Альянсы ОАЭ и АРЕ, Катара и Турции, КСА, Израиль, США и другие внешние игроки противостоят друг другу в Судане, Сомали, Эритрее, Джибути и таких государствах внутренней Африки, как Уганда и Эфиопия, где активны исламистские террористические группировки и Иран. Происходящее в регионе описывается на основе материалов эксперта ИБВ А. Быстрова.
Катавасия в Сомали
3 января сомалийский премьер-министр Х. А. Хайре по представлении президента М. А. Формаджо уволил министров: иностранных дел Ю. Омара, внутренних дел А. Ф. Саида и торговли Х. А. Дуале. Их заменили посол Сомали в США А. И. Авад, телекоммуникационный магнат М. А. Сабрие (его ранее Формаджо в письмах в Госдепартамент США обвинял в тайном финансировании исламистов из «Аш-Шабаб») и бывший министр информации М. Х. Марее. Это результат межклановой борьбы, стимулированной Абу-Даби. Так, Саид был ставленником клана лидера оппозиции А. Абдишакура, недавно арестованного и обвиненного в получении денег от ОАЭ для подкупа депутатов сомалийского парламента и свержения президента Формаджо.
Министр торговли и промышленности Дуале (клан иссак/хабир джело) отстранена от власти после того, как представители клана хавийе/хабир гедир выдвинули ультиматум президенту Формаджо (клан дарод/марехан), премьер-министру Хайре (клан хавийя/мурусаде) и их окружению. Поводом послужило желание бывшего министра торговли перестроить Совет Торгово-промышленной палаты с устранением из него представителей клана хавийе/хабир гедир. В случае невыполнения ультиматума намекнули, что это отразится на положении в области безопасности в Могадишо. Это подтверждает, что теракты там связаны не с «Аш-Шабаб», а с межклановыми разборками. Активность «Аш-Шабаб» также стимулируется недовольством кланов по поводу политики того или иного президента или премьера.
Кульминацией внутриполитического противостояния стали переговоры в Стамбуле бывшего члена ваххабитского сомалийского движения «Аль-Иттихад Аль-Ислами» (связанного с Катаром), ныне главы президентской администрации Ф. Я. Тахира с одним из лидеров оппозиции А. Ш. Гуледом из парламентской фракции, которую возглавляет бывший сомалийский президент Х. Ш. Мохамуд. Оппозиция готовила внесение законопроекта о недоверии действующему премьер-министру Хайре, но разменяла намерение на назначение министром торговли своего ставленника. За действиями фракции бывшего президента стоят ОАЭ, где хотят сместить Формаджо. Повод для этого – убеждение Абу-Даби, что тот уходит под влияние Дохи, хотя в начале противостояния между Катаром и «арабской четверкой» обещал держать нейтралитет.
Недовольство вызвало то, что новый президент так и не оставил тему военной базы ОАЭ в Бербере (Сомалиленд), которую, как он полагает, Абу-Даби приобрел без должного согласования и договора с центральным правительством Сомали. Он намерен направить иски в международные арбитражные суды, что однозначно приведет к признанию сделки юридически ничтожной. К такому решению Формаджо подталкивает не только Катар, но и Саудовская Аравия (к вопросу о прочности саудовско-эмиратского альянса в Йемене). ОАЭ восприняли согласие Формаджо на строительство турецкой базы под Могадишо как вызов и свидетельство усиления катарско-турецкого военного влияния в стране.
Турецкая военная база для дислокации трех тысяч человек обошлась Анкаре в 50 миллионов долларов. Она станет основой подготовки военных кадров для Сомали после вывода контингента АМИСОМ в октябре 2018 года. Сейчас на базе готовят исключительно бойцов из президентского клана. Она нужна для усиления катарско-турецкого военного присутствия в стране в противовес саудовско-эмиратовскому. ОАЭ, помимо Берберы, основали под Могадишо в 2015 году базу для тренировки местных военных, но ее деятельности мешают сомалийские власти. Одновременно Формаджо заблокировал ВТС с партнером ОАЭ – Египтом. Это стало еще одним поводом для беспокойства в Абу-Даби и начала тайной войны Эмиратов с Формаджо.
