Что будет, если Украине ничего не достанется

Различные заявления наших ближних и дальних партнеров касательно "Северного потока — 2" насчитывают уже не один год, пишет РИА Новости. И, как уверен украинский министр иностранных дел Кулеба, "еще впереди очень много вещей, в том числе сертификация, страхование, и, главное, очень много вопросов". Уверенность или, по крайней мере, желание Кулебы, чтобы эта музыка была вечной, можно понять. Если не будет вещей и вопросов насчет СП-2, чем вообще будет заниматься украинская дипломатия?

Киев недоволен даже последним, ничуть не любезным по отношению к России совместным заявлением США и ФРГ, постановивших, что Берлин обязуется "добиваться санкций в отношении России, если российская сторона будет использовать энергию в качестве оружия против европейских стран", а равно "добиваться продления на десять лет истекающего в 2024 году соглашения между Киевом и Москвой по транзиту газа".

В немецких и особенно американских устах звучит довольно забавно. Мы шарашим санкциями — то есть экономическим оружием — направо и налево, но если Москва попробует применить энергетические санкции (хотя она еще никогда этого не делала), санкционный ответ свободного мира будет ужасным. Поговорка "чья бы корова мычала..." в Сияющем Городе неизвестна.

Желание, чтобы Москва продлила соглашение по украинскому газовому транзиту, тоже примечательно. Выгодно это Москве или невыгодно, рентабельно или нерентабельно, наших партнеров не интересует. Главное, чтобы Киев продолжал получать выгоды интересные. Просто по факту своего существования.

Конечно, проблемы транзита стары, как история торговли вообще. Пряности (а также мирра, мускус, ладан, etc.) доставлялись в средневековую Европу через множество Украин. Начиная с молуккских царьков, затем разных эмиров и султанов и кончая светлейшей Венецианской республикой. Именно реакцией на тогдашний украинский принцип "хоть тебе это и не мило, плати за транзит через силу" объясняются Великие географические открытия. Которые изначально были всего лишь желанием проложить торговые пути, минуя посредников. Можно представить себе, сколько возвышенных кляуз в Еврокомиссию написали бы арабы и венецианцы на португальского мореплавателя Васко да Гаму, показавшего транзитерам дулю.

Притом что в средней и дальней перспективе все эти кляузы бесполезны, хотя, конечно всякие экологи, борцы за демократию и простодушные киевские политики думают иначе. Но вся мировая экономическая история — это еще и кладбище прежних торговых путей, которые сменились обходными новыми. Такова сила инноваций.

Конечно, бывают исключения. Железная дорога Берлин — Вена — Стамбул — Багдад — Кувейт протяженностью 2400 километров начала строиться на заре XX века и вызвала сильную обеспокоенность партнеров, в особенности Англии, поскольку давала немцам выход на восток в обход Суэца. А равно давала исключительные торговые возможности.

Берлино-багдадская дорога считалась одной из причин Первой мировой войны. Настолько, что ее успешная постройка угрожала бы британской коммуникационной монополии в этой части света. В войне, развязанной в 1914 году, погибли четыре империи и 18 миллионов человек, зато новый торговый путь не состоялся.

История с железной дорогой "Три Б" (Берлин — Босфор — Багдад) довольно мрачная, бог даст, с СП-2 такого не будет. Однако вопрос о свободе мореплавания (труба идет по дну моря) и — шире — о свободе торговли в случае с СП-2 тоже стоит довольно остро.

Ведь диспозиция проста до невозможности. "У нас (России) — товар, у вас (Германии) — купец". Товар доставляется морем, хотя и по дну, но это не принципиально. В соответствии с принципами свободы торговли, согласия третьих стран — хоть Украины, хоть США, хоть Буркина-Фасо — не требуется, ибо это не их дело.

Исключения могут быть лишь в случае войны и торговой блокады. См. континентальную блокаду, введенную в 1806 году Наполеоном в отношении Британских островов с целью их экономического удушения. Но император ввел блокаду специальным декретом, то есть открыто. Где нынче аналогичный декрет?

Но тогда либо СП-2 есть вопрос, касающийся только России с Германией и решаемый ими — и только ими — на основе взаимной выгоды. То есть полный либерализм, который, по идее, должен так нравиться другим странам, исповедующим все и всяческие свободы. В том числе и свободу торговли.

Либо торговая сделка России и Германии должна утверждаться — или не утверждаться — США, Украиной и разными другими инстанциями вплоть до кобеля рябого. Положимте, что так, но тогда все ваши речи об экономической свободе суть лишь архициническое лицемерие — и ничего более.

Вероятно, рано или поздно — и даже скорее рано, чем поздно — вопрос будет поставлен именно так. Всякая лживая диалектика приемлема в меру, а здесь уже всякая мера превзойдена.

Максим Соколов