Фронтовой игнор. Как прошёл день украинских выборов в Донбассе

Военкор и руководитель медиапроекта WarGonzo Семён Пегов специально для Лайфа отправился на линию соприкосновения в Донбасс, чтобы посмотреть, как голосование на Украине отразится на прифронтовой обстановке.

Север

"Миномётный обстрел в Зайцеве, двое трёхсотых", — шипит голос сквозь рацию донецкого пограничника. Он находится на дежурстве на КПП Майорск — одном из нескольких официальных пунктов пропуска, через которые можно попасть из ДНР на территорию, подконтрольную Киеву (её здесь не всегда называют Украиной, потому что там, за линией разграничения, Донецкая область, а это тоже Донбасс, правда, пока что не отвоёванный).

"Трёхсотые" на военном сленге означает "раненые". В Донбассе эти войсковые, по сути, выражения знают даже дети. Узнав о том, что мирные жители получили ранения здесь неподалёку (Зайцево находится в паре километров от КПП Майорск), связываемся с представителями народной милиции и срываемся туда, по телефону нам сообщают, что прямо сейчас проводится эвакуация пострадавших.

Посёлок Зайцево — одна из самых горячих точек донбасского "перемирия". Обстрелы там случаются чуть ли не каждый день, название этого населённого пункта постоянно мелькает во фронтовых сводках. По факту на протяжении последних нескольких лет он разделён на две части: в новой, продиктованной войной топонимике их называют Южное и Северное Зайцево. Северное под контролем ВСУ, Южное — Народной милиции ДНР.

Подъехав к зданию сельсовета, спрашиваем у расположившихся на лавочке под яблонями бойцов: "Прилёты" у вас тут где были недавно?"

"Прилётами" местные называют следы попаданий артиллерии и миномётов ВСУ. Нас понимают с полуслова и показывают на соседнюю улицу. Там виднеется коренастая чёрная "нива шевроле", припаркованная у одного из частных домов. Эту машину знают все вокруг, потому что на ней ездит глава Администрации посёлка Зайцево — одна из самых боевых женщин Донбасса Ирина Дикун.

Крепкая и по-своему суровая, пережившая сотни обстрелов, Ирина к очередному из них относится практически с железобетонным спокойствием. Оказывается, раненых уже увезли в горловскую больницу. Она рассказывает нам, что попавшие под обстрел муж с женой в последнее время постоянно в посёлке не жили, но периодически приезжали присмотреть за домом, сделать что-то по хозяйству. В это воскресенье они убирали двор и работали в огороде.

Сначала на окраину посёлка прилетело пять мин калибром 82 мм, затем начался обстрел из различного вида гранатомётов (СПГ-9 и АГС), были слышны автоматные и пулемётные очереди. Ранения были осколочные, средней тяжести. Заходим во двор. На лавочке у забора окровавленные полотенца, которыми, видимо, пострадавшие на скорую руку заткнули раны, крупных воронок поблизости не видно, однако в стёклах свежие небольшие отверстия. Если судить по ним, то супруги пострадали от разорвавшейся в воздухе гранаты АГС-17.

"Да, они агээсами часто здесь кроют", — комментирует наши предположения Ирина Дикун, закрывая калитку и возвращаясь к своей брутальной "ниве", у которой (пока нас не было) остановилась пожилая женщина в советском пальто и традиционном деревенском платке, завязанном на подбородке.

"Как там Лариса?" — громко спрашивает она у главы посёлка. Оказывается, бабушка живёт по соседству, она тоже слышала обстрел и, естественно, переживает за знакомых.

"Её ранило в живот, видимо, придётся остаться в больнице", — отвечает Ирина Дикун.

"А Витя как?" — интересуется соседка.

"У него осколок в шею попал, но там не очень серьёзное ранение, он вроде даже сам этот осколок вытащил, в больницу поехал, чтобы сопроводить жену и перевязку сделать", — детально объясняет Ирина.

