Позор на фоне пожара

Трагедия собора Нотр-Дам стала предметом насмешек со стороны «Шарли Эбдо», леваков, исламистов и украинцев.

Все громкие трагедии последнего времени неизменно сопровождаются скандалами вокруг публичной реакции на них – бесчувствия, глумления, насмешки. Неудивительно, что пожар в Нотр-Даме не стал исключением.

Одиозный «Шарли Эбдо» этим утром вышел со следующей обложкой: на голове у президента Макрона – пылающие башни собора, и подпись: «Реформы… я начну с несущих конструкций». Как раз накануне Макрону пришлось вместо телеобращения по случаю реформ, начинаемых им под давлением непрерывно бунтующих «жёлтых жилетов», объясняться по случаю сгоревшего главного собора.

Причём объяснился Макрон до крайности неудачно. «Мне больно смотреть, как горит частица нас», – написал президент в своём Twitter. Хотя Нотр-Дам для французов – ну никак не частица и даже не часть, а символ, само средоточие французской души, национальной и культурной идентичности. Фраза о «частице» доказывает, что Макрон и в самом деле так неуместен и ничтожен, как иногда кажется.

Макрон на месте пожара в Соборе Парижской Богоматери

«Шарли Эбдо» издевается – мол, Макрон этот ваш спалит всю Францию дотла, до самих несущих конструкций. Однако такой юмор мало того что неуместен в трагических обстоятельствах, так ещё и мимо цели. Как раз несущие конструкции уцелели.

Пожар в Нотр-Даме стал настоящим триумфом средневековых архитекторов и строителей над нашими современниками – сгорел и рухнул шпиль, приделанный к собору в середине XIX века фантазером реконструктором Виолле-ле-Дюком, выгорела крыша (также, разумеется, сравнительно новая), полопались и оплавились некоторые витражи, большинство из которых были вставлены в XVIII-XIX веках.

А вот «коробка» здания, его несущие конструкции – арки, своды, каменные перекрытия, уникальная система распределения нагрузки через контрфорсы и аркбутаны, созданные средневековыми мастерами, – не пострадали. Нынешний пожар даже близко не сравнился по разрушениям с теми, что принёс огонь 1235 года, после которого главный храм французской столицы значительно перестроили.

Зато тот пожар, конечно, не показывали в прямом эфире по ТВ, в интернете, а нынешний показывали… И реакция на эту трансляцию со стороны некоторых пользователей Facebook была, опять же весьма поучительна. Есть показательный ролик, как под видео пожара один за другим отмечаются смайликом «Ха-ха» пользователи с именами типа Юсуф Мохаммедзай, Хессам Масса, Мохаммед Бенсалем. Похоже, этой публике не нужна даже «мечеть Парижской Богоматери» – просто гори у кафиров всё огнём и синим пламенем.

Не отстают и либеральные леваки. С некоторым изумлением пользователи Twitter обнаружили, что если даже представители «церкви сатаны» оплакивают ущерб мировой культуре, то борцы с «белым расизмом и колониализмом» в полном восторге – им привиделось, что в лице Нотр-Дама пылает «белый супрематизм», что это «карма за колониальное прошлое Франции», что для некогда угнетённых геев это – самое эстетичное зрелище. Отличились и русскоязычные либералы и «антиклерикалы». «Лучше бы храм Христа Спасителя сгорел», – откровенничает блогер, «интернет-эксперт» и ЛГБТ-активист Антон Меркуров, собирая немало лайков.

Куда евротолерантные кони с копытом, туда и украинский рак со своей клешнёй. Возмущение посла Франции на Украине Изабель Дюмон вызвал твит украинского журналиста, верного прихвостня Порошенко Тараса Березовца, связавшего пожар в Нотр-Даме с… визитом к Макрону лидирующего кандидата на президентский пост Владимира Зеленского.

