Отложенный апокалипсис: Чем грозит затопление шахт Донбасса

Новая энергетическая стратегия Дональда Трампа, которую он презентовал, выступая в министерстве энергетики США 29 июня, грозит исчезновением угольной промышленности Донбасса.

Разумеется, произойдёт это не сразу, ведь даже для того, чтобы обеспечить Украину заявленными двумя миллионами тонн, США необходимо серьезно нарастить добычу. По данным Международного энергетического агентства добыча антрацита (именно того угля, в котором нуждается Украина) за год в Америке составила всего 2,1 миллиона тонн. Для наращивания добычи нужно время, и, вероятнее всего, в этот промежуток Украина всё ещё будет нуждаться в донбасском угле. На сегодняшний день Украина продолжает оставаться самым крупным потребителем донецкого угля. Об этом прямо заявил председатель Народного Совета ДНР Денис Пушилин в интервью российским «Известиям»: «По-прежнему для Донбасса Украина является самым крупным покупателем угля, который добывается на нашей территории. Но осуществлять прямые поставки из-за блокады весьма затруднительно». Из этого заявления следует то, что за прошедшие с начала «национализации» 4 месяца новые потребители донбасского угля в нужных объёмах так и не были найдены. А потому некоторое время Украина и Донбасс ещё будут нужны друг другу. Как долго продлится этот временной промежуток сказать трудно, но учитывая напор Дональда Трампа, и то, что его слова достаточно быстро материализуются, вряд ли очень долго. А потому в перспективе угольной промышленности Донбасса грозит практически полное исчезновение. Останутся лишь несколько шахт, которые будут добывать уголь для металлургии (если заводы, расположенные в ДНР, начнут работать на полную мощность), Старобешевской и Зуевской ТЭС, и бытовых потребителей. Все остальные угольные предприятия вынуждены будут закрыться. Закрытие шахт означает потерю работы для тысяч шахтеров Донбасса, что грозит региону социальной катастрофой. Однако, не только ею.

Закрыть (законсервировать) шахту можно двумя способами – сухим и мокрым. При сухом методе консервации шахтные водоотливные средства остаются в действии, обеспечивают водоотлив из горных выработок, поддерживая их в состоянии, пригодном для эксплуатации. Это довольно дорогой метод, ведь для постоянной откачки воды из шахт нужны немалые деньги. Где возьмёт их республика – вопрос риторический. Скорее всего — нигде, и дополнительное финансовое бремя ляжет на Россию.

Мокрый метод консервации более дешев, и для донецкой власти будет куда привлекательней. Он означает затопление шахтных выработок. И вот тут в полный рост встают экологические проблемы.

30 июня украинский чиновник Георгий Тука в эфире «5 канала» заявил, что из-за экологической ситуации в Донбассе люди не смогут здесь жить в течение десяти лет, поэтому необходимо постепенно переселять отсюда людей. В качестве причины бедствия Тука назвал затопление угольных шахт и подъём на поверхность радиоактивных вод. «Речь идёт вообще не о спасении Донбасса. На этом крест. Речь идёт о постепенном освобождении этого региона от людей, потому что люди там существовать не смогут», — заявил он. Тука добавил, что загрязнения и радиация коснутся и территории России. Также он подчеркнул, что уже сейчас 88% резервных источников питьевой воды на подконтрольной Украине части Луганской области признаны непригодными для использования в быту.

Заявление Георгия Туки было воспринято в штыки по обе стороны линии фронта. Первыми откликнулись власти ДНР, обвинив его в «некомпетентности», «отсутствии знаний в гидрогеологии» и «придумывании яркой картинки катастрофы». На следующий день отозвался губернатор украинской части Донбасса Павел Жебривский: «Такие заявления, как делает Тука, это вред, в первую очередь, для экономики целого региона. Инвесторы и заказчики и без того, мягко скажу, осторожны, и такие заявления не способствуют их уверенности».

Понять оппонентов Туки можно, ведь его заявления действительно носят апокалиптический характер, ставя под сомнение очень многое. Зачем воевать, когда впереди экологическая катастрофа? Зачем защищать/отвоевывать землю, если она имеет все шансы превратиться в пустыню? Очень многим участникам конфликта по обе стороны линии фронта хотелось бы никогда не поднимать этих вопросов.