Бабулю зовут Елена, настроена она доброжелательно, и мы решаем расспросить её об участии в голосовании на украинских выборах — тема для Донбасса деликатная, потому что у многих жителей до сих пор украинские паспорта и выборы имеют особенное значение для пенсионеров. Большая часть из них получает две пенсии — украинскую и дэнээровскую. Власти самопровозглашённых республик не препятствуют этому, потому что понимают: для пожилых людей это вопрос элементарного выживания.

Посудите сами: бюджет Донецкой Народной Республики позволяет выплачивать старикам пенсию в пределах трёх-четырёх тысяч рублей. Украинская, к слову, ненамного больше — плюс-минус 2–2,5 тысячи гривен (умножьте на два и получите эквивалент в российской валюте). Прожить на эти деньги действительно нелегко, поэтому пенсионеры дорожат каждой копейкой и терять украинскую пенсию не хотят. Для этого им необходимо как минимум раз в месяц бывать на территории, подконтрольной Киеву, что так или иначе является определённым стрессом.

О таком положении дел, по большому счёту, информированы все, но всё равно афишировать свои поездки за линию фронта люди не особенно хотят. Понять их можно, лишнее внимание со стороны тех же спецслужб, работающих по обе линии разграничения, мало кого обрадует.

Впрочем, Елена откровенно отвечала на наши расспросы, ей стесняться, похоже, было нечего. На выборы она не поехала принципиально — не потому что страшно, а потому что выбирать, по её мнению, не из кого. Лидирующие позиции в выборной гонке на протяжении всей агитационной кампании занимали кандидаты, агрессивно настроенные по отношению к России и крымскому вопросу. И уже тем более — к Донбассу.

Никто из них не заявлял о своём желании прекратить войну и перейти от декларативного перемирия к реальному миру. Их антироссийская риторика население Донбасса не мотивировала никак — наоборот, последовательно отталкивала от какой-либо причастности к такому событию, как президентские выборы на Украине, в принципе.

Без праздничного настроения

На КПП Майорск было просто аномально немноголюдно. "Обычно тут каждый день прямо с утра метров в сто длиною очередь из тех, кто переходит границу пешком, и ещё машин триста выстраиваются на выезд", — поведал нам в разговоре сотрудник Таможенной службы ДНР. Ничего подобного в день голосования здесь не наблюдалось.

Неспокойная фронтовая обстановка могла сыграть свою роль: ещё до обстрела в Зайцеве, который произошёл ближе к обеду, рано утром ВСУ обстреляли близлежащую Гольму. Однако, положа руку на сердце, подобными инцидентами жителей Донбасса испугать сложно. Если бы люди реально собирались и имели желание принять участие в голосовании, их остановили бы только ковровые бомбардировки, и в данном случае это не фигура речи, а реальная характеристика тех, кто живёт в ежедневном режиме войны на протяжении последних пяти лет.

Да, люди, конечно, на КПП были, но ситуация оказалась катастрофически далека от ажиотажа. Некоторые честно в беседе с нами говорили, что едут на выборы. Своими электоральными предпочтениями тоже делились открыто. Бойко среди донбасских избирателей был самой популярной фигурой, во многом — из-за недавней поездки в Россию и встречи с премьер-министром РФ Дмитрием Медведевым.

Встречались даже на пункте пропуска старики советской закалки, которые отправлялись принять участие в процедуре голосования, чопорно принарядившись: костюм и начищенные туфли, вид почти парадный. Они держались солидно и особняком, но процент таких серьёзных пешеходов объективно был крайне мал.

Согласно официальным данным, всего линию разграничения в день выборов пересекли немногим больше пяти тысяч человек из ДНР. Судя по нашим опросам, те, кто собирался дойти до избирательного участка и опустить бюллетень в урну, в лучшем случае составляли десятую часть из них. Данные же по Донбассу, тиражируемые украинскими властями, здесь доверия, мягко говоря, не вызывают. Цифры могут быть намеренно завышены — ради манипуляций со списками избирателей.

То, что фальсификации на этих выборах станут делом почти обыденным, было ясно ещё в начале президентской гонки, а разразившийся за неделю до голосования скандал лишь подтвердил это. Украинским журналистам удалось раскопать списки избирателей, в которых в том числе были и погибшие в результате спецопераций украинских силовиков донбасские командиры — создатель батальона "Сомали" Михаил Толстых, больше известный как Гиви, а также погибший в результате теракта в конце августа прошлого года первый глава ДНР Александр Захарченко.

