Мнение: Сила России не по карману. Остаётся непредсказуемость
Россия — не сверхдержава. Оборонпром её слаб: дорогие танки «Армата» ей не по карману, самолёты Су-57 — тоже. Это региональная держава, и её удел — грозить разве что соседям у границ и воспевать советское прошлое, не забывая подавлять независимые СМИ. Впрочем, утверждение о том, что Путин всё контролирует, — миф. Об этом пишет азиатская и европейская пресса.
«Россия по-прежнему самая слабая из великих держав», — пишет автор прямо в заголовке.
Вместо армии у России «старый хлам», полагает аналитик. Своё утверждение он доказывает следующим образом.
В российских вооружённых силах вряд ли что-то является современным. С начала века ВМФ РФ запустил примерно с дюжину новых надводных кораблей. И это почти за двадцать лет! Большинство новых кораблей — небольшие суда (корветы и фрегаты), вдобавок большая их часть развёрнута во вспомогательных флотах: на Чёрном и Каспийском морях.
Правда, ВМФ приобрёл ещё несколько новых атомных подводных лодок (ПЛАРБ) класса «Борей» с баллистическими ракетами, две из них развёрнуты на Тихоокеанском флоте (ещё три — в планах). Также Россия «медленно (очень медленно)» строит «горстку» дизель-электрических подводных лодок (ДЭПЛ) класса «Лада».
Однако Россия не приобретала новых эсминцев с конца 1990-х годов! Годы «задерживается» новый тяжёлый атомный эсминец класса «Лидер». Первый корабль этого класса, вероятно, построят не ранее середины 2020-х годов.
Планы по созданию нового русского авианосца и нового десантного корабля-амфибии, похоже, увязли «на этапах планирования». В ближайшие десять лет их строительство едва ли начнётся, если вообще начнётся когда-либо.
Преобладающая масса техники, которая используется в российских воздушных и сухопутных силах, полагает Битцингер, в основном представляет собой модернизированное вооружение советской эпохи. Среди модернизированной военной техники автор перечисляет истребители Су-27 и МиГ-29 (впервые они взлетели в конце 1970-х гг.), средний бомбардировщик Ту-22 (ещё один пережиток 1970-х) и наконец танки Т-72.
И ведь нельзя сказать, что русские не производят довольно хороших систем вооружений. Среди последних автор называет истребитель Су-30 и зенитно-ракетные комплексы С-300 и С-400. (Правда, эти системы тоже появились впервые в советское время, уточняет аналитик.)
Совсем недавно русские представили новый танк Т-14 «Армата» и Су-57 — прототип истребителя 5-го поколения.
Что касается «Арматы», то этот 48-тонный тяжёлый танк, оснащённый 125-мм орудием, улучшенной бронёй и системой активной защиты, при цене в четыре миллиона долларов за единицу попросту «слишком дорог для российской армии».
То же самое можно сказать и о Су-57. Застрявший в разработке почти на два десятка лет, по слухам, он никогда не будет поставлен русским ВВС «в больших количествах». Су-57 не является «зрелой конструкцией», в нём отсутствуют «ключевые боевые системы» (мнение аналитика Дэвида Экса, 2019).
Фактически, считает Битцингер, нынешняя российская оборонная промышленность больше похожа на китайский оборонпром — такой, каким он был два десятилетия тому назад. Россия способна производить лишь несколько современных систем, которые можно отнести к совершенным.
«Пустые карманы и пустые мечты», — припечатывает автор статьи в «Asia Times».
Вдобавок Россия не может позволить себе покупать те хорошие системы (танки Т-90, истребители Су-30), которые она разработала. Во многом, продолжает автор, это связано с постоянной проблемой, характерной для России: недостаточное финансирование вооружённых сил.
По сведениям Стокгольмского международного института исследований проблем мира, в 2017 г. военные расходы РФ сократились на 17% по сравнению с предыдущим годом и составили 3,9 трлн. рублей (61 млрд. долларов). В 2018 г. оборонный бюджет РФ сократился на 5,5%.
Иное дело — Китай. За последние двадцать с лишним лет Китай последовательно наращивал оборонный бюджет. Бюджет вырос с 10 млрд. долл. в 1997 году до 177,6 млрд. долл. в 2019 году. Итог: сегодня Поднебесная обгоняет Россию более чем вчетверо!
Это доказывает одно: Китай ежегодно и неуклонно наращивает свою военную мощь. С 2000 года он получил десятки новых эсминцев и фрегатов, а также сотни истребителей четвёртого поколения. Китай разработал два истребителя пятого поколения и уже успел ввести их в эксплуатацию. У КНР один рабочий авианосец и ещё как минимум два в производстве. Мощь Китая явно растёт.
Россия, если её поставить рядом с КНР и США, окажется на третьем месте. Конечно, это не означает, что в таком случае Россия неспособна являться угрозой для своих соседей. Но сказать о России «великая держава» можно едва ли, уверен аналитик.
Тяготение к величию иностранные авторы выводят у России из её советского прошлого. Но и величие СССР подвергается сомнению.
Воспевать советское прошлое в России нынче в моде, а потому прокремлёвские СМИ восприняли мини-сериал «Чернобыль» американского телеканала «HBO» и сам «американский энтузиазм по поводу этого сериала» как оскорбление, указывает в статье для «Вашингтон пост» Люк Джонсон.
Российское правительство, как правительство СССР эпохи Брежнева, отмечает автор, воспевает былое величие, а главное, победу СССР во Второй мировой войне, пытаясь тем самым «узаконить свой самодержавный режим».
В фильме один из чиновников-коммунистов предполагает, что «реальной опасностью является не только сама взорвавшаяся атомная электростанция, а новости о трагедии», пишет Джонсон. Людям следует сосредоточиться на своей работе, а государственные дела оставить на усмотрение государства, говорит один персонаж и затем предлагает закрыть город и «перерезать телефонные линии». Аплодисменты!
Эта речь, как и весь сериал «Чернобыль», по мнению Джонсона, представляет собой «искреннюю попытку передать бесчеловечность, преднамеренное невежество и ложь, которые характеризовали Советский Союз в 1980-х годах».
Именно этот драматизм и сделал «Чернобыль» летним хитом в Соединённых Штатах. Однако в России сериал натолкнулся «на исторический ревизионизм, одобренный российским правительством и его рупорами в СМИ, которые находят критическое исследование российского и советского прошлого нападением на настоящее страны».
Автор полагает, что если прошлое было трагичным или даже «просто посредственным», то оно не может служить моделью для настоящего. «Ты не можешь быть великим снова, если ты не был великим раньше», — пишет Джонсон.
И Чернобыль — едва ли единственный объект, к которому это правило применяется. «Российские правительственные деятели защищали сталинские чистки, — напоминает автор. — Половина всей российской молодёжи о них вообще не знает».
Мистер Джонсон находит «Чернобыль» серьёзной попыткой «точно изобразить Советский Союз». И российские зрители, и некоторые российские критики, похоже, признают этот факт: мини-сериал имеет рейтинг 9,1 на сайте «Кинопоиск» (российском эквиваленте IMDb).
Реакция сторонников Кремля на «Чернобыль» показывает, добавляет Джонсон, что, несмотря на падение СССР, кое-что мало изменилось.
О 1980-х годах в СССР и «непредсказуемости», берущей оттуда корни, проросшие и закрепившиеся в нынешней России, рассказали Элис Бота и Юлия Смирнова в немецкой газете «Die Zeit».
Непредсказуемость, пишут соавторы, не является «изобретением путинизма». Непредсказуемость берёт начало с перестройки, с 1980-х годов, когда власть государства ослабла. Личные отношения с Политбюро породили беспрецедентные свободы для журналистов. Например, «главному редактору газеты «Московские новости» позволялось больше других: реформатор Политбюро Александр Яковлев защищал его лично».
Цензура в России исчезла в 1990-х годах. Журналистам было позволено «говорить и писать всё». Но в то же время «началась история зависимости». Олигархи скупали газеты и телеканалы. Произошли первые убийства журналистов, иные из которых так и не были раскрыты.
Настоящее падение прессы произошло в 1996 году, когда президент Борис Ельцин был болен и непопулярен. Зато он получил поддержку олигархов, владельцев основных СМИ. Когда Ельцин перенес сердечный приступ, главные редакторы промолчали об этом, чтобы не поставить его победу на выборах под угрозу.
Путин, пришедший к власти, уже при Ельцине понял, как могут быть использованы СМИ. Едва встав у руля, он взял под контроль телеканалы. Олигархи, настроенные критически, были вынуждены их продать. Владельцы некоторых крупных изданий пошли на компромиссы, к примеру, уволив своих главредов. Их преемники заговорили о «красных линиях». Правда, никто не знал, где точно проходят эти линии…
«Когда россияне включают телевизор, они напрасно ищут критику политики Путина: Кремль контролирует все каналы», — пишут Бота и Смирнова.
И всё-таки альтернатива доступна. Есть «Новая газета», в конференц-зале которой вывешены шесть портретов убитых сотрудников в чёрных рамках, есть портал «Республика». И даже в российской провинции, где «жизнь особенно опасна для журналистов», есть смелые онлайн-СМИ: «Znak» из Екатеринбурга, «7х7» с Северо-Запада, «Бумага» (Санкт-Петербург), «Тайга.инфо» из Сибири.
Примерно с дюжину СМИ в России не подпадают под власть Кремля. Молодые россияне сегодня всё меньше смотрят телевизор и предпочитают больше узнавать из Интернета. Правда, Кремль пытается взять и эту сеть под контроль…
Возвращаясь к непредсказуемости, журналисты напоминают о развалившемся деле Ивана Голунова. Они пишут, что «освобождение — не признак перемен, а произвол».
Мнения разных аналитиков и журналистов сошлись в одной точке: Россия слаба, и слабость её начинается в стремительно беднеющей оборонной промышленности и заканчивается нежеланием власти признать страну «региональной державой» (термин, использованный аналитиком в «Asia Times»), цепляющейся за советское прошлое, полное «бесчеловечности», «невежества» и «лжи» (характеристики Л. Джонсона, «Вашингтон пост»). Вместо силы слабый Кремль использует подавление инакомыслия, которое может выражаться в самых непредсказуемых действиях, направленных, например, против свободы прессы. Однако «непредсказуемость» (понятие Э. Бота и Ю. Смирновой, «Die Zeit»), равно как и тотальный «контроль» Путина, не подавляют свободу полностью. Да и сам образ Путина, «контролирующего всё», является мифом.
Сила стоит денег
В газете «Asia Times» вышла статья Ричарда Битцингера. По его мнению, если Россию и считать сверхдержавой, то самой слабой из существующих. Настоящими сверхдержавами он находит США и Китай.«Россия по-прежнему самая слабая из великих держав», — пишет автор прямо в заголовке.
Вместо армии у России «старый хлам», полагает аналитик. Своё утверждение он доказывает следующим образом.
В российских вооружённых силах вряд ли что-то является современным. С начала века ВМФ РФ запустил примерно с дюжину новых надводных кораблей. И это почти за двадцать лет! Большинство новых кораблей — небольшие суда (корветы и фрегаты), вдобавок большая их часть развёрнута во вспомогательных флотах: на Чёрном и Каспийском морях.
Правда, ВМФ приобрёл ещё несколько новых атомных подводных лодок (ПЛАРБ) класса «Борей» с баллистическими ракетами, две из них развёрнуты на Тихоокеанском флоте (ещё три — в планах). Также Россия «медленно (очень медленно)» строит «горстку» дизель-электрических подводных лодок (ДЭПЛ) класса «Лада».
Однако Россия не приобретала новых эсминцев с конца 1990-х годов! Годы «задерживается» новый тяжёлый атомный эсминец класса «Лидер». Первый корабль этого класса, вероятно, построят не ранее середины 2020-х годов.
Планы по созданию нового русского авианосца и нового десантного корабля-амфибии, похоже, увязли «на этапах планирования». В ближайшие десять лет их строительство едва ли начнётся, если вообще начнётся когда-либо.
Преобладающая масса техники, которая используется в российских воздушных и сухопутных силах, полагает Битцингер, в основном представляет собой модернизированное вооружение советской эпохи. Среди модернизированной военной техники автор перечисляет истребители Су-27 и МиГ-29 (впервые они взлетели в конце 1970-х гг.), средний бомбардировщик Ту-22 (ещё один пережиток 1970-х) и наконец танки Т-72.
И ведь нельзя сказать, что русские не производят довольно хороших систем вооружений. Среди последних автор называет истребитель Су-30 и зенитно-ракетные комплексы С-300 и С-400. (Правда, эти системы тоже появились впервые в советское время, уточняет аналитик.)
Совсем недавно русские представили новый танк Т-14 «Армата» и Су-57 — прототип истребителя 5-го поколения.
Что касается «Арматы», то этот 48-тонный тяжёлый танк, оснащённый 125-мм орудием, улучшенной бронёй и системой активной защиты, при цене в четыре миллиона долларов за единицу попросту «слишком дорог для российской армии».
То же самое можно сказать и о Су-57. Застрявший в разработке почти на два десятка лет, по слухам, он никогда не будет поставлен русским ВВС «в больших количествах». Су-57 не является «зрелой конструкцией», в нём отсутствуют «ключевые боевые системы» (мнение аналитика Дэвида Экса, 2019).
Фактически, считает Битцингер, нынешняя российская оборонная промышленность больше похожа на китайский оборонпром — такой, каким он был два десятилетия тому назад. Россия способна производить лишь несколько современных систем, которые можно отнести к совершенным.
«Пустые карманы и пустые мечты», — припечатывает автор статьи в «Asia Times».
Вдобавок Россия не может позволить себе покупать те хорошие системы (танки Т-90, истребители Су-30), которые она разработала. Во многом, продолжает автор, это связано с постоянной проблемой, характерной для России: недостаточное финансирование вооружённых сил.
По сведениям Стокгольмского международного института исследований проблем мира, в 2017 г. военные расходы РФ сократились на 17% по сравнению с предыдущим годом и составили 3,9 трлн. рублей (61 млрд. долларов). В 2018 г. оборонный бюджет РФ сократился на 5,5%.
Иное дело — Китай. За последние двадцать с лишним лет Китай последовательно наращивал оборонный бюджет. Бюджет вырос с 10 млрд. долл. в 1997 году до 177,6 млрд. долл. в 2019 году. Итог: сегодня Поднебесная обгоняет Россию более чем вчетверо!
Это доказывает одно: Китай ежегодно и неуклонно наращивает свою военную мощь. С 2000 года он получил десятки новых эсминцев и фрегатов, а также сотни истребителей четвёртого поколения. Китай разработал два истребителя пятого поколения и уже успел ввести их в эксплуатацию. У КНР один рабочий авианосец и ещё как минимум два в производстве. Мощь Китая явно растёт.
Россия, если её поставить рядом с КНР и США, окажется на третьем месте. Конечно, это не означает, что в таком случае Россия неспособна являться угрозой для своих соседей. Но сказать о России «великая держава» можно едва ли, уверен аналитик.
Опасен взрыв, и новости опасны
Тяготение к величию иностранные авторы выводят у России из её советского прошлого. Но и величие СССР подвергается сомнению.
Воспевать советское прошлое в России нынче в моде, а потому прокремлёвские СМИ восприняли мини-сериал «Чернобыль» американского телеканала «HBO» и сам «американский энтузиазм по поводу этого сериала» как оскорбление, указывает в статье для «Вашингтон пост» Люк Джонсон.
Российское правительство, как правительство СССР эпохи Брежнева, отмечает автор, воспевает былое величие, а главное, победу СССР во Второй мировой войне, пытаясь тем самым «узаконить свой самодержавный режим».
В фильме один из чиновников-коммунистов предполагает, что «реальной опасностью является не только сама взорвавшаяся атомная электростанция, а новости о трагедии», пишет Джонсон. Людям следует сосредоточиться на своей работе, а государственные дела оставить на усмотрение государства, говорит один персонаж и затем предлагает закрыть город и «перерезать телефонные линии». Аплодисменты!
Эта речь, как и весь сериал «Чернобыль», по мнению Джонсона, представляет собой «искреннюю попытку передать бесчеловечность, преднамеренное невежество и ложь, которые характеризовали Советский Союз в 1980-х годах».
Именно этот драматизм и сделал «Чернобыль» летним хитом в Соединённых Штатах. Однако в России сериал натолкнулся «на исторический ревизионизм, одобренный российским правительством и его рупорами в СМИ, которые находят критическое исследование российского и советского прошлого нападением на настоящее страны».
Автор полагает, что если прошлое было трагичным или даже «просто посредственным», то оно не может служить моделью для настоящего. «Ты не можешь быть великим снова, если ты не был великим раньше», — пишет Джонсон.
И Чернобыль — едва ли единственный объект, к которому это правило применяется. «Российские правительственные деятели защищали сталинские чистки, — напоминает автор. — Половина всей российской молодёжи о них вообще не знает».
Мистер Джонсон находит «Чернобыль» серьёзной попыткой «точно изобразить Советский Союз». И российские зрители, и некоторые российские критики, похоже, признают этот факт: мини-сериал имеет рейтинг 9,1 на сайте «Кинопоиск» (российском эквиваленте IMDb).
Реакция сторонников Кремля на «Чернобыль» показывает, добавляет Джонсон, что, несмотря на падение СССР, кое-что мало изменилось.
«Обвинение внешнего врага в катастрофах для сохранения восприятия национального величия не обеспечило славного советского будущего в 1986 году. Та же самая стратегия не срабатывает и по сей день».
Непредсказуемость вместо силы
О 1980-х годах в СССР и «непредсказуемости», берущей оттуда корни, проросшие и закрепившиеся в нынешней России, рассказали Элис Бота и Юлия Смирнова в немецкой газете «Die Zeit».
Непредсказуемость, пишут соавторы, не является «изобретением путинизма». Непредсказуемость берёт начало с перестройки, с 1980-х годов, когда власть государства ослабла. Личные отношения с Политбюро породили беспрецедентные свободы для журналистов. Например, «главному редактору газеты «Московские новости» позволялось больше других: реформатор Политбюро Александр Яковлев защищал его лично».
Цензура в России исчезла в 1990-х годах. Журналистам было позволено «говорить и писать всё». Но в то же время «началась история зависимости». Олигархи скупали газеты и телеканалы. Произошли первые убийства журналистов, иные из которых так и не были раскрыты.
Настоящее падение прессы произошло в 1996 году, когда президент Борис Ельцин был болен и непопулярен. Зато он получил поддержку олигархов, владельцев основных СМИ. Когда Ельцин перенес сердечный приступ, главные редакторы промолчали об этом, чтобы не поставить его победу на выборах под угрозу.
Путин, пришедший к власти, уже при Ельцине понял, как могут быть использованы СМИ. Едва встав у руля, он взял под контроль телеканалы. Олигархи, настроенные критически, были вынуждены их продать. Владельцы некоторых крупных изданий пошли на компромиссы, к примеру, уволив своих главредов. Их преемники заговорили о «красных линиях». Правда, никто не знал, где точно проходят эти линии…
«Когда россияне включают телевизор, они напрасно ищут критику политики Путина: Кремль контролирует все каналы», — пишут Бота и Смирнова.
И всё-таки альтернатива доступна. Есть «Новая газета», в конференц-зале которой вывешены шесть портретов убитых сотрудников в чёрных рамках, есть портал «Республика». И даже в российской провинции, где «жизнь особенно опасна для журналистов», есть смелые онлайн-СМИ: «Znak» из Екатеринбурга, «7х7» с Северо-Запада, «Бумага» (Санкт-Петербург), «Тайга.инфо» из Сибири.
Примерно с дюжину СМИ в России не подпадают под власть Кремля. Молодые россияне сегодня всё меньше смотрят телевизор и предпочитают больше узнавать из Интернета. Правда, Кремль пытается взять и эту сеть под контроль…
Возвращаясь к непредсказуемости, журналисты напоминают о развалившемся деле Ивана Голунова. Они пишут, что «освобождение — не признак перемен, а произвол».
«Завтра это может ударить по следующему журналисту: никто не знает, где, никто не знает, когда, и никто не знает, по кому».
«Режим Путина», говорят авторы, управляет средствами массовой информации, но плюрализм мнений подавить полностью «он не может». Это связано с одним из российских мифов. Миф первый: «Путин — своего рода суперзлодей, который командует всем и контролирует всё». Миф второй: «СМИ в России все одинаковые, и тому, кто критикует Путина, приходится опасаться за свою жизнь». Авторы статьи уверены, что, невзирая «на невзгоды и опасности», в России «всё ещё существуют независимые СМИ».* * *
Мнения разных аналитиков и журналистов сошлись в одной точке: Россия слаба, и слабость её начинается в стремительно беднеющей оборонной промышленности и заканчивается нежеланием власти признать страну «региональной державой» (термин, использованный аналитиком в «Asia Times»), цепляющейся за советское прошлое, полное «бесчеловечности», «невежества» и «лжи» (характеристики Л. Джонсона, «Вашингтон пост»). Вместо силы слабый Кремль использует подавление инакомыслия, которое может выражаться в самых непредсказуемых действиях, направленных, например, против свободы прессы. Однако «непредсказуемость» (понятие Э. Бота и Ю. Смирновой, «Die Zeit»), равно как и тотальный «контроль» Путина, не подавляют свободу полностью. Да и сам образ Путина, «контролирующего всё», является мифом.
P.S
Рубрика "Мнения": Здесь выкладываются абсолютно различные мнения-статьи посетителей сайта, а также статьи с других сайтов для обсуждения. Администрация сайта по поводу этих новостей может иметь мнение, отличное от мнения авторов материалов.
Другие статьи
Оставить комментарий
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Комментарии2