Израиль в Африке
По данным экспертов, Израиль готов создать на северо-западе Уганды разведывательную базу для проведения операций в Демократической Республике Конго и Южном Судане. Есть основания полагать, что одной из главных целей после ее создания будут боевики Союзного демократического фронта (ADF), который приобрел наднациональный характер и имеет тыловые базы и пункт вербовки боевиков в Уганде, Кении, Танзании и Сомали. На объекте будут вертолеты и БЛА. Решение было принято после переговоров в декабре 2017 года премьер-министра Израиля Б. Нетаньяху и президента Уганды Й. Мусевени. Затем прошли консультации главы МОССАДа, начальника Генштаба угандийской армии и госминистра обороны Уганды. Достигнута договоренность, что в течение 2018-го проект будет реализован.
Соглашение насторожило Каир. Египтяне разочарованы отдалением угандийского президента, разорвавшего с АРЕ сотрудничество в области безопасности. Мусевени разрешил Дохе строительство военной базы в Уганде. Каир осторожно относится к проникновению в регион Тель-Авива, так как Израиль в 2012 году подписал с Южным Суданом соглашение о реализации программы создания на Белом Ниле ирригационных сооружений. Каир опасается, что Уганда будет использовать союз с Израилем для получения льготного доступа к финансам по программе США «Энергия для Африки» и построит 10 гидроэлектростанций в долине Нила. В декабре 2017 года гендиректор канцелярии премьер-министра Израиля Э. Грейнер подписал меморандум о взаимопонимании с американским агентством международного развития USAID, что позволит израильским компаниям получить доступ к фондам Power Africa. Так что кооперация между Израилем и Угандой в этой сфере естественна.
По Нилу гуляет
По итогам саммита в Аддис-Абебе АРЕ, Эфиопия и Судан договорились без посредников урегулировать за месяц технические вопросы возведения высотной плотины «Возрождение». Встреча президентов АРЕ А. Ф. ас-Сиси, Судана – О. аль-Башира и эфиопского премьер-министра Х. Десаленя проходила за закрытыми дверями. Ранее на переговорах в Каире в январе глава правительства Эфиопии заверил египтян, что строительство плотины не создаст проблем Египту и Судану. Однако Каир обеспокоен отсутствием прогресса трехсторонней экспертной группы, призванной установить потенциальные негативные последствия для стран Нильского бассейна и возможности их предотвращения. АРЕ предложила привлечь Всемирный банк к переговорам о плотине «Возрождение» как «нейтральную техническую сторону». Эфиопия отвергла посредничество ВБ, заявив, что стороны смогут самостоятельно решить проблемы.
Возведение «Великой Эфиопской плотины» началось в 2011 году. Согласно проекту мощность ГЭС с каскадом из четырех плотин составит 5250 мегаватт. В Аддис-Абебе рассматривают ее строительство как чисто экономический проект, который позволит вырабатывать электроэнергию для внутреннего рынка и экспортировать ее в Джибути, Кению и Судан. КНР готова инвестировать два миллиарда долларов в электроэнергетику, включая проекты электрификации железных дорог и строительства новых путей. Электрификация железных дорог Эфиопии, особенно к портам Джибути, меняет логистику всего Африканского Рога, давая Аддис-Абебе выход к морским портам, которого она лишилась после отделения Эритреи. Дорога построена Китаем, но действовать эффективно сможет после электрификации, что реально с началом эксплуатации Большой плотины. Так что косвенно Пекин отношение к кризису высказал. Не только готовностью инвестировать в энергосектор Эфиопии, но и поставками систем ПВО для охраны строительства.
Переговоры на высшем уровне в Аддис-Абебе означают серьезную уступку Каира. Решение об этом было принято египетским президентом за несколько дней до встречи в эфиопской столице. То же самое справедливо в отношении Хартума. Еще 3 января министр иностранных дел Судана И. Гандур отменил поездку в Каир для переговоров с АРЕ, в том числе по вопросу Большой плотины. Это объяснялось декларациями Каира по «окончательному решению» в отношении спорных с Суданом районов Халаиб и Шалатин. В АРЕ недовольны прокатарской позицией президента аль-Башира, переброской катарского оружия в Ливию, заигрыванием Хартума с Турцией и солидарностью с позицией Аддис-Абебы о строительстве Большой плотины.
