Польша ― извечная проблема Европы

Где-то в середине 2000-х годов в МИД у меня состоялась информационная беседа с итальянским дипломатом. Во время нашего разговора он решил меня подколоть, заметив, что все бывшие союзники СССР из восточноевропейских стран стабильно дрейфуют в сторону Запада. Вот и Польша уже стала членом ЕС… На что я не без удовольствия парировал: Польша отныне будет вашей головной болью. И собеседник в ответ отчасти вынужденно признал мою правоту.

В то время он, конечно, не подозревал, что эта «головная боль» с годами станет острейшей мигренью. И я всегда вспоминаю эту беседу, когда сталкиваюсь с информацией о характере отношений Польши с ее соседями.

Что же касается отношения к России поляков, то оно всегда настолько одиозно-однообразное, что у нас на него просто перестали обращать внимание. Мнение поляков о России и русских ― это нечто вроде бесконечного, далекого и тоскливого лая побитой собаки: громко, занудно и бесполезно.

Трудно избавиться от ощущения, что все проблемы современной Польши уходят корнями в ее не такое уж далекое «имперское» прошлое. Тогда, в 1569 году, Королевство Польское объединилось с Великим княжеством Литовским. Это объединение стало именоваться Речью Посполитой. Располагалось оно на территории современных Польши, Украины, Белоруссии и Литвы, а также частично на территории России, Латвии, Молдавии, Эстонии и Словакии. С учетом большого количества народностей это государственное образование условно можно назвать своеобразной мини-империей. А ее специфический политический режим принято называть «шляхетской демократией».

Просуществовала эта «империя» лишь до 1795 года, когда и была разделена между Россией, Пруссией и Австрией.

Следует отметить, что уже к середине XVIII века Речь Посполитая стала все больше зависеть от России, которая даже могла влиять на избрание польских королей. Так, последним ее правителем по настоянию императрицы Екатерины Великой в 1764 году был избран ее бывший фаворит Станислав Август Понятовский. А 27 марта 1793 года Екатерина II издала манифест «О присоединении Польских областей к России».

25 ноября 1795 года Понятовский сложил свои полномочия.

Тем не менее «имперские» замашки поляков в отношении входивших в состав Речи Посполитой народов сохранились до наших дней. А ведь именно они и чрезвычайно обострили ситуацию в той «империи» и в значительной мере ускорили и облегчили ее раздел соседними странами.

Беда, когда история ничему не учит политиков!

Как известно, с 2004 года Польша является членом Евросоюза. Ее положение там в условиях все большего разделения ЕС на Старую Европу (Европу первого сорта, или «первой скорости») и страны Восточной Европы (второго сорта, «второй скорости») является довольно двусмысленным.

Первой из всех восточноевропейских стран она вступила в Евросоюз и получила от него максимальное количество помощи. Видимо, из-за этого Польша уже почти свыклась с мыслью о своей причастности к коренным европейским странам. Однако начавшийся в ЕС по инициативе «большой тройки» (Брюсселя, Берлина и Парижа) процесс размежевания союза на страны «первой» и «второй» скорости поставил поляков в довольно двусмысленное положение.

Стало понятно, что Старая Европа не рассматривает Польшу в качестве подобной (а значит, и равной) себе ни в политическом, ни в экономическом плане. И у нее есть для этого все основания.

Однако это трудно признать и принять полякам, сохраняющим со времен Речи Посполитой имперские амбиции и стремление подминать под себя соседей.

В условиях начавшегося размежевания Евросоюза (что может означать и начало его полного развала) политические партии Польши активно приступили к поиску места своей страны в этом процессе. Будущее Евросоюза для многих польских политиков (и не только для них) остается неясным. Партии по своим программам разделились: одни хотят принять активное участие в сохранении ЕС и поиске для Польши достойного места в нем. Другие в случае развала или кардинального размежевания Евросоюза «по скоростям» ― создать и возглавить союз стран «второй скорости», который станет опираться на традиционные христианские ценности и традиции.

Однако сторонники той и другой линии явно недооценивают отношение европейцев как Старой, так и Восточной Европы к подобным планам. И здесь сказывается хроническая неспособность польских политиков прогнозировать развитие политической ситуации и ее последствий, а также готовности сложить все яйца в одну корзину. Как это случилось, например, когда правящая партия «Право и справедливость» (ПиС) сделала ставку на победу в США Дональда Трампа или на победу в Германии ХДС-ХСС. И в обоих случаях проиграла, настроив против себя демократов в США и социал-демократов в Германии.