Заявление Георгия Туки, по его словам, опирается на доклад национальной академии наук Украины (НАНУ). Приведённый им прогноз в мае текущего года был озвучен Евгением Яковлевым в интервью российской «Газете.Ру». Евгений Яковлев — доктор технических наук, лауреат Государственной премии СССР в отрасли науки и техники (1991 г.), лауреат Государственной премии Украины в отрасли науки и техники (2004 г.), награжден орденом «За заслуги» III степени (2009 г.), орденом Трудового Красного знамени (1986 г.) – ныне работает главным научным сотрудником в институте телекоммуникаций и глобального информационного пространства НАНУ. Евгений Яковлев входит в международную группу экспертов, изучающих экологические последствия войны. В составе группы – представители России, Украины, специалисты коммунального предприятия «Вода Донбасса». Насколько позволяли боевые действия, Яковлев изучал ситуацию с водоотливом из шахт совместно со специалистами в ЛНР и ДНР на протяжении последних лет. Общую координацию исследований экологической ситуации в зоне конфликта в Донбассе осуществляет швейцарский фонд «Гуманитарный диалог», почётным президентом которого является бывший генсек НАТО Хавьер Солана.

С полным текстом интервью вы можете ознакомиться здесь. Мы же приведём только некоторые тезисы.

— Вы понимаете, что происходит сейчас?

— Состояние недр Донбасса на глубине до километра сейчас переходит в неравновесное состояние с динамикой в сторону оседания, деформации, гидроударов и выталкивания всей грязи с подземными водами наверх. О Донбассе нужно уже говорить не как об объекте, а как о новом состоянии геологической структуры. Это геологическая структура во многие тысячи квадратных километров, а зоны влияния у неё простираются на Азовское море, выходят на Россию через воду Северского Донца и подземные горизонты. Есть большие трансграничные риски.

Это новое состояние геологической структуры, против формирования которой мы бессильны. Мы можем только использовать физические законы, грамотно всё спланировать, чтобы сберечь хотя бы часть территории (всю уже не сбережём) и сберечь жизни людей.

— Вы уверены в своих прогнозах?

— Понимаете, Донбасс, его природное состояние недр, изучен классически как никакой другой каменноугольный бассейн. За 200 лет было извлечено примерно 10 млрд кубических метров угля и пород. Нарушены недра с оседанием поверхности, еще с тем довоенным уровнем контроля, на площади в 6 тыс. квадратных километров. В целом регион оседания, если его обводить по кругу, — 15 тыс. квадратных километров. То есть геологически весь регион изменен полностью. Но пока работали шахты, был водоотлив, оседания контролировались маркшейдерами — все находилось в относительном равновесии. Что происходит сейчас, толком никто не знает. Какие шахты прекратили работу, какие вышли в режим полного затопления по типу города Стаханова — эти данные можно собрать сейчас с тех территорий только «на телефоне».

— На практике что это означает?

— Во-первых, дополнительные деформации зданий, трещины из-за оседания. Будут деформации систем жизнеобеспечения, коммуникаций, зданий и прочей инфраструктуры. Кроме того, за счёт движения минерализованных соленых вод снизу вверх начнётся загрязнение. Оно уже идёт по питьевым горизонтам в Стаханове, Снежном, Краснодоне. А затем изливом вод в Северский Донецк и его притоки. Этот поток отравит и уже травит питьевую воду в Донбассе и понесёт потом эту «грязь» в Россию. Повышаются водно-экологические риски для России, создается угроза её южной житнице в Ростовской области. Но территория самопровозглашенных республик может стать просто нежизнеспособной.

Нижние горизонты в Донецке и по всему региону уже затапливаются. Да и большинство оставшихся рабочими шахт добывают сейчас уголь кусками с верхних горизонтов, не вкладываясь в водоотлив, — дорого, нет должного государственного контроля. Сейчас по телефону я собрал сведения, что водоотлив в регионе 400–450 млн кубометров в год. Это половина от довоенного. Значит, при сохранении военных действий и водоотлива на этом уровне в течение десяти лет регион будет ликвидирован полностью.

— На каком уровне ситуация контролируется сейчас?

— В Ростовской области контроль оседания поверхности и уровень шахтных вод осуществляют россияне, и для нас эти данные жизненно важны. Также частично, в меру финансирования, пытаются контролировать ситуацию специалисты Донецкого института геомеханики, маркшейдерии и шахтной геологии. Причём немного и по Луганской области тоже. С украинской стороны линии фронта режимные наблюдения на контуре шахтных полей, которые раньше велись силами в основном государственной геологической службы, сейчас полностью остановлены. У нас были встречи с соответствующими экспертами в Москве, и все согласились, что нужно срочно поднимать все данные со всех сторон и выходить на комплексные всеобъемлющие исследовательские мероприятия по единой методике по всей территории шахтных полей Донбасса.

