Киеву советуют «приручить» Донбасс по-хорватски

Украина может использовать хорватский опыт для реинтеграции Донбасса, а Грузия — для возвращения Южной Осетии и Абхазии. С таким предложением «на полях» Мюнхенской конференции по безопасности выступил премьер-министр Хорватии Андрей Пленкович.

При этом политик рекомендовал сценарий «мирной деоккупации» — с помощью дипломатических средств и политического давления. По примеру того, как Хорватия действовала в отношении Восточной Славонии, входившей в свое время в состав печально известной Сербской Краины.

«У нас были две модели их (территорий — ред.) освобождения. Одна — с помощью военной и полицейской операции, и еще одна — с помощью дипломатических усилий под эгидой Организации Объединенных Наций, и решительного участия Америки благодаря генералу Жак-Поль Кляйну в мирной реинтеграции Восточной Славонии», - пояснил хорватский премьер.

В то же время он признал, что сложный контекст ситуации на Украине, а также в Грузии не позволяет рассчитывать на быстрый результат.

В принципе, советы Пленковича — давно не новость. Киевские власти с самого начала силовой операции на Юго-Востоке держат в голове «хорватский сценарий» для мятежных республик Донбасса. Но последний раз в России четко дали понять: «Только рыпнитесь, Украины, как государства, больше не будет».

Поверили, или нет — не признаются… Но все чаще в Киеве стали делать ставку на неких международных миротворцев, которые, как им кажется, помогут ликвидировать ДНР и ЛНР под эгидой ООН.

Кстати, в случае с Сербской Краиной «голубые каски» не смогли (или не захотели) предотвратить развитие событий по самому худшему сценарию.

Напомним, Республика Сербская Краина возникла на руинах Югославии как результат противостояния между католиками-хорватами и православными сербами. В нее входили Сербская автономная область, Западная Славония и Славония Восточная, которые хотели присоединиться к Сербии после референдума 1991 года.

Мирным путем вопрос сербского будущего этих территорий решить не удалось. Боевые действия продолжались до 1992 года, когда между сербами и хорватами было подписано соглашение о прекращении огня. Но спустя три года — в 1995-м — Хорватия при поддержке США и НАТО провела две широкомасштабных войсковых операции — «Молния» и «Буря», — итогом которых стал почти полный разгром Сербской Краины. Сотни сербов были убиты, сотни тысяч изгнаны со своих исконных земель, а их дома и имущество забрали себе хорваты.

Судьба Восточной Славонии была не столь кровавой. До 15 января 1998 года она находилась под управлением временной администрации ООН, после чего интегрирована в состав Хорватии.

Другой вопрос, возможно ли сегодня повторение какого-либо варианта этого сценария в ситуации с Донбассом, а также с Абхазией и Южной Осетией?

— Хочу подчеркнуть, что события, связанные с современной историей Хорватии, представляют собой вполне единую цепь, — комментирует предложение премьера Пленковича заместитель директора Института истории и политики МПГУ Владимир Шаповалов. — Нельзя разделить кровавую операцию, которую совершила хорватская армия при помощи западных стран против сербов, и последовавшую после этого процедуру реинтеграции. Поскольку реинтегрировать в состав Хорватии Восточную Славонию на этих условиях стало возможно только после того, как Хорватия уничтожила, по сути, Сербскую автономию, сербское политическое образование военным путем.

Поэтому я думаю, что изначально есть серьезное лукавство в этой позиции. Поскольку именно хорватскую военную операцию Украина всегда рассматривала в качестве примера того, что нужно сделать с Донбассом, а может быть, даже и с Крымом.

И фактически этим своим предложением хорватский премьер дает знак и открывает дискуссию о том, насколько подобного рода опыт может быть транслирован в другие страны — в Грузию и на Украину.

«СП»: — А может?

— С моей точки зрения, это предложение является провокационным. И ни в коем случае не стоит обольщаться, что Украина может принять ту часть, которая является мирным политическим процессом, отказавшись от военной составляющей этой истории.