Юг

Посещение только одного КПП Майорск вряд ли можно считать достаточным для создания полной картины того, что происходило в Донбассе в день голосования на президентских выборах на Украине. Поэтому с севера ДНР мы отправились на юг, предварительно получив у местного Министерства госбезопасности право посещения ещё одной пограничной точки — пункта пропуска на окраине Еленовки, который фактически расположен на трассе, идущей через Волноваху прямиком на Мариуполь.

Там картина, если смотреть с точки зрения украинской ЦИК, ещё более плачевная, чем на горловском направлении. Если на КПП Майорск наблюдался хоть какой-то поток из жителей, пересекающих линию разграничения, то под Еленовкой мы увидели на блокпосту, через который идёт дорога на территорию, подконтрольную Киеву, по четыре-пять машин в обе стороны, то есть это даже очередью не назовёшь.

И это учитывая тот факт, что конкретно на этом участке фронта вообще в последнее время более или менее тихо. Мы не берём сейчас южное направление в целом, потому что туда дальше — ближе к Азовскому морю — ситуация, конечно, в боевом смысле достаточно напряжённая: регулярно обстреливаются Коминтерново и Саханка. Это воскресенье не было исключением.

"Раза в три меньше поток, чем обычно?" — спросил я навскидку у сотрудника Таможенной службы ДНР, который как раз осматривал багажник очередной легковушки на предмет запрещённых веществ и контрабанды.

"Это мягко сказано, пожалуй, даже ещё меньше. Мы сами, если честно, удивлены, обычно здесь действительно не протолкнуться: кто к родственникам едет, кто какие-нибудь документы переоформлять, кто за пенсией, кто за покупками, а сегодня просто сонное царство какое-то", — прокомментировал текущую ситуацию военный.

Донецкие таможенники фактически являются таким же боевым подразделением, как и все остальные: дежурства на пунктах пропуска чередуются у них с дежурством в окопах непосредственно на передовой и участием в реальных боестолкновениях.

"Я сам за себя"

Та же пустынная картина и в пешеходном секторе: в очереди к паспортному контролю в общей сложности стояло человек семь. Они как раз возвращались с украинской стороны, и один из пограничников доброжелательно подшучивал над ними:

"Молодёжь там, небось, вся за Зеленского голосовала. И ты за Зеленского?" — подкалывал он парнишку лет двадцати — довольно модного, в столичном прикиде и с модельной стрижкой.

"Я сам за себя", — достаточно дерзко парировал пограничнику молодой человек.

"Ничего себе! Так ты что, получается, тоже кандидат в президенты?" — тут же цепляет парня военный, и над его шуткой смеются все остальные.

В контексте того, что в украинских выборах принимало участие рекордное количество кандидатов — 39 претендентов, фраза пограничника прозвучала так же остросоциально и злободневно, как сценка из популярного украинского юмористического шоу "95-й квартал", один из участников которого — актёр Зеленский — в первом туре выбился на позицию лидера.

Всё вместе это придавало остроумному замечанию донбасского военнослужащего колорит действительно масштабного саркастического накала. Смех не утихал, наверное, с минуту, что для такого серьёзного объекта, как пограничный блокпост, явление принципиально редкое.

Вообще же, если подводить некий итог, то совершенно смело можно сделать вывод, что Донбасс откровенно проигнорировал главное политическое событие сезона на Украине. По разным и в чём-то неоднозначным причинам, но факт остаётся фактом. Киев — с одной стороны и Донецк с Луганском — с другой — живут в абсолютно разных реальностях, до которых на самом-то деле, если верить той картине, что мы увидели, никому из них дела нет.

Это показывает пропасть, которую проложил киевский истеблишмент, пришедший к власти в результате госпереворота пять лет назад. Теперь он пожинает плоды народной апатии и равнодушия. Причём, судя по статистике, вне зависимости от того, по какую линию фронта этот народ находится.

Семен Пегов

Фото © L!FE/Станислав Обищенко