Премьер-министр Эфиопии Десалень настаивал на выполнении подписанного в марте 2015 года Каиром, Хартумом и Аддис-Абебой соглашения, ограничивающего возможности международного арбитража по вопросу строительства. Один из итогов консультаций в Аддис-Абебе – стороны договорились не нагнетать в вопросе о поправках в технический доклад об условиях эксплуатации плотины, составленный французской фирмой BRL and Artelia. Судан и Эфиопия выступили против предложенных египтянами поправок. Министр ирригации АРЕ М. А. Ати обвинил коллег в том, что они затягивают время, начав наполнение водохранилища. Решено соблюдать сроки наполнения водохранилища в соответствии с регламентом и договоренностями между странами. Ряд технических моментов не урегулирован. Стороны согласились остановить наращивание войск в главных спорных точках: Каир – в зоне спорных территорий на границе с Суданом, суданцы и эфиопы – на границе с Эритреей. Хартум дал понять, что вопрос о строительстве военной базы Турции в Суакине будет зависеть от намерений АРЕ в Эритрее. Однако Каир по-прежнему не устраивает введение плотины в строй, а для Эфиопии она жизненно необходима.
Судан Эрдогана
Итоги визита президента Р. Т. Эрдогана в Судан 24–25 декабря 2017 года эксперты расценивают как попытку борьбы турецко-катарского альянса с Эр-Риядом и Абу-Даби ради укрепления влияния на Африканском Роге. Официально главной целью было стремление Анкары получить официальные права аренды некогда турецкого острова Суакин в Красном море. В реальности речь шла о более глобальных вещах, в частности о реализации еще одного пункта стратегии – о создании турецко-катарского «полумесяца влияния» в зоне между КСА и АРЕ. Доха и Анкара расценивают усиление авторитета в Судане как важный шаг для начала массированной военно-экономической экспансии в Африку.
Что до Суакина, Турция получила от аль-Башира разрешение на строительство там военной базы, хотя турки активно работают над созданием портовой инфраструктуры уже год. Во время визита Эрдогана стороны официально заключили соглашение об этом и согласовали состав совместной комиссии по выплате компенсаций Анкары (Дохи) жителям Суакина за строительство на их землях. Вопрос решен окончательно. Турция будет официально владеть тремя такими объектами в регионе: в Катаре, в Могадишо (Сомали) и в Судане. Добавим к ним строящуюся военную базу Катара в Уганде.
Визит Эрдогана в Судан не только его инициатива, но и тактика Катара. Именно Доха – основной локомотив поддержки турецкого влияния в Африке. Катар всегда играл в Судане важную роль, он пытался заниматься разрешением кризиса в Дарфуре, имеет связи в окружении аль-Башира. Судан для Катара и Турции, помимо конкуренции с альянсом АРЕ – ОАЭ при установлении военно-политического влияния на Африканском Роге, важен для переброски оружия в Ливию, а также снижения уровня влияния КСА. Отношения между странами в застое в связи с сокращением финансирования Эр-Риядом поддержания курса суданского фунта, что привело к его девальвации и массовым волнениям. Надо иметь в виду идеологическую близость Хартума к движению «Братья-мусульмане», которых Доха и Анкара полагают важным механизмом распространения своего влияния в исламском мире.
Выстраивается стратегическое партнерство Хартума с Анкарой и Дохой в сфере безопасности. Оно было закреплено на совещании в Хартуме 25 декабря с участием начальников штабов ВС: Х. Акара (Турция), И. Э. М. Адави (Судан) и Г. аль-Ганема (Катара). Были достигнуты договоренности о строительстве порта базирования на Суакине (в том числе для поддержания боеготовности ВМФ Судана), проведении совместных суданских и катарских военных учений, оказании турецкой технической помощи суданской армии. Договорились и об активизации контактов спецслужб. При подготовке визита Эрдогана в Хартум глава суданской Национальной службы разведки и безопасности (НСРБ) генерал М. А. Аббас 22 декабря посетил Анкару и встретился с главой Национальной разведывательной организации (МИТ) Х. Фиданом, передав Турции арестованных в Судане сторонников имама Ф. Гюлена.