Конечно, опыт Хорватии это тот путь, которым ни в коем случае нельзя идти в этой ситуации. Поскольку он свидетельствует о том, что решения принимаются помимо воли народа, грубой военной силой, мнение национальных меньшинств при этом не учитывается, а происходит просто процесс дискриминации и уничтожения инакомыслия.

То, что произошло в Хорватии, это на самом деле военное преступление, преступление против человечности, которое никоим образом не может служить никаким позитивным примером. По большому счету, я думаю, что в будущем история всё рассудит и расставит по своим местам.

Те хорватские военные и политические лидеры, которые совершили этот акт насилия над сербской общиной, будут приравнены к деятелям Южной Африки эпохи апартеида и к лидерам нацистской Германии. По сути, вещи сопоставимые. Масштаб разный.

«СП»: — Масштаб тоже не маленький, если учесть, что операция против Сербской Краины стала крупнейшей войсковой операцией в Европе со времен Второй мировой войны…

— Поэтому, конечно, этот опыт абсолютно, с нашей точки зрения, неприемлем — ни в отношении Донецка, ни в отношении Южной Осетии и Абхазии, тем более, ни в отношении Приднестровья, ни в отношении какой-либо другой территории, какого-либо другого народа.

Как раз это такая мечта украинских националистов — сделать с жителями Донецка и Луганска то, что сделали хорваты с сербами с Хорватии.

Но есть один очень важный нюанс…

Дело в том, что Хорватия совершила свой акт геноцида при поддержке и при прямом содействии Запада. А так же при попустительстве Сербии.

«СП»: — Белград, действительно, тогда дал США гарантии невмешательства?

— Фактически, да. Вот в этом смысле, хотелось бы сказать: «Не дождетесь, господа». Потому что Россия никогда не позволит ничего подобного сделать ни с Донбассом, ни с Абхазией, ни с Южной Осетией. Все мечты украинских и грузинских националистов повторить хорватский сценарий — обречены. Россия в данном случае не пойдет на поводу у коллективного Запада.

А вот чей опыт в данном случае был бы более уместен, если речь идет о балканской истории, так это, как ни странно, опыт Боснии. Поскольку в Боснии как раз Соединенные Штаты и европейские страны, в том числе, Россия, реализовав, так называемые, «Дейтонские соглашения», фактически пришли к компромиссному политическом решению, положившему конец гражданской войне в Республике Босния и Герцеговина.

Решению, при котором два этнополитических участника конфликта — т.е. с одной стороны, хорватская и боснийская община, с другой стороны, сербская община Боснии — при подобного рода внешнем содействии договорились и создали Боснийскую Федерацию.

Вот такой вариант (он, конечно, не является идеальным, потому что это тоже действие, которое совершенно при достаточно жестком давлении извне), тем не менее, его можно рассматривать возможным сценарием.

«СП»: — Поясните.

— Например, создание Украиной Федерации из двух частей (разумеется, условных частей), как это было с Боснийской Федерацией.

Россия, в общем-то, всегда настаивала на федерализации Украины. Это именно украинские власти выступают против, видя почему-то в федерализации какие-то серьезные проблемы для своей государственности. Хотя, понятно, что суверенитет Украины возможен только в условии федерализации страны. Никакой иной вариант сохранить целостность страны в перспективе не способен.

Поэтому балканский опыт возможен. Но не пример Хорватии, а как раз пример Боснии.

С учетом того, конечно, что международное сообщество должно очень тщательно подходить к тому, чтобы никаких актов насилия не было — раз. И, разумеется, предварительно нужно совершить какие-то судебные действия в отношении тех украинских националистов, которые ответственны за кровавые события на Украине.

Вот после того, как будет проведена люстрация и денацификация в отношении украинских политических, общественных и военных деятелей, наверное, может быть открыт путь к подобного рода федерализации.

Но еще раз хочу подчеркнуть: это, конечно, некие наши мечты. Поскольку ни Украина, ни ее западные покровители на это в ближайшей перспективе не пойдут.

Светлана Гомзикова