— Для чего?

— Для того чтобы грамотно отступать из Донбасса. Ведь ушла в Донецке жилая пятиэтажка ночью в провал. Это как раз реакция пород на затопление, ослабление прочности, следствие отсутствия информации о старых горных выработках. За этим надо следить. На метр отработанного угольного пласта оседание грунта составляет 90 сантиметров. Практически один к одному! А ведь зданию много не надо — неравномерного опускания почвы на уровень одного блока — на 20 сантиметров — уже вполне хватит. Жилье деформируется и станет нежилым. Порвет трубы, коммуникации, газ — и взрыв обеспечен!

— А грамотно отступать — это как?

— Это знать, просчитывать, где, когда и что начнёт происходить — и вовремя уводить людей. Потому что на сложившуюся геологическую ситуацию и начавшиеся процессы повлиять мы уже никак не сможем».

Чиновники ДНР назвали Евгения Яковлева «квалифицированным экспертом», не утруждающим себя элементарной аналитикой и базовыми знаниями по гидрогеологии». Почему именно такая уничижительная характеристика дана доктору технических наук – не ясно. Донецкие эксперты пока, в свою очередь, также не утруждают себя опровержением данных, предоставленных Яковлевым, чтоб элементарно успокоить граждан.

Тем временем, жители шахтерских посёлков сообщают, что в подвалах их домов увеличивается количество воды. Житель поселка Октябрьский в Донецке, чей дом расположен на улице Стратонавтов, в окрестностях остановленной шахты «Октябрьская», говорит о том, что в подвале его разбитого дома вдруг оказалось очень много воды. При помощи насоса он её откачал, однако, очень скоро вода вернулась вновь. Житель города Горловка (микрорайон Калиновка), где также остановлены шахты, рассказал нам о том, что в его дворе находится колодец глубиной в 10 метров. Ещё недавно в нём было совсем немного воды, но уже сейчас её уровень достигает почти 8 метров.

Пока это единичные случаи, тем не менее, проблема есть, и на неё нужно реагировать не троллингом, высмеиванием или ответом в стиле «сам дурак», а со всей серьёзностью и ответственностью.

Определенную, но пока до конца не изученную, угрозу для экологии Донбасса несёт и шахта «Юнком», расположенная в пригороде Енакиево.

Подземный ядерный взрыв мощностью 0,3 кт в тротиловом эквиваленте был осуществлен на шахте «Юнком» в 1979 году. На шахте было зафиксировано самое большое в центральном Донбассе число внезапных выбросов метана, происходили аварии, гибли люди. При помощи ядерного взрыва тогдашние учёные намеревались искоренить это явление. Взрыв получил название проект «Кливаж». Разработчиком проекта выступил Институт горного дела имени Скочинского (г. Люберцы, Россия). Людям из городка Юнокоммунаровск, где располагалась шахта, говорили о том, что проходят учения по гражданской обороне. В рамках «учений» их эвакуировали на расстояние 10 км от города. Об атомном взрыве ничего не рассказывали, однако слухи среди горожан распространились мгновенно. Об обстоятельствах и результатах взрыва долго не могли получить достоверной информации даже профессионалы. Евгений Руднев, доктор геологических наук, рассказывает: «Я в те годы учился в аспирантуре, наезжал и в Институт горного дела Скочинского. В 1980 году спросил у тамошних специалистов о научных результатах эксперимента. На меня посмотрели, как на человека с другой планеты: разве в Донбассе был какой-то взрыв? И это свои ребята, ученые! Настолько всё было засекречено… В 1984 году снова по делам заехал в институт. Говорю: «Да об этом взрыве знает пол-Донбасса! Расскажите о научных результатах». Но мне ответили: «Даже если у вас есть спецдопуск, все равно материалы не получите». До 1990 года факт этого эксперимента был засекречен. Примерно с 1989 года в Юнокоммунаровске, да и в Енакиево, стали говорить о том, что местные жители слишком много болеют — притом теми же хворями, что и ликвидаторы Чернобыльской катастрофы.

Население давило на власти, и производственному объединению “Укруглегеология” (Донецк) поручили, в конце концов проверить радиологическую ситуацию на месте взрыва. В 1990—1991 годах пробурили две зондировочные скважины. Одна вошла прямо в эпицентр: в стекловидное тело массой примерно 100 т (в результате ядерного взрыва возникла полость радиусом 5—6 м), вторая прошла на 8 метров в стороне, в зоне радиальных трещин (зона смятия и дробления имеет радиус 20—25 м).

