной полке». Ведь представителям власти «гораздо интереснее общаться со Звягинцевым, Парфеновым и Акуниным, чем с Хирургом или Викой Цыгановой. И на свою свадьбу Песков зовет вовсе не Хирурга, а представителей творческой интеллигенции».

Такое ощущение, что Ксения Анатольевна пытается убедит власть в том, что элитные проститутки, владеющие французским и знающие толк в искусстве анального секса, в любом случае лучше простых неотёсанных баб из дальних селений. Мол, я слишком хороша, чтобы мной пренебрегать ради плебса!

Если раньше, по мнению Собчак, власть холила либералов и оберегала их от народа, то сейчас, обидевшись, перестала это делать, цинично наблюдая со стороны за тем, как народ, с мрачным видом поливает своей мочой либеральную интеллигенцию, таким образом, указывая ей на её место в российском обществе.

Как с ужасом воскликнула Ксения, обратившись к зажравшимся либералам, «не хотите быть с властью – оставайтесь с вашим народом. И когда народ, услышав слово «саморефлексия», будет вас за это слово бить по вашим «хорошим лицам», власть за вас не заступится. Другими словами, власть вполне сознательно перешла на другую сторону улицы – от элитарной автократии к популистской, от опоры на интеллигенцию к опоре на плебс. Власть сделала это очень наглядно и демонстративно».

Поэтому Собчак очень страшно. Плебс без намордника и поводка её пугает. Поэтому она сперва уговаривает Путина одуматься, надеть на народ поводок и намордник, а потом начинает пугать российского президента тем, что дикий плебс без поводка и намордника может покусать саму власть.

Как она заявила, «плебс не очень понял предложенную ему в этой истории роль. Из литературы мы знаем, что Шариковы, начав с 12 кв. м, склонны поглощать все пространство и выходить из-под контроля собственных создателей. Нелегко договориться с ними о том, чтобы они не перегибали, не зарывались, адресно и точечно выполняя свою роль дремучего мужика. Осознав этот факт, вся вертикаль власти вплоть до Владимира Владимировича Путина, я уверена, схватилась за голову».

Я не удивлюсь, если узнаю, что Ксении Анатольевне по ночам снятся Шариковы в ушанках с балалайками. Судя по всему, этот навязчивый кошмар уже давно преследует российскую либеральную интеллигенцию. На фоне этого ужаса меркнет всё ненавидимое либералами в России. Даже Сталин и «кровавая гэбня».

А я, почитав Собчак, подумал, было бы глупо со стороны российской власти каким-то образом притеснять и преследовать либералов. Зачем? Их просто надо оставить наедине с простым народом. Этого вполне достаточно.

P.S. Меня, как выпускника философского факультета, очень позабавил используемый Ксений Анатольевной (и гламурными домохозяйками) термин «саморефлексия». Я так понимаю, что в МГИМО ей не рассказали, что слово «рефлексия» не нуждается в приставке «само». Хотя, разве это пояснишь либералу, в сознании которого всё направленно на него «самолюбимого».