Последний удар президента

Фото: AP/TASS

15 ноября американская внешнеполитическая стратегия в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), который имеет для США исключительно важное значение, потерпела серьезное (возможно, даже катастрофическое) поражение, пишет колумнист украинского еженедельника «2000» Дмитрий Галкин.

В этот день страны, являющиеся членами ASEAN (т. е. Камбоджа, Индонезия, Лаос, Мьянма, Филиппины, Таиланд, Бруней, Сингапур, Малайзия и Вьетнам), совместно с Китаем, Японией, Южной Кореей, Австралией и Новой Зеландией подписали соглашение о создании самой большой в истории человечества зоны свободной торговли — Всестороннего регионального экономического партнерства (RCEP).

Соглашение охватывает страны с совокупным населением около двух миллиардов человек, на которые приходится примерно треть мировой экономики.

Но дело не только в экономическом потенциале, людских ресурсах и геополитическом значении государств, образовавших RCEP. Не менее важно то, что за пределами новой зоны свободной торговли остались США и Индия. Между тем Индия — один из главных американских партнеров в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Она является серьезным конкурентом Китая сразу на нескольких направлениях, в том числе в создании глобальной транспортной инфраструктуры (китайской инициативе «Пояса и пути» Индия пытается противопоставить проект транспортного коридора «Север—Юг»).

Китай сумел ограничить новое торговое соглашение только теми странами, которые не станут, решая собственные геополитические задачи, бороться с китайским экономическим влиянием. Для всех участников RCEP экономическая выгода представляет большую важность, чем идеологические разногласия и торговые споры. Именно этим и объясняется то, что страны, ориентирующиеся в своей внешней политике на Вашингтон, — а это по крайней мере семь из пятнадцати участников соглашения — создали торговый альянс с КНР, которую США рассматривают в качестве своего главного соперника и на региональном, и на глобальном уровне.

Вьетнам, где в режиме видеоконференции проходил международный саммит, на котором состоялось создание RCEP, отодвинул на второй план свои многолетние территориальные претензии к Китаю, чтобы получить выгоды от экономического сотрудничества в рамках нового торгового партнерства.

Это стало возможно благодаря, в том числе, внешнеэкономическому курсу Дональда Трампа. Еще Обама пытался заключить международное торговое соглашение — Транстихоокеанское партнерство, вследствие чего должен был возникнуть мощный экономический союз во главе с США. При этом Китай должен был остаться за пределами этого соглашения, что неизбежно привело бы к снижению его экономического влияния и на региональном, и на глобальном уровне.

Однако администрация Обамы, столкнувшаяся с противодействием со стороны Республиканской партии, которая контролировала тогда обе палаты конгресса, не сумела довести до конца работу над созданием торгового объединения. А Трамп, придя к власти, разорвал все достигнутые ранее договоренности под тем предлогом, что они предполагают слишком большие уступки с американской стороны.

Целью своей внешнеэкономической политики в Азиатско-Тихоокеанском регионе Трамп сделал не создание крупного объединения, призванного утвердить американское лидерство в регионе, а заключение двусторонних торговых соглашений, которые должны были принести США очевидную экономическую выгоду.

С геополитической точки зрения это, безусловно, является крайне рискованным шагом, поскольку, отказываясь добиваться установления единых правил игры, США рисковали утратить роль главного гаранта региональной стабильности и двигателя экономического развития.

В конце концов, Китай в результате огромной предварительной работы сумел добиться подписания соглашения, фактически предоставляющего ему данную роль. Это, кстати говоря, гарантирует КНР безопасность торговых маршрутов в Южно-Китайском море, обеспечивающих значительную долю китайского импорта и экспорта.

Что касается американских двусторонних торговых отношений со странами АТР, которые удалось заключить Трампу, то преимущества, которые сумела выбить себе американская сторона, даже в среднесрочной перспективе представляются сомнительными. Зато Трамп получил возможность каждый раз подробно рассказывать о своей жесткости и сообразительности, щеголяя размерами дополнительных поступлений от внешней торговли, которые якобы теперь должны получить США.

Очевидно, что подобные препирательства вызвали раздражение даже у ближайших союзников США — Южной Кореи и Японии.

Бессистемные и плохо продуманные действия американской администрации, пришедшие на смену последовательной политике, заставили задуматься Австралию и Новою Зеландию, которые, казалось, были связаны с США неразрывными узами. В результате все эти страны, представляющие огромную важность для американской внешнеполитической стратегии, оказались участниками торгового соглашения, в котором для США не нашлось места.

Это, безусловно, крайне тяжелая расплата за то восхищение, которое вызывал у сторонников Трампа его жесткий изоляционистский курс, направленный на отказ от каких бы то ни было международных обязательств, если те не могут принести быстрой экономической выгоды.

Однако действующий президент США, как мы видим, готов заплатить любую цену за то, чтобы добиться поддержки той части американского общества, которая пострадала от экономической глобализации и теперь готова отдать свои голоса тому, кто обещает отгородить Америку от остального мира, но при этом укрепить ее глобальное господство.

Трампу сегодня особенно важно сохранить привязанность избирателей, ожидающих экономического чуда в сочетании с возрождением американского величия.

После своего поражения на выборах он уже не сможет считаться безусловным лидером Республиканской партии. Вследствие этого у его сторонников могут появиться новые кумиры, способные столь же уверенно, как и Трамп, добиться невозможного, так же без колебаний подрывая в погоне за популярностью международную репутацию США и прежние достижения американской политики. Чтобы не потерять партийное лидерство, Трампу нужно показать, что он является главным и наиболее последовательным противником курса Демократической партии; что она обманом отстранила его от власти, чтобы реализовать свои планы, которые противоречат интересам американского народа.

Поэтому Трамп не признает своего поражения на выборах (и, скорее всего, никогда не согласится с тем, что он действительно уступил Байдену). Кроме того, Трампу нужно напоследок принять как можно больше таких решений, которые Байден не мог бы отменить, не создав предлога для обвинений его в том, что он поступается интересами США.

Вследствие этого существует высокая вероятность того, что Трамп попытается в последние недели своего правления ввести жесткие санкции против Ирана и развязать новый внешнеторговый конфликт с Китаем.

Внешнеполитические планы Байдена предполагают восстановление тесных связей с Евросоюзом и увеличение американского влияния на Ближнем Востоке. Ни того, ни другого не удастся добиться, если будет сохраняться опасность военного столкновения США с ИРИ и экономической войны с КНР. Чтобы устранить подобную опасность, администрации Байдена придется отменять соответствующие решения Трампа, что непременно будет объявлено им предательством американских интересов, которые он с таким успехом отстаивал.

Вследствие этого будущая администрация США должна будет действовать крайне осторожно, чтобы не усиливать позиции Трампа и не создавать почву для его переизбрания в 2024 г.

Это значит, что вопросам менее важным, чем восстановление «ядерной сделки» с Ираном, поиск компромисса с Китаем и укрепление связей с ЕС, будет уделяться значительно меньше внимания. Более того, они наверняка будут рассматриваться в свете более значимых задач.

И это относится в первую очередь к урегулированию донбасского конфликта.

Безусловно, уменьшение российского влияния на постсоветском пространстве, по всей видимости, будет одной из целей американской внешней политики. Но не следует преувеличивать значимость данного направления для Вашингтона. Постсоветское пространство явно не входит в число регионов, от которых напрямую зависит глобальное лидерство и национальная безопасность США.

Поэтому в том случае, если Трампу удастся серьезно запутать ситуацию с Ираном и КНР, затруднив тем самым поиск взаимопонимания с Европой, новая американская администрация может смягчить в угоду Евросоюзу свою позицию по отношению к России.

Чем более тяжелыми для новой администрации будут последствия текущих решений Трампа, тем более жесткие требования она будет предъявлять к украинской власти, добиваясь от нее урегулирования донбасского конфликта с учетом российских интересов.

Скорее всего, те решения, которые примет Трамп в последние месяцы своего правления, никак не будут затрагивать Украину. Но они могут стать косвенной причиной возникновения разногласий между украинской властью и американской администрацией.

Как мы хорошо знаем по прошлому опыту, отсутствие взаимопонимания между Киевом и Вашингтоном является самым верным признаком приближения нового внутриполитического кризиса на Украине.

Источник