День Победы для России и Европы – разные даты, разные войны, разные мировоззрения

На одну доску ставятся нацистская оккупация и освободительная миссия Красной армии.

В утверждении, что Советский Союз (историческая Россия), с одной стороны, и западные страны – участницы антигитлеровской коалиции – с другой, воевали против одного врага, но были словно на разных войнах, натяжки нет.

Взять соотношение сил на основных сухопутных театрах военных действий Второй мировой войны. В вооруженной борьбе на советско-германском фронте Красная армия летом 1941 г. сражалась со 190 дивизиями Германии и ее союзников (95,5% общего количества их сухопутных сил), в ноябре 1942 г. – с 266 дивизиями (95,5%), в январе 1944 г. – с 245 дивизиями (92,1%). Даже после открытия второго фронта в Европе Красной армии противостояли 195-240 дивизий, на западном же фронте против англо-американских союзников действовали в разное время не более 75 дивизий вермахта. Советские вооруженные силы осуществили против вермахта 37 стратегических операций, союзники на западном фронте – всего шесть, на итальянском и североафриканском – по три стратегические операции.

А цена, заплаченная за победу? Безвозвратные потери личного состава советских ВС составили почти 11,3 млн человек. Суммарные потери ВС Великобритании и США – примерно 2,3 млн солдат и офицеров.

Отчего такие несоразмерно большие потери понесли советские войска? Фальсификаторы услужливо подскажут, что причина – неумение советских командиров и командующих воевать. Но кто сказал, что войска союзников обошлись бы меньшими жертвами, если бы они самостоятельно решили задачу, которая выпала на советские вооруженные силы, а именно уничтожили 607 вражеских дивизий? Между прочим, союзники общими силами в Западной Европе, Италии и Северной Африке разгромили в 3 раза меньше – 176 дивизий. Из общих потерь люфтваффе, насчитывавших более 100 тыс. самолетов, в боях с советскими войсками Германия потеряла до 77 тыс. Красной армией было также уничтожено или захвачено три четверти всех орудий и минометов, танков и штурмовых орудий противника.

Конечно, для союзников война не была легкой прогулкой, но цифры говорят сами за себя. Негоже также забывать, что они открыли второй фронт только в июне 1944-го, когда хребет нацистской военной машины был уже переломлен. И не ими, а Красной армией. Так что, как ни суди, войны у нас были разными.

Эта разность отразилась и в победной дате. Победа – общая, а День Победы у каждого свой: западные страны отмечают его 8 мая, Россия – 9-го. И дело вовсе не в двухчасовой разнице московского и среднеевропейского времени: Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил был подписан в пригороде Берлина Карлсхорсте в 00.43 по московскому времени 9 мая 1945 г. Для нашей страны подписание именно этого документа знаменовало окончательную победу над Третьим рейхом и его европейскими союзниками. В этот момент в Европе действительно было еще 8 мая, но ошибается тот, кто думает, будто союзники, определяя дату празднования, отталкивались от карлсхорстовского подписания. А тогда от чего?

Поясним эту коллизию, имевшую в качестве причины голую политику.

Вечером 6 мая к советскому представителю в ставке англо-американских союзных войск генералу И.А. Суслопарову, находившемуся в Париже, прилетел адъютант Верховного главнокомандующего экспедиционными силами союзников в Западной Европе генерала армии США Д. Эйзенхауэра и передал приглашение своего шефа срочно прибыть в Реймс, где размещалась штаб-квартира Эйзенхауэра. Последний, встретившись с советским коллегой, проинформировал его о встрече с генерал-полковником А. Йодлем – начальником штаба оперативного руководства верховного командования вермахта. От гросс-адмирала К. Деница, после самоубийства Гитлера ставшего президентом Германии и Верховным главнокомандующим, Йодль имел полномочия подписать акт о капитуляции немецких войск, воевавших на западном фронте.

Эйзенхауэр, надо отдать ему должное, повёл себя по-союзнически. Он категорически потребовал от германского командования подписать полную и безоговорочную капитуляцию на всех фронтах, включая и восточный, где вермахт продолжал в эти дни оказывать ожесточенное сопротивление войскам Красной армии. Он считал чрезвычайно желательным, «чтобы капитуляция немцев на русском фронте и капитуляция их на нашем фронте были точно согласованы по времени с тем, чтобы военные действия были прекращены одновременно».

Йодль по радио передал Деницу во Фленсбург, где в это время располагалось германское правительство, предъявленный ему ультиматум. В половине второго ночи 7 мая Дениц уполномочил генерала подписать акт о безоговорочной капитуляции всех немецких войск на всех фронтах. Таковое подписание с участием генерала Суслопарова состоялось 7 мая примерно в 2.30. Но при этом Йодль выговорил, ссылаясь на «плохую связь», не позволявшую своевременно сообщить о всеобщей капитуляции войскам, получить 45-часовую отсрочку от момента подписания протокола до его вступления в силу, то есть до 23.00 8 мая (по центральноевропейскому времени).

Получив информацию о подписании в Реймсе, И.В. Сталин отклонил предложение У. Черчилля и Г. Трумэна официально и согласованно объявить 8 мая о победе над Германией. В личном послании на имя каждого из западных лидеров он мотивировал это тем, что «сопротивление немецких войск на восточном фронте не ослабевает», и указал на необходимость выждать момент, когда вступит в силу капитуляция немецких войск, т. е. до 23 часов 8 мая по центральноевропейскому времени и 1.00 по московскому времени 9 мая. Ему удалось склонить Черчилля и Трумэна к признанию Реймского протокола в качестве предварительного. А основной Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил был подписан, как уже сказано выше, в Карлсхорсте.

Однако, согласившись на это подписание, лидеры стран-союзниц при определении Дня Победы над Германией с мнением советского руководителя не посчитались и объявили таковым 8 мая. То есть отталкиваясь от момента вступления в силу протокола, подписанного в Реймсе.

Деталь, частность? В конце концов, пусть празднуют тогда, когда считают нужным. Всё так, если бы не одно «но». День Победы над нацизмом давно проходит в странах Запада как событие второго ряда. Но там замахиваются уже и на наше право вспоминать о 9 мая как о главном событии XX века. Особенно усердствуют младонатовцы – Польша, Румыния, Болгария, Чехия, страны Балтии. Неспадающая там волна сноса памятников Красной армии сопровождается обвинениями, что она не освободительница, а оккупант. «Оказывается», с окончанием войны началась экономическая и политическая оккупация этих стран Советским Союзом.

Иначе говоря, на одну доску цинично ставятся унесшая миллионы жизней нацистская оккупация, преступления коллаборационистов в большинстве стран Старого Света и освободительная миссия Красной армии.

Почему США, Великобритания, Франция, состоявшие в антигитлеровской коалиции, равнодушны к такого рода действиям? Ведь в конце концов оскорбляется память их собственных борцов с нацизмом, шедших с запада навстречу Красной армии и утверждавших «дух Эльбы».

Ответ прост: США, НАТО и ЕС прощают своим младшим партнерам героизацию нацизма ради русофобской идеологии и антироссийского курса. Кто на Западе возвысил голос против маршей ветеранов и поклонников «Ваффен СС» в Риге и Таллине? Разве есть кому-то на Западе дело до того, что на Украине, стремящейся к «европейским ценностям», день основания УПА* (запрещена в РФ) – преступной организации, виновной в гибели десятков тысяч мирных украинцев, белорусов, русских, поляков, евреев – объявлен государственным праздником? Хоть одно западное посольство осудило недавний «марш вышиванок» по центральным улицам города-героя Киева при факельных сполохах и под крики: «Мы гордимся и помним подвиги дивизии СС “Галичина”»? Все объясняет ещё одна речёвка неонацистов: «Мы сила, которая будет воевать в Москве!»

Юрий Рубцов