«Вообще, Макрону очень повезло, что после приезда Зеленского сгорел всего лишь собор Парижской Богоматери. А ведь мог бы и Елисейский дворец полыхнуть», – выразил свою глубокую мысль парубок в вышиванке. «Как вам не стыдно!? Позор», – возмутилась французский дипломат, почему-то на русском языке, а не на мове, и тегнула министра иностранных дел Незалежной Павла Климкина и официальный аккаунт МИД Украины. Те, что характерно, не ответили «Не розумием», а выразили соболезнования, твит Березовца исчез.

Зато российские пользователи напомнили Дюмон, что украинские тролли всего лишь идут по стопам самих французов, и указали на глумливые карикатуры «Шарли Эбдо», посвящённые гибели ансамбля Александрова в авиакатастрофе в Сочи. Один из пользователей напомнил, что свобода слова, когда ей злоупотребляют, – зло, и пожелал «Шарли» закрыться.

В самом деле, насколько безгранична может быть свобода на фоне таких знаковых трагедий, как авиакатастрофы, теракты, масштабные пожары объектов культурного наследия и т. д.? Априори предполагается, что современный цивилизованный человек должен ужасаться, возмущаться, сочувствовать и стараться не задеть и не обидеть жертву. И это – единственная достойная реакция. А тех, кто сочувствия не проявляет, надо банить, преследовать, ограничивать в правах.

Но это – в теории. На практике же у каждой жертвы есть страна, национальность, враги и друзья. И, как правило, в то время как одни сочувствуют, другие злорадствуют. Просто раньше злорадство было тихим, не выливалось за пределы кухонных разговоров. СМИ были сравнительно немногочисленными и достаточно хорошо контролировались редакциями, так что выражение насмешки или глумления над трагедией было немыслимым.

Теперь же содержимое мозгов значительной части шестимиллиардного населения нашей планеты выливается в соцсети без всякой премодерации – в твитах, лайках и репостах. И остановить этот вал глумления и идиотизма практически невозможно. Да и нужно ли?

Спору нет, когда существуют печатные издания, специализирующиеся на оскорблениях, как тот же «Шарли», то это полная дикость, поскольку сущность печатного издания – в известной упорядоченности и сдержанности. Печать на то и печать, создание материальных объектов в слове, чтобы она отвечала за свои слова.

Но если говорить в целом, то на каждый роток не накинешь платок, и не всегда это нужно потому, что не всякой власти следует дозволять осуществлять цензуру.

Ведь в любой трагедии, тем более такой, как пожар знаменитого древнего собора, люди всё равно будут искать знамение. Кто-то увидит в пламени Нотр-Дама пожар заката старой Европы, утратившей свои христианские ценности, гибель старой Франции, превратившейся в отстающую полуафриканскую страну, дезорганизованную уличными беспорядками и не имеющую даже пожарных вертолётов и длинных пожарных лестниц.

Кто-то вспомнит о том, что французские власти усиленно поджигали гражданскую войну в Сирии, против Асада сражался, практически не шифруясь, французский спецназ, часть которого была взята в плен в Хаме в 2012 году. Результатом войны в Сирии стала гибель множества замечательных памятников античной Пальмиры, которая на тысячелетие старше Нотр-Дама. С чего французы решили, что можно спонсировать распространение огня за тридевять земель, но избежать полымя у себя дома?

Строго говоря, указывать на весь этот символизм тоже значило бы оскорблять чьи-то чувства и «спекулировать на трагедии». Однако можно ли и нужно ли запрещать это делать? Ведь в современном мире под «защитой оскорблённых чувств» гораздо чаще, увы, скрываются чувства секс-меньшинств или представителей тех религий, которые сами нетерпимы, а вот чувства христиан и белых патриотичных граждан той же Франции защищать никто не намерен.

Если дать тому же Макрону право цензурировать прессу, то с кого он начнёт? Скорее всего, не с «Шарли Эбдо», а с изданий, поддерживающих Марин Ле Пен.

Право на цензуру имеет только та власть, которая сама стоит на нравственных принципах и которая не будет использовать право ограничивать свободу слова в целях ограничения свободы истины, свободы христианского и консервативного слова.

Егор Холмогоров