Ученые из структур Минатомэнерго Украины оценили остаточное радиоактивное загрязнение в чудовищные 60 кюри — за счет чрезвычайно опасных плутония-239 и америция-241. Это очень долгоживущие радионуклиды, законсервированные в небольшой камере (после взрыва, чтобы закупорить радиоактивные элементы, в образовавшуюся камеру нагнетали жидкое стекло). А вот даже в зоне радиальных трещин, в 15 м от эпицентра взрыва не отмечено повышение радиации относительно фонового уровня.

В 1993 году по заданию Госкомитета Украины по угольной промышленности я писал заключение по «Юнкому». Лично отбирал пробы воды и грунта, беседовал с жителями Юнокоммунаровска, Ольховатки, Кировска и т. д. Второе заключение по этой шахте писал в 1998 году для Минуглепрома. Наблюдения за радиологической ситуацией шли до 1998 года, а на скважинах — до 2001-го. В 2001-м шахту полностью закрыли».

В Украине откачкой воды, замерами радиационного фона занималась компания «Укруглеторфреструктуризация». На эти цели из государственного бюджета Украины уходило до 60 миллионов гривен ежегодно. Специалисты спорили между собой о том, стоит ли затапливать шахту или нужно на постоянной основе откачивать из неё воду. Сам Евгений Руднев настаивал на том, что шахту необходимо затопить – так будет безопаснее и дешевле. Однако, пока шли споры, из шахты продолжали откачивать воду. Откачивают её и по сей день, уже в ДНР.

Однако средств на это у республики, катастрофически не хватает. Вероятнее всего, именно поэтому недавно было озвучено, что шахта «Юнком» планируется к затоплению. Эта информация крайне взволновала жителей Юнокоммунаровска и Енакиево, 24 июня люди вышли на стихийный митинг, требуя ответов у власти. Горожане проголосовали против затопления и намерены донести своё мнение до Народного Совета ДНР.

В ответ на это, 30 июня, «чтобы доказать людям безопасность объекта «Кливаж», отсутствие возможного радиационного заражения окружающей среды, избежать попыток некоторых лиц спекулировать на данной теме, повышая социальную напряженность в регионе». Глава ДНР Александр Захарченко поручил провести очередные заборы проб наглядно с привлечением широкого круга специалистов и общественности. Мероприятие, наверное, будет лучше сказать, пиар-мероприятие получилось достойным, — анализ проб показал, что концентрация радионуклидов значительно ниже допустимой нормы, – но малоубедительным.

Насколько соответствует истине эта картинка? В 2010 году Евгений Руднев (на которого ссылаются донецкие чиновники, говоря о затоплении «Юнкома») оценивал затраты только на проведение исследовательских работ по затоплению в 5 миллионов гривен (порядка 11 миллионов рублей). Длительность исследований оценивалась им в 2 года. Сколько времени и денег было затрачено чиновниками республики на проведение исследований? «Замерить радиометром фон может кто угодно, но в данном случае это бесполезно» — говорил Руднев.

Принято ли окончательное решение о затоплении шахты «Юнком» пока неизвестно. Однако исходя из риторики чиновников, в которой они говорят о полной безопасности шахты, есть вероятность, что рано или поздно шахту-таки затопят. Чем это обернётся для жителей региона вряд ли можно сейчас спрогнозировать. Ясно одно: закрытие шахт в регионе (любых, не только «Юнкома») таит в себе большие экологические угрозы, давать оценку которым должны специалисты международного уровня: ученые, за плечами которых будет не только их доброе имя и большой багаж знаний, но и международные институты, такие, например, как ООН, которые будут нести всю полноту ответственности за оценки своих специалистов.

Такие вот проблемы несёт закрытие и затопление шахт в Донбассе. Дать достоверную, незаангажированную оценку этим проблемам, оценить реальную степень угрозы может только международная экспертиза. Проблема Донбасса – это проблема мирового уровня не только с точки зрения идущей тут уже четвертый год подряд войны или геополитики, это ещё и глобальная экологическая проблема. Проблема, от решения которой зависят жизни миллионов людей.

 Светлана Сафонова

Наша команда обращается к нашим читателям с просьбой оказать возможную финансовую помощь нашему проекту. Информационная борьба тоже часть войны!

1. На Яндекс-деньги: кошелек 410012273300268

2. На телефон МТС(не Киви) +7 978 0454589

Для карт других банков и с телефона: