Африканские горизонты

В самое ближайшее время в Сочи состоится уникальный по своему характеру саммит «Россия - Африка», в рамках которого должны быть выработаны общие подходы реализации российских инициатив для Африки.

Наверняка, тема российско-африканского саммита не обойдется без критических замечаний со стороны наблюдателя. Дескать знаем, помним и Анголу, и Мозамбик, и помощь множеству африканских правителей и деятелей в эпоху «развитого социализма» (от Патриса Лулумбы до Жана Беделя Бокассы) и весьма сомнительные результаты в разрезе последовавшее в 90-е годы XX века сворачивание таких контактов и связей. Многие вспомнят и прощенные африканским странам миллиардные долги перед бывшим СССР и его правопреемником российским государством, а кто начнет перебирать сколько заводов, школ, детских садов и стадионов можно было бы построить на те деньги, которые Советский Союз затратил на помощь странам Африки. Конечно же не без просчетов и ошибок, конечно же не без лишних затрат. Однако советское присутствие в Африке было важной частью международного сотрудничества и позиционирования СССР как мировой державы.

Последовавшее в 90-е годы и в начале 00-х сворачивание сотрудничества с африканскими государствами и попытка заменить советский принцип «продвижение идеологии первично, экономика вторична» на «экономика все, идеология ничто» в оставшихся точках проникновения российских интересов в Африке (главным образом в сферах торговли оружием и точечно, использование полезных ископаемых Африки) стали временем, когда России в африканской повестке дня практически не существовало. При этом сама Африка продолжала оставаться пространством приложения сил всех без исключения мировых держав, поскольку к настоящему моменту осталась одним из последних пространств, наполненных экономически привлекательными ресурсами (в том числе полезными ископаемыми) и одновременно, разряженных с точки зрения стабильности государственной власти (зачастую власть в Африке существует от одного переворота до другого, стабильности не наблюдается и не ожидается, при этом власть занята своими локальными интересами, политиков, готовых раздвинуть собственные интересы хотя бы до межгосударственного уровня не много, большинство правящих до настоящего времени находятся на племенном уровне осознания своего политического потенциала). А это значит, что Африка является пространством большой геополитической игры, в которую вовлечены (как минимум) США, Великобритания, отдельные страны Западной Европы (Франция, Германия), Китай, страны Персидского залива и все больше и больше Россия.

Примерно 10 лет назад начал меняться тренд российского участия в африканских делах. Вместо точечного проникновения отдельных компаний, типа Русала или Лукойла начала проявляться воля к восстановлению полномасштабного сотрудничества со странами Африки. При этом такое сотрудничество становится и частью национальной экономической стратегии (проникновение везде), и элементом геополитического продвижения (Россия нигде не заканчивается), и направлением в рамках общемировой геополитической игры (а почему бы и не в Африке?). Но обо всем по порядку.

Россия вернулась в Африку. Это можно уже сказать с полной убежденностью. Более того, это возвращение - не сиюминутная акция и не спонтанное конъюнктурное решение. Это всерьез и надолго, это полномасштабно и многоаспектно, это в борьбе с геополитическими противниками и в альянсе с договороспособными силами как в регионе, так и вне его.

Россия вернулась не на пустом месте. Хорошо, что у нашей страны были подготовленные «плацдармы» к такому возвращению. К числу таких плацдармов можно отнести, во-первых, несколько успешно действующих экономических проектов, насчитывающих уже десятилетия, например, добыча нефти в Анголе (очаговое присутствие с 70-х годов XX века), поставки вооружения (а оно в Африке всегда пользуется большим спросом) и наличие людей, получавших образование в СССР (что значительно упрощает налаживание контактов и совместную деятельность).

Современное российское присутствие в Африке имеет две плоскости – экономическую и политическую. С экономической точки зрения Россия активно взаимодействует с африканскими странами в части налаживания двухсторонней торговли, реализации военных контрактов (особенно в этом преуспели страны Магриба, например, с Алжиром) и добычи полезных ископаемых, среди которых нефть, бокситы, алмазы и многое другое, наконец сотрудничество идет в части создание инфраструктурных объектов в отдельных африканских странах, подготовке специалистов для промышленности и квалифицированных офицеров для армии, африканские страны принимают участие в Армейских играх, проводимых Министерством обороны России. Однако такое сотрудничество все-таки является сугубо проектным. Для его начала нужно договорится с конкретным государством, определить пределы и рамки сотрудничества и т.д. При этом, до настоящего времени не видно общей африканской стратегии экономического сотрудничества, которую могла бы предложить Россия.

Вторая плоскость – политическая. Наряду с традиционно дружественными отношениями с большинством африканских государств (а припомнить какой-то серьезный конфликт с Африкой в постсоветскую эпоху крайне трудно. Если раньше еще можно было говорить, например, о конфликте с ЮАР, которая была локальным игроком (за спиной которого маячили США), противостоящим советской экспансии в Африке, то в новейшей истории отношений Россия – Африка и этого нет. ЮАР является участником БРИКС, активно сотрудничает с Россией и уже достаточно давно не проводит действий по установлению контроля за югом Африки) в настоящее время появилось и более системное взаимодействие с отдельными африканскими государствами, связанными с поддержкой стабильности в данных государствах. Речь может идти и о российском участии в развитии ситуации в ЦАР, и точки взаимодействия с Суданом, а о российском следе в выборах на Мадагаскаре не говорил только ленивый. При этом, российская активность в Африке приводит к маниакальному стремлению бывших крупных африканских игроков, например, Франции, искать российский след в африканских государствах, якобы как элемент противостояния традиционным французским интересам. Сказать определенно о том, есть или нет что-то подобное в росийско-французских отношениях в Африке, или речь идет только о том, что Франции пришлось несколько потесниться в ЦАР нельзя. Однако, можно констатировать, что российское продвижение в Африку – это вызов для других стран, как традиционно проявленных там (еще со времен колониализма), так и только появляющихся на континенте. И этот вызов приводит к необходимости использования нашими конкурентами средств противодействия «российской экспансии» от СМИ с их фантастическими историями о русских в Африке, до диверсий против производственных объектов. Хотя говорить об экспансии, наверное, пока что было нельзя. Россия хотя и наращивает активность на черном континенте, оно все еще носит (по крайней мере до недавнего времени) носило точечный характер, что, естественно несравнимо с проработанными концепциями работы на континенте некоторых наших геополитических конкурентов.

До настоящего времени российское присутствие в Африке нельзя было сравнить с советским. Менее масштабное, гораздо более прагматичное, и лишь оформляющееся, как комплексная концепция. Если советское присутствие в Африке (не в отдельных странах, а собирательно) можно было объяснить одним тезисом «строим социализм во всем мире», то сейчас внятно объяснить такое присутствие за пределами конкретных экономических проектов вряд ли возможно. Всем понятны наши интересы в Намибии – это алмазы, всем понятны наши интересы в Гвинее – это бокситы, всем понятны наши интересы в Анголе – это нефть. И на самом деле с этими интересами наши геополитические противники готовы мириться. Никто не будет начинать конфликт с Россией только в связи с каким-то отдельным предприятием в конкретной африканской стране. Но вот проявление политического участия, не обозначенного конкретным точечным экономическим проектом, начинает вызывать у противников некоторые опасения. Тем более, что и объяснить внятно, чем Россия занимается крайне сложно, т.к. альтруизм на международной арене вещь крайне редкая. Необходима концепция Российского присутствия в Африке, а ее до настоящего времени не было. Хотя с учетом проводимого саммита Россия – Африка она (эта стратегия) должна быть явлена.

В свою очередь Африка – это пространство большой геополитической и экономической игры, а значит и точка преломления стратегий различных государств. Несколько слов о ней.

Сторонние игроки всегда проявляли интерес к Африке. В разряженном политическом пространстве континента сравнительно легко было реализовывать свои экономические интересы, получать ресурсы без какой-либо необходимости давать что-то взамен. Отношение к местному населению было типично потребительским, не отличающимся разнообразием или стремлением к развитию местного общества.

Процесс деколонизации, конечно внес некоторый эффект новизны в восприятие африканских реалий, породив при этом новые тенденции и веяния.

Нет, бывшие колонизаторы никуда из Африки не ушли, они мимикрировали под «зарубежных инвесторов», в местную экономику под прикрытием племенных авторитарных режимов. При этом они не чураются и осуществления прямого воздействия. Особо в этом всегда преуспевала Франция, готовая провести вооружённые операции по свержению местных режимов большей или меньшей степени одиозности чуть ли не по всей Африке. На ее счету и переворот в ЦАР, лишивший престола «императора» Бокасу и десантная операция на Коморские острова, приведшая к аресту известного наемника Боба Динара (опять же француза). Сейчас французские военные контингенты присутствуют в десятке африканских государств и собственно, никуда из Африки не торопятся.

Определённую новизну в ситуацию «неоколонизации» внес миграционный фактор. Многие представители местных народов стали «европейцами» обеспечив дополнительные пути проникновения в местные племенные отношения.

Современная стратегия «неоколонизаторов» предельно проста. Подкуп правящих элит «банановых республик», в случае, если они слишком «зажираются» и выходят из-под контроля – военный переворот. При этом все это заворачивается в красивый фантик «стратегии для Африки», призванный показать неоколонизаторов не в качестве таковых, а в качестве партнеров Африканских государств. Партнерство при этом выходит откровенно однобоким.

Единственной преградой этих самых неоколонизаторов является не позиция «местных» не важно жителей или властей, а прямая конкуренция с другими колонизаторами. Африка оказывается слишком тесной, чтобы удовлетворить интересы всех. В результате каждая страна фактически находится в клубке дипломатического и геополитического диалога больших игроков. При этом игра идет с переменным успехом. Китай, входящий в Африку со своим масштабным потенциалом в создании инфраструктуры испытывает ревнивое противодействие США, которые готовы вытеснять китайского конкурента отовсюду (если будет такая возможность). В Зимбабве не прошло, Китай подсуетился и заменил Роберта Мугабе новым, но лояльным лидером.

При этом, Африка, это место, где практически отсутствуют групповые интересы, уступая место в чистом виде спору отдельных государств. Там нет ЕС, как общего понимания Франции, Германии и пока еще Великобритании, а есть интересы отдельных стран. Там США может заручиться чьей-то поддержкой только и исключительно в частном случае. Дикая земля для диких геополитических игр. И в эту игру вступила Россия. Вступила системно и видимо надолго.

Правда проблемы возникают и у России. Так, например, вдруг добычи бокситов Русалом в Гвинее периодически возникают сложности, весьма активные игры велись в Судане в ситуации в котором периодически западные СМИ обвиняли Россию и так далее. Но тут нужно понимать. Участие в Африканской политике, это сейчас высшая лига мировой геополитики, где нельзя работать только на одних старых связях, а нужно иметь иные конкурентные преимущества. Например, весьма показателен пример Великобритании. В XXI веке они лишились участия в Содружестве наций (интеграционное объединение прежних британских колоний) Зимбабве, Мальдивов и Гамбии. Потому как старые связи - это хорошо, но без подпитки реальными возможностями – слишком слабо и ненадежно.

Россия в большой африканской войне пока что проявлена еще не в полной мере. Однако динамика развития от большого турне Президента 10 лет назад по странам Африки до нынешнего саммита - это огромный путь и новые горизонты в развитии отношений.

Что этот саммит нам дает?

23-24 октября в Сочи будет проводится собственно сам саммит «Россия - Африка».

Сейчас свое участие в саммите подтвердили главы 47 государств Африки (если учесть, что в Африке вообще всего лишь 54 независимых государства, то это число подчеркивает значение данного события).

Для России это прекрасная возможность как в развитии отдельных, точечных контактов с большим числом африканских партнеров, так и представление общеафриканской стратегии. Именно эта общеафриканская стратегия является тем важнейшим моментом, который все ждут от саммита – представление Российского подхода на долгосрочную перспективу во взаимодействии с Африканскими государствами. Конечно, как и в любом другом геополитическом регионе у России есть разные темпы сотрудничества с отдельными странами. С кем-то активнее и более комплексно, с кем то точечно и с преодолением трудностей. Это от представления стратегии не изменится, но всем станет понятен общий подход России к Африке. В свою очередь эта самая африканская стратегия - это своеобразный вызов конкурентам. Мы в Африке не от случая к случаю в связи с конкретным проектом или поставкой чего-то, мы в Африке как часть ее экономического и политического будущего. Без претензий на неоколониализм. Без игры в чужих интересах. С реализацией потенциала сверхдержавы, участвующей в делах соответствующего макрорегиона.

Позиция России коренным образом отличается от позиций других геополитических игроков. Для стран Европы одним из ключевых вопросов взаимодействия с Африкой, является пресечение нелегальной миграции. Этот вопрос собственно страны Африки интересует мало. Для них миграция, как легальная, так и нелегальная это лишь освобождение от части населения, которая оторвалась от племенных связей и не социализировалась в собственно общество конкретной африканской страны. Это обуза, которую придется либо содержать, либо пристраивать к какой-то деятельности, что представляется весьма проблематичным. Демографических проблем страны Африки по понятным причинам не испытывают, прирост населения избыточный, так что то, что является проблемой для Европы, для Африки – способ решения проблемы. Россия проблему нелегальной миграции в контексте «поставить барьеры» ставить не собирается, в большей мере Россию интересует создание на местах инфраструктуры нормального существования, способствующего успешному развитию.

С другой стороны, российская стратегия не заканчивается исключительно сбытом своих товаров, в отличие, например, от японской или южнокорейской стратегий, которые в большей степени – рекламный буклет услуг и товаров фирм данных государств. Россия может предложить странам Африки не только экономическое сотрудничество, но и политические перспективы.

В чем заключается российская стратегия? Она сводится к трем базовым принципам.

Первый из них – «Суверенитет», государства Африки, находящиеся под угрозой инспирированных извне переворотов, социальных катаклизмов и прочего не могут по определению быть партнерами в системных проектах, реализуемых собственно на их территории. Речь идет не о грабительских сборах природных ресурсов, а о работе перерабатывающей промышленности. А для этого нужны мощности, энергия, кадры, технологии и прочее, которые никто не будет размещать там, где есть огромный риск смены режима прямо по ходу пьесы. Таким образом укрепление суверенитета африканских государств – это вопрос номер один в контексте стратегии.

Данному вопросу на саммите будут посвящены дискуссии: экономический суверенитет Африки: проблемы и решения (вложения нужно охранять); биобезопасность: текущие проекты и перспективы взаимодействия (Африка это не только угрозы переворотов, но и эпидемии различного происхождения, с которыми у России есть опыт борьбы), ЕАЭС – Африка: тенденции и перспективы развития интеграционных процессов и сотрудничества (включение стран Африки в системную работу в форматах реализуемых Россией).

Второй частью стратегии является «Гармоничное развитие экономики региона и активное экономическое сотрудничество», включающее три направления: развитие инфраструктуры (сессия транспортная инфраструктура на Африканском континенте. Перспективы реализации совместных проектов саммита), развитие добывающих производств (сотрудничество России и Африки в алмазно-бриллиантовой отрасли) и развитие перерабатывающей промышленности (в рамках которой поднимается вопрос о развитии строительства, энергетики, обсуждение вопросов промышленной кооперации, применение атомных технологий).

Параллельно рассматриваются два направления – это развитие технологий и условий для их освоения (секции научного и образовательного сотрудничества, внедрение цифровых технологий), а также использование опыта особых промышленных зон. В качестве такой зоны-примера на саммите представлена сессия «Россия – Африка: новые форматы сотрудничества. Возможности особых экономических зон на примере проекта Российской промышленной зоны в Египте» которая на примере ОЭЗ Суэц-2 показывает потенциалы развития бизнеса.

Наконец, третьей составляющей стратегии, является «Поддержка человеческого потенциала» в странах Африке. Речь будет идти о гуманитарном сотрудничестве в целом, а также учете гуманитарного фактора в инвестиционной деятельности, вопросы образовательного, медицинского, культурного сотрудничества, выявления факторов риска человеческому потенциалу стран Африки.

Помимо этого, практически с каждой из стран Африки будут заключены точечные соглашения, например, в области военного сотрудничества с Ростехом, в области нефтегазового партнерства с Роснефтью и рядом других компаний, в области добычи и обработки алмазов с Алросой, в сфере информационного сотрудничества с ИА Россия сегодня и компаниями IT профиля. Ряд соглашений будет заключен на межправительственном уровне. Таким образом саммит ожидает быть не только политически значимым, но и экономически выгодным.

Будем надеяться, что задел, сделанный на данном саммите, станет новой вехой российского продвижения в Африку. 

Максим Тирских