Как бы там ни было, но у Польши нет никаких шансов оказаться в Евросоюзе в компании стран «первой скорости». И этому явно не способствовала выходка руководства правящей партии «Право и справедливость». Конституционный суд Польши по запросу премьер-министра страны Матеуша Моравецкого признал три положения Лиссабонского договора, на основе которого существует ЕС, несовместимыми с польской Конституцией.

В решении суда утверждается, что «Европейский союз вступает в новый этап, в котором органы Европейского союза действуют вне пределов полномочий, предоставленных Республикой Польша».

Руководство ЕС расценило данное решение Конституционного суда Польши как попытку навязать Евросоюзу такую структуру, при которой он превратился бы в своего рода клуб по интересам ― в Сообщество суверенных государств, где обсуждают общие вопросы и оформляют субсидирование бедным членам за счет бюджета и налогоплательщиков из стран богатых. В то время как Берлин и Париж видят ЕС скорее как федеративное государство, в котором политические и судебные решения Евросоюза являются обязательными для отдельных стран объединения: «Все решения Европейского суда являются обязательными для властей всех государств-членов, включая национальные суды. Закон ЕС имеет приоритет над национальным законодательством, включая конституционные положения», ― говорит глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. И она пообещала, что в ближайшее время будет определена реакция Еврокомиссии на действия Варшавы.

Вероятнее всего, Польшу накажут финансово. Могут существенно ограничить помощь из фондов Евросоюза ― это уже происходит. Могут попытаться лишить Польшу голоса в Еврокомиссии, в Совете ЕС и Евросовете. Однако за такое решение должны проголосовать все другие члены ЕС. Но его точно не поддержит Венгрия, у которой имеются схожие с Польшей проблемы в отношениях с Евросоюзом и, похоже, имеются договоренности с Польшей о взаимной поддержке в таких ситуациях.

Другие восточноевропейские страны, например Чехия, Словакия и Словения, вряд ли поддержат Польшу. Они заинтересованы в сохранении с ЕС нормальных отношений по экономическим и политическим соображениям. И у них есть разногласия с Брюсселем только по миграционным проблемам. А вот ни на чем не основанные чванство, позерство и высокомерие поляков раздражают всех соседей Польши. Но сами поляки этого явно не понимают, если надеются, что в случае дальнейшего размежевания Евросоюза по принципу «двух скоростей» (или даже его развала) Польша сможет выступить в качестве лидера стран «второй скорости». Именно с ними, может быть за вычетом Румынии, она успела уже испортить отношения по той или иной причине.

Думается, Брюссель, скорее всего, ограничится мерами экономического воздействия на Польшу за ее выходку. Это, безусловно, скажется не только на материальном положении поляков, но может привести к приходу к власти оппозиционных партий, признающих действующие в ЕС юридические нормы.

Усиление противоречий и выход Польши из ЕС имел бы для него негативные экономические последствия из-за потери крупного польского рынка, а также способствовал бы ускорению уже наметившегося распада Евросоюза.

Неординарное решение польского Конституционного суда, инициированное правящей партией «Право и справедливость», заметно обострило внутриполитическую борьбу в стране и активизировало оппозиционную нынешней власти «Гражданскую платформу». «Конституция ― наш высший закон, а ее статья 91 (п. 2) говорит, что международные соглашения, подписанные Польшей, имеют приоритет над польским законодательством», ― возмущается маршал (спикер) сената Томаш Гродски, представляющий «Гражданскую платформу».

Председателя партии «Право и справедливость» Ярослава Качиньского оппозиция обвиняет в желании вывести Польшу из Евросоюза. «Действующие в Евросоюзе правила не являются для Качиньского приемлемыми на цивилизационном уровне, поэтому он сделает все, чтобы его покинуть. И это рано или поздно произойдет», ― утверждает принадлежащий к «Гражданской платформе» мэр Познани Яцек Яськовяк.

Со своей стороны, ПиС заявляет, что не намерена добиваться выхода Польши из ЕС, но лишь стремится реформировать Европейский союз.

Серьезное беспокойство поляков вызывает диктат Брюсселя не только в области права, но и энергетики. ЕС требует от Варшавы закрыть угольную шахту «Туров» на границе с Чехией, руководствуясь экологическими соображениями. Если последнее сделано не будет, Европейская комиссия грозит Польше ежедневным штрафом в 550 тыс. евро.

Правда, не совсем ясно, как ЕС будет настаивать на выполнении этого решения в условиях острого энергетического кризиса и возвращения многих стран к использованию угля на ТЭС.

Проблема с шахтой «Туров» имеет не только экономическую, но и политическую составляющую: иск в Европейский суд подала Чехия ― партнер Польши по Вышеградской группе. На том основании, отмечают в Чехии, что работа шахты лишает чешских фермеров воды и наносит значительный вред окружающей среде на польско-чешской границе.

Возникшие противоречия с Чехией, считают в Польше, настолько серьёзны, что Варшава не исключает отказа премьера Матеуша Моравецкого от участия в заседаниях Вышеградской группы, если там будет участвовать Чехия.

Как бы там ни было, но даже после завершения энергетического кризиса реальные экологические проблемы, вызванные существенным использованием в польской энергетике угля и связанных с этим экономических санкций со стороны ЕС (из-за растущих цен на разрешения по выбросам СО2, а также компенсаций за загрязнение окружающей среды), вынудят Польшу к трансформации ее энергетической системы с постепенным переходом на газ.

«Резкий отказ от угля означал бы для Польши необходимость импорта газа, которого у нас недостаточно. Диверсификация поставок газа — основа нашей безопасности», — заявил заместитель министра климата Польши Яцек Оздоба. При этом власти Польши сугубо по политическим мотивам стремятся осуществлять поставки газа не из России или Германии. Они уже отказались от продления долгосрочного контракта с «Газпромом» (Ямальское соглашение) после его завершения в 2022 году. И неясно, как будет покрываться дефицит в 10 млрд кубометров газа в год ― его поставляют в Польшу на базе этого соглашения. За счет покупки сжиженного природного газа (СПГ) из США и Катара, а также строительства газопровода Baltic Pipe, который в конце 2022 года должен соединить Польшу с норвежским шельфом через Данию?

Именно последний энергетический кризис в Европе показал, что нереально надеяться на свободный рынок СПГ и уповать на норвежский газ в условиях общего энергодефицита в Европе. А Baltic Pipe с трудом удается заполнить газом и на 30 процентов из-за нехватки газа на месторождении.

Что в этом случае остается делать Польше? Очевидно, пересмотреть свои отношения. Во-первых, к «Северному потоку ― 2». Во-вторых, с Россией, а следовательно, и с Украиной.

Вот что пишет по поводу отношений поляков и украинцев друг к другу украинская газета «Європейська правда»: «Если на формирование образа Украины в Польше влияет прежде всего отношение украинского государства к деятельности ОУН и УПА, то на восприятие Польши украинскими элитами — убеждение в том, что Польша исторически была имперской державой, порой сопровождаемое боязнью, что к империализму она при благоприятных обстоятельствах может вернуться.

Несогласие Польши на принятие господствующего на Украине видения общей истории, ставшее особенно заметным в последние годы, только усугубляет этот страх».

Это верная, но общая и приглаженная оценка сути польско-украинских отношений. Ведь дьявол, как известно, прячется в деталях. А они таковы: по мере усиления на Украине позиций националистов, а в Польше нахождения националистической партии ПиС у власти обозначенные выше противоречия между этими странами приобретают все более драматичный характер.

Польских и украинских националистов объединяют ненависть ко всему русскому, а в последнее время и все более открытые антисемитские проявления. Но полякам это может грозить лишь осуждением со стороны ЕС (к чему они привыкли и откровенно плюют на это).

Для руководства же Украины, состоящего в основном из лиц еврейской национальности, это может обернуться более серьезными последствиями. Так как при определенных условиях они, а вместе с ними и все еврейское население Украины, могут быть обвинены во всех бедах страны. За этим, как показывает история, обычно следуют массовые еврейские погромы и этнические чистки.

Поляки же с удовольствием вспоминают, как они пановали на Украине, глядя как украинские мигранты выполняют самую тяжелую и непрестижную работу в Польше (как столетиями раньше русские холопы восточных окраин Речи Посполитой, которых сейчас именуют «украинцами»). Сами-то поляки ради более высоких заработков выезжают на работу в Германию. Туда же в последнее время стремятся выехать и украинские заробитчане, создавая серьезную конкуренцию полякам.

Развал СССР создал для Польши выгодные условия. Можно вновь вспомнить об утерянных за годы Второй мировой войны территориях (восточных кресах) ― это Западная Украина, Галичина и Волынь ― и начать готовить почву для их возвращения.

Если в случае развала Украины полякам удастся в какой-то мере начать процесс возвращения «восточных кресов», можно ожидать и активного сопротивления этому со стороны украинских националистов.

Сергей Кузнецов