Застрявшие в средних веках

Россия и так-то имеет одну из самых сбалансированных в мире экономик, производя всё необходимое на собственной территории, а сейчас мы вдобавок ещё и повышаем уровень нефтяной безопасности, развивая не имеющие отношения к нефти отрасли. Павел Шипилин составил очень интересную табличку, согласно которой наш ненефтяной экспорт вырос за последние 10 лет… вдвое. Впечатляющее, сильно недооцененное достижение:

https://pavel-shipilin.livejou...

В комментарии к посту ожидаемо пришли скептики, чтобы столь же ожидаемо высказаться в ключе «ваша нефть у меня в кармане не булькает». Вот небольшой диалог, который демонстрирует пропасть, пролегающую между современными жителями России:

https://pavel-shipilin.livejou...

— Ну чудесно, наверно пенсии и зарплаты растут пропорционально, ха-ха!
— Не поверите, но зарплаты растут не от экспорта, а от производительности труда. Хочешь больше лопать, нужно больше топать.
— Ерунда. Зависит исключительно от количества денег на единицу населения, крутящихся в стране. А дальше уже, как эти деньги распределят/разворуют/используют.

В этом заурядном на первый взгляд диалоге содержится суть той проблемы, которое мешает огромному количеству наших соотечественников понять логику друг друга.

Процитирую небольшой фрагмент из книги профессора asskorobogatov, в которой тот смотрит на историю человечества с точки зрения экономики:

https://id.hse.ru/novelty/2140...

Необходимые для долговременного роста сбережения и инновации не могли проявляться… из-за размытости/незащищенности прав собственности. Излишки если и возникали, то были связаны не с систематическим прогрессом в хозяйстве, а с превратностями климата и урожайности или с успешными грабежами. 

Перспектива грабежа как угроза для слабых и как шанс для сильных должна была одинаково ориентировать и тех, и других на непроизводительное употребление излишков. У первых отказ от сбережения излишков в пользу их проедания проистекал из слабой надежды на их сохранение, а у последних — из того, что основой их процветания были не экономические инвестиции, а силовой потенциал.

Излишки шли не на расширение производства, а на избыточное потребление или на образование сокровищ. Инвестиции как способ употребления излишков лишь недавно пришли на смену дотоле господствовавшим проеданию и тезаврации.

Что же касается инноваций, то они были отданы на откуп энтузиазму, как правило не имея под собой никакой коммерческой основы.

Как справедливо замечает профессор, на протяжении большей части истории человечества инвестировать во что-либо, кроме рыцарей да пехотинцев было… бессмысленно. Очень долго практически единственным способом разбогатеть был разного рода грабёж. Простая капиталистическая идея, — сделать из тысячи монет тысячу сто монет, — мало кому приходила в голову, ибо попытка инвестировать, например, в расширение сельхозугодий обычно заканчивалась тем, что предприимчивого инвестора грабил тот, кто инвестировал в весёлые пирушки для своих друзей, рыцарей-грабителей.

Ситуация изменилась с приходом капитализма. Мир более-менее упорядочился, и люди, вкладывающие излишки в развитие, начали выигрывать у тех, кто просто копил или тратил.

Проиллюстрировать разницу между средневековым и капиталистическим мышлением проще всего на примере Африки. Вот типичная история из цикла, который мы с вами уже обсуждали:

https://vk.com/wall-50177168_6...

Однажды друг одного из добровольцев хотел заработать денег на приготовлении и продаже хлеба. Он собрал немного денег и купил на них ингредиенты. Он сам построил глиняную печь и испёк 30 батонов «деревенского хлеба» (что-то вроде специфического деформированного багета).

Он понёс свежеиспечённый хлеб к дороге и продавал его, пока не пришёл его отец. Отец ему сказал: «У тебя есть хлеб! Семье нужен хлеб!», и взял 20 батонов для себя и своих детей (у него было 4 жены и по 8 детей на жену). Наш предприимчивый африканский друг обанкротился. Он потерял весь свой начальный капитал и больше никогда не делал хлеб.

Это история всей Африки: коммунализм, вышедший из-под контроля. Совершенно немыслимо отказать требованию старшего (или просто члена семьи) в деньгах или еде. Люди прячут любые маленькие суммы, которые у них есть, потому что если бы кто-то об этом узнал, то была бы длинная очередь попрошаек, которым, согласно неким представлениям о чести или что там у них, нельзя отказать.

Я говорил своим друзьям снова и снова отвечать таким людям "нет", и каждый раз они вежливо объясняли мне, что это невозможно. Вся система выстроена так, чтобы тащить людей вниз, к низшему общему показателю.

Как видите, в этой африканской деревушке быть капиталистом бессмысленно — попытка инвестировать в будущее немедленно заканчивается тем, что не успевшего потребить ресурсы капиталиста грабит старший по статусу.

Напротив, в условной Германии или Америке такой вот мини-булочник получает общественное одобрение и поддержку от государства. В современных государствах предполагается, что инвестировать в будущее — это норма, и если кто-то не вкладывается в производство батонов, значит он должен вкладываться в своё образование, свои социальные связи или, в крайнем случае, в свою мускулатуру. Живущие одним днём стрекозы осуждаются — даже если они каждый день много и тяжело работают.

В Россию полноценный капитализм пришёл во второй половине XIX века, хотя, конечно, многие его элементы существовали ещё задолго до того. Если вы ещё не читали «письма Энгельгардта», весьма рекомендую — там показано, что участвовать в накоплении капитала вполне могли тогда и простые люди.

Ещё более убедителен, пожалуй, пример крестьян-староверов, приезжающих сейчас в Россию из Южной Америки. У них далеко не всё идёт гладко, однако мы видим, как они быстро и эффективно разворачивают здоровое капиталистическое хозяйство: много работают, мало потребляют, с умом инвестируют накопленное в расширение. Очень больно осознавать, что в бедной Боливии научиться этому наши соотечественники явно не могли, — они привезли с собой законсервированные в эмиграции традиции XIX века. Как выясняется, миф о том, что у нас «народ не тот» или «религия не та» не имеет ничего общего с реальностью. Если бы не проведённое в XX веке раскулачивание, русский православный крестьянин ничем не отличался бы от немецкого протестантского или итальянского католического.

Вот история про странное поведение рабочих, которую мы с вами недавно обсуждали:

https://fritzmorgen.livejourna...

На моей работе неоднократно сталкиваюсь с моментами, когда люди терпят неудобства, но не хотят приложить даже малейшее усилие, чтобы сделать свою жизнь комфортнее. Например, можно взять клей ПВА и проклеить рассохшийся деревянный стул перед выходными. А можно этого не делать и в течение недели изображать из себя акробата.

Можно сшить мягкую подушку под задницу. А можно всю неделю работать на кране, сидя на железном стуле, жалуясь на холод и тяжелые условия труда. Можно из бесхозных досок и десятка личных гвоздей соорудить козлы, чтобы положить три лома, и они будут чистыми. А можно ничего не делать и бросать инструмент в окалину и грязь, после чего рабочие перчатки становятся мокрыми и грязными всего за полсмены.

Автор смотрит на своих коллег и удивляется, как они могут быть такими недальновидными, однако есть своя логика и у коллег. В советские времена на неком заводе работал алкоголик Коляныч. Как-то мастер очередной раз заметил его слоняющимся без дела и выдал простое поручение — приделать ручку к сломанному напильнику.

Коляныч возился полдня и, наконец, уже после обеда продемонстрировал мастеру изделие — кривой, грязный, весь в углах и занозах брусок, в котором криво сидело металлическое лезвие напильника. Мастер вздохнул и повёл Коляныча к токарному станку. Несколько ловких движений, гул станка, летящая стружка, и вот через пять минут мастер уже держит в руках отличный инструмент, который с радостью включил бы в свою коллекцию любой слесарь.

— Видишь, как надо? Что же ты сам так не сделал?
— Э, нет! Такой-то сразу украдут!

Криворукий Коляныч не был, возможно, лентяем. Просто он, в отличие от мастера, не был готов вкладываться в будущее, ибо верил, что все результаты его трудов будут в итоге разворованы, испорчены или ещё каким-то образом обесценены.

Так как мало кто знает про это принципиальное противоречие между средневековым и капиталистическим мышлением, и так как в России хватает носителей каждой идеологии, мы постоянно наблюдаем один и тот же разговор слепого с глухим. Одни говорят: «Что же ты, гад, не делишься?», вторые парируют: «Работать не пробовал?».

С точки зрения капиталиста требование дать денег звучит как требование к грибнику поделиться собранными грибами — вон вокруг лес, иди да собирай сам. С точки зрения человека со средневековым мышлением, напротив, издевательством звучит уже предложение работать: грибов в лесу строго ограниченное количество, весь лес давно поделен на чьи-то полянки, и не состоящему в гильдии можно хоть обработаться, денег от этого у него больше не станет.

Предложение «работай больше» звучит в его ухе или как «бери топор и грабь», или как «бейся головой об стену, пока с потолка золотые червонцы не посыпятся». Носитель средневекового мышления не верит в возможность самостоятельного заработка, поэтому в его голове существует ровно один сценарий честного улучшения благосостояния — начальство должно перераспределить доходы королевства таким образом, чтобы представителям «простого народа» достался увеличенный паёк.

Как и в других случаях воспитанной беспомощности, простые разговоры тут не помогут. На все рассказы о том, как здорово собирать грибы, будут находиться всё новые и новые возражения: «Лесник накажет, поганками отравлюсь, волк ногу отгрызёт». Будут, разумеется, приводиться и конкретные примеры Матрёны, которую наказал лесник, и Федота, которому волк отгрыз ногу.

Из всего этого следует печальный вывод — огромная часть наших сограждан застряла в прошлых веках, успешно сочетая вполне современное образование с поистине варварскими представлениями об экономике. Вместе с тем есть и хорошая сторона: при наличии политической воли исправить эту проблему относительно несложно. Так, например, должно помочь массовое внедрение учебников типа тех, которые готовит сейчас для школ наш ЦБ:

https://fritzmorgen.livejourna...

Может теоретически помочь и телевизор, если там будут рассказывать истории успеха простых парней, однако тут у меня надежды уже меньше — опыт показывает, что телевизионщикам простые капиталистические труженики совершенно неинтересны. Спортсмены, бандиты, выигравшие в лотерею счастливчики, богатые наследники, родственники олигархов, — это да, это сколько угодно. Простой парень Вася, который начал с двух рук и двух ног, а потом купил подержанную «газель»? Пожалуй, нет. Это для современного телевидения «неформат».
Олег Макаренко