«Друг Сильвио» попытается переубедить Путина, но скорее всего будет перевербован в союзники России

Лидер партии «Вперёд, Италия», бывший премьер-министр страны Сильвио Берлускони мог бы вместе экс-канцлером ФРГ Ангелой Меркель выступить в качестве посредников для урегулирования конфликта на Украине. «Я думаю, что Меркель со мной или сама может попытаться посредничать с Путиным, с ней я бы смог предпринять попытку переубеждения», — заявил он в эфире телеканала Rai1.

Бывший премьер подчеркнул, что не видит, что Россия терпит экономические потери из-за санкций. «Мне кажется, она абсолютно способна сопротивляться санкциям и потолку цен на газ», — сказал Берлускони. При этом, говоря о санкциях в отношении России, Берлускони выразил «сожаление и разочарование», что Москва укрепляет «коммунистический тоталитаризм Китая» вместо сближения с Евросоюзом.

Напомним, с начала спецоперации Берлускони осудил ее, заявив, что остался разочарован действиями Владимира Путина в связи с событиями на Украине. Так в чем он собрался убеждать российского лидера? В необходимости прекращения СВО? И на что он рассчитывает?

— Берлускони, конечно, хочет и напомнить о себе, и остаться в политике, и, в конце концов, капитализировать свои отношения с Путиным, — уверен доцент департамента массовых коммуникаций и медиабизнеса Финансового университета при Правительстве России Геворг Мирзаян.

— Безусловно, сейчас среди европейских политиков идет конкурс на замещение должности того, кто будет посредником в будущих неизбежных переговорах не столько между Украиной и Россией, сколько между ЕС и Россией — посредником, каналом, называйте, как угодно. Какое-то время на эту роль претендовал Макрон, но он с ней не справился и скатился на ястребиную позицию. Эту роль мог бы взять на себя Орбан, но сомнительно, что Брюссель готов ее ему отдать, поскольку это значительно повысит позиции венгерского премьера внутри ЕС. По той же причине Брюссель не готов отдать эту роль Эрдогану. А вот Берлускони или Меркель вполне годятся.

«СП»: — В каком статусе они могли бы вести переговоры? Насколько легитимным мог бы быть этот статус?

— Обычно они ведут переговоры в статусе посредника, посла доброй воли, предлагающего «джентльменские услуги». Они приезжают, ведут переговоры, иной раз «челночным» способом — катаясь туда-сюда-обратно. Никакого официального статуса тут нет. Задача посредника — передавать позиции. Легитимность его лишь та, что ему формально доверяют обе стороны.

«СП»: — Берлускони, Меркель явно имеют больший опыт общения с Москвой, чем нынешние европейские лидеры, и хорошие личные отношения. Это дает им какие-то преимущества?

— Они гораздо опытнее, гораздо конструктивнее, и на них не висит груз обострения российско-европейских отношений. Да, Меркель успела в бытность канцлером немного испортить отношения с Путиным, но в то же время она реализовывала «Северный поток-2». Она противник, но противник уважаемый, рациональный, понимающий. Они с Путиным обсуждали и писали «Минск-2», так что у них есть опыт взаимодействия.

С Берлускони немного другая ситуация. Берлускони — личный друг Путина. Поэтому может быть мнение, что если Меркель в этих переговорах будет скорее на стороне Запада, то Берлускони — скорее на стороне Путина. Поэтому вариант, когда они оба являются посредниками, всех мог бы устроить.

Берлускони пытается преподнести себя Западу как хорошего посредника. Говорит, мол, я мог бы поговорить с Путиным, который мне доверяет, в отличии от вас, коллеги, которые обманули его, сорвав «зерновую сделку». Поэтому я могу попробовать с ним договориться, или, по крайней мере, меня он выслушает. А Москва действительно готова слушать Берлускони, при этом четко понимая, что, при всем уважении к нему, он не является премьер-министром Италии, и его подпись под гипотетическим договором не будет значить ничего. Роль посредника не в том, чтобы подписать соглашение, а подвести к этому стороны. Поэтому, я не исключаю, что миссия Берлускони по убеждению Путина, хотя бы по утверждению конструктивного диалога к чему-то может привести.

«СП»: — А если бы Берлускони и Меркель сегодня был бы у власти в своих странах, что-то реально изменилось бы? Личности политиков вообще на что-то влияют в нынешнем кризисе между РФ и ЕС или они системный и надолго?

— Личности политиков имеют огромное значение. Иногда для разрешения кризиса, для того, чтобы тебя услышали, поняли и попытались найти компромисс, нужно просто нормально поговорить. У политиков, лишенных суверенитета, с Путиным разговаривать не получалось. Поэтому не исключено, что если бы в Европе у власти находились адекватные лидеры — та же Меркель, где-то удалось бы найти какой-то компромисс. Но это все если бы, да кабы…

— До определенного момента личности играли роль в политике Запада, — уверен руководитель экспертного совета российского Фонда стратегического развития Игорь Шатров.