Племенной раскол
В США решили запретить поставки американского оружия и военной техники в Южный Судан. Об этом сообщила официальный представитель Госдепа Х. Науэрт. Впредь Вашингтон намерен проводить «с ограниченными исключениями политику отказа в экспорте оружия, военной техники и услуг в Южный Судан, касающуюся всех сторон конфликта». По словам Науэрт, США призывают все страны последовать примеру Вашингтона и приостановить продажу оружия Джубе, а также прекратить поддерживать тех, кто дестабилизирует обстановку в этом государстве. Этот призыв адресован и соседям, прежде всего Уганде, через которую идет украинское оружие.
США добиваются введения СБ ООН международного эмбарго на поставки оружия режиму Киира. Однако Совбез раскололся при решении этого вопроса. Западные страны поддерживают эмбарго, против – Россия, КНР и ряд других государств. В декабре 2016 года СБ ООН отклонил предложенный США проект резолюции, предусматривающий применение оружейного эмбарго. Д. Трамп направил письмо президенту комиссии Африканского союза М. Ф. Махамату, в котором заявил, что полностью согласен с мнениями, выраженными американскими дипломатами.
Конфликт в республике начался в декабре 2013 года между сторонниками президента С. Киира, большинство которых из этнических динка, и повстанцами, возглавляемыми его бывшим заместителем Р. Машаром, опирающимся на племенной союз нуэр.
21 декабря 2017 года правительство и представители повстанческих группировок подписали очередное соглашение о прекращении боев. Однако столкновения возобновились в столице – Джубе 5 января. Нарушение Кииром обещания не открывать огонь первым накануне очередного раунда мирных переговоров под эгидой АС в Аддис-Абебе 5 февраля вызвало жесткую реакцию Вашингтона. В Госдепе чиновники открыто говорят, что южносуданский режим превратился из союзника в обузу.
Поддержка американцами сепаратизма Киира базировалась на оказании дополнительного давления на «арабский» режим Судана и президента аль-Башира и «черном лобби» в Госдепартаменте. Райс и ее сторонники не скрывали черный расизм в противостоянии с арабским Суданом, но не учли фактор трайбализма. Применительно к Южному Судану разлад начался по линии двух крупных племенных групп – динка и нуэр, составлявших основу правящей в Южном Судане партии Суданского народно-освободительного движения (СНОД), но сейчас можно говорить о расколе динка и нуэр на фракции, то есть фрагментацию внутри племенных образований.
На начальном этапе размолвок с нуэр динка оставались объединенными вокруг совета старейшин Джиенг (JCE). Он оказывал влияние на решения президента Киира и при этом цементировал динка в единую структуру. Уже тогда в нем созрели и стали расти противоречия между фракцией Бора (родина основателя СНОД Дж. Гаранга, погибшего в 2005 году) и фракцией динка из Бахр аль-Газале (вотчина нынешнего президента Киира). Теперь раскол динка перешел эти границы. Все больше племенных фракций открыто дистанцируются от Киира. Кульминацией стала эмиграция начальника штаба армии Южного Судана генерала П. М. Авана, который разорвал отношения с Кииром и нашел убежище в Кении.
В АС дали понять, что не возражают против санкций в отношении Киира, но это вряд ли нанесет ему большой ущерб, поскольку снабжение режима идет контрабандными путями. Главную роль в этом играет Уганда. Американцы лихорадочно ищут новые точки опоры в Южном Судане. Они резко изменили позицию в отношении лидера нуэр, главного антипода Киира, бывшего первого вице-президента Машара. Сначала требовали его арестовать без приговора суда, теперь дипломаты дали понять главе АС, что не будут возражать против присутствия Машара и его сторонников на этом раунде переговоров. Нуэр при этом также расколоты – хотя и меньше, чем динка. Но США это вряд ли поможет.