— Меркель стала последним тяжеловесом, политиком, который мог хоть как-то защищать интересы, суверенитет не только Германии, но и всего Евросоюза, отстаивать право на независимую внешнюю политику, которого современная Европа совершенно лишена.

Кризис в отношениях между ЕС и Россией, конечно, системный, стратегический, а не сиюминутный. Рано или поздно он обязательно бы случился. Но, будь данные политики у власти, переход от сотрудничества к фактическому разрыву отношений был бы мягче.

«СП»: — По-вашему, этим заявлением Берлускони пытается как-то напомнить о себе или что? Это его инициатива или его используют?

— Берлускони более независимый политик, чем Меркель. Сказывается тот факт, что он представляет Италию, чей политический и экономический вес несравним с весом Германии. То есть степень ответственности за общеевропейские дела у Берлускони ниже, и выступает он, скорее, от себя, а не от имени Италии. Сильвио Берлускони долгие годы не скрывал дружеских отношений с Владимиром Путиным. Он поддерживал их и в бытность премьером, и находясь в отставке. Да и Путин не отворачивался от своего товарища, когда тому грозило уголовное наказание. То есть их дружба прошла испытание временем и трудностями.

Судя по словам Берлускони, сейчас личные отношения дали трещину. Но, может, это и специально создаваемая видимость. Он хочет просто встретиться с Путиным и узнать, как тот представляет ситуацию, услышать разъяснения из уст российского президента. Получить на подобную посредническую миссию европейский мандат было бы большой политической удачей, это принесло бы партии Берлускони дополнительные очки на выборах.

Так что, думаю, предлагая себя в качестве посредника, итальянский политик все сто раз взвесил. Во-первых, кто, если не он, на такое способен? Для его коллег в Европе очевидно, что он друг Путина и это дает Берлускони преимущество. Во-вторых, и самому ему, думаю, хотелось бы разобраться в происходящем, поговорить с другом с глазу на глаз, но нужен благовидный предлог для поездки в Москву в условиях той русофобской кампании, которая сейчас развернута на континенте.

Берлускони — не венгерский премьер Орбан, он политик более высокого класса, скажем так — аристократ от политики, поэтому должен все делать в белых перчатках, чтобы комар носа не подточил. Наконец, он не хочет повторить судьбу экс-министра иностранных дел Австрии Кнайсль, которая по причине травли вынуждена была переехать в Ливан. Ну и, в-третьих, это, действительно, выгодно Берлускони во внутриполитическом плане. Поэтому, мне кажется, определяющими мотивами для этого предложения был личный, исключительно человеческий интерес друга и интерес Берлускони как итальянского политика (не европейского, а исключительно итальянского). Интересы Европы и тем более Украины, на мой взгляд, Берлускони мало беспокоят.

«СП»: — При этом, говоря о санкциях в отношении России, Берлускони выразил «сожаление и разочарование», что Москва укрепляет «коммунистический тоталитаризм Китая» вместо сближения с Евросоюзом…

— Сильвио волнует, что друг Владимир оказался меньшим либералом и антикоммунистом, чем казалось прежде. Европейцы, Запад в целом вообще, мне кажется, не понимают Китай и слишком много внимания уделяют существованию там коммунистической партии. Да, идеология играет значительную роль в экономическом успехе Китая, но идеология современного Китая базируется на грамотном симбиозе коммунистической идеи и восточной философии, где последняя, возможно, является преобладающим фактором.

Поэтому Берлускони и удивляется сближению России с коммунистическим Китаем, за деревьями не видя леса: Россия сближается не с коммунистическим Китаем, а с мировым экономическим лидером. Такая зашоренность типична для современного европейца, который идеологическими догмами обработан более, чем любой китайский коммунист. Если у китайца коммунистическая идея допускает частную собственность и капитализм с человеческим лицом, то идеологические догматы Запада уже давно не позволяют толкований и интерпретаций — все только так, как у нас, и никак иначе.

«СП»: — А действительно хорошие отношения Берлускони и Меркель с российским руководством дают им какие-то преимущества? Москва их готова слушать?

— Слушать — да, думаю, готова. Поступать по указке извне — никогда. Не уверен в Меркель, а вот Берлускони, мне кажется, после нескольких часов личного неформального общения с Путиным, скорее, займет российскую позицию, чем станет на сторону Зеленского.

Вообще я бы не отказывался от услуг таких влиятельных посредников. Единственное, не уверен, что Запад сам пойдет на то, чтобы делегировать Берлускони и Меркель в Москву.

Дмитрий Родионов