Время Большого передела

То, что Россия началом спецоперации на Украине запустила серьезные процессы по переформатированию мирового геополитического ландшафта, по сути, инициировав тектонические сдвиги, стало уже общим местом. По этому поводу сказано уже много и добавить уже нечего. Куда интереснее, по каким линиям пройдут эти самые тектонические разломы (в общем, то, что происходит сейчас) и к каким трансформациям геополитической реальности они могут привести. Насчет последнего на сегодняшний день сказать что-то вменяемое (если не заниматься гаданием на кофейной гуще) будет весьма проблематично, так как нынешняя геополитическая конъюнктура отличается крайней подвижностью и даже, я бы сказал, определенной непредсказуемостью. Но вот что касается этих самых линий, по которым идут тектонические разломы, тут ситуация более определенная: контуры нового многополярного мира становятся более отчетливыми с каждым днем.

И начну я с Турции: заявления Реджепа Эрдогана становятся все резче и жестче. Так, 6 сентября он заявил, что европейские страны сами виноваты в энергетическом кризисе, который возник на почве антироссийских санкций: «Европа пожинает то, что посеяла», – сказал он, подчеркнув, что «отношение Европы к Путину и ее санкции неизбежно привели Путина к этой ситуации». Затем он отметил, что та политика, которую реализует Запад по «украинскому треку», «нацелена на провоцирование» РФ. А после вообще поддержал Владимира Путина, обвинившего западные страны в наглом обмане касательно вывоза зерна с Украины, который, по его словам, идет не в беднейшие страны Африки, а в развитые, и потребовавшего открытия рынков для российских зерна и удобрений.

На фоне противостояния России с Западом (а Турция, напомню, является членом Североатлантического альянса) подобная риторика звучит как минимум вызывающе. И это ведь не единственные прецеденты. До этого, не будем забывать, была встреча с Путиным в Иране, увеличение российско-турецкого товарооборота (по прогнозам экспертов, в два раза в сравнении с предыдущим годом), блокировка вступления Швеции и Финляндии в НАТО, начало спецоперации в Сирии (против курдов, которых поддерживают США) и проч. И, что важно иметь ввиду, Турцию нельзя назвать пророссийски настроенной страной. Эрдоган строго блюдет лишь свои собственные интересы (вспомним о тех же беспилотниках, которые Турция отправляла на Украину). Следовательно, взятая позиция по российской поддержке соответствует этим интересам, это – во-первых, а во-вторых, надо полагать, Эрдоган чувствует, что сейчас такой момент, когда данную позицию можно транслировать, не боясь ответа от США и ЕС (особенно от последнего, которому сейчас явно не до Турции – выжить бы да зимой не замерзнуть). Соответственно, уже со всей очевидностью можно говорить о формировании еще одного центра силы нового многополярного мира, который действует, исходя не из принципа солидарности, как, допустим, Европа, а исходя из своих политических интересов (сложно, конечно, назвать их национальными, так как Эрдоган нынче серьезно озабочен приближающими выборами, к тому же, по всей видимости, ему ко всему прочему не дают покоя и его амбиции по реконструкции Османской империи).

Последствия такого позиционирования очевидны: ни Западу в целом, ни НАТО в частности больше рассчитывать на Эрдогана не стоит. Отныне его стоит рассматривать как еще одного (наряду с Россией и Китаем) геополитического противника. Очень серьезного противника, стоит отметить, который претендует на то, чтобы существенно увеличить сферу своего влияния (тут, впрочем, нельзя исключать и определенных шероховатостей с Россией и Китаем) в Азиатском регионе. И, что самое важное, на данный момент у Запада нет ресурсов для того, чтобы усмирить «дерзкого партнера» (об этом нам свидетельствует то обстоятельство, что все демарши – с точки зрения Запада, разумеется, – Эрдогану обходятся без каких-либо значимых последствий). И это – первая линия раскола.

Вторая и третья намечаются внутри Евросоюза. Во-первых, это Венгрия, уже серьезно обеспокоившая Брюссель во время согласования шестого пакета санкций (именно по вине Будапешта обсуждение буксовало почти два месяца). Позиция премьер-министра страны Виктора Орбана, заключающаяся в блокировке инициативы по отказу от российской нефти, стала тем фактором, который продемонстрировал, что хваленое единство ЕС на самом деле не такое уж прочное, каким его выставляли ряд «ястребов», например та же председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен или глава европейской дипломатии Жозеп Боррель. А последнее требование Орбана касательно того, чтобы исключить из-под санкций трех российских бизнесменов (Петра Авена, Виктора Рашникова и Алишера Усманова), как пишет Politico, и вовсе до такой степени напугало Брюссель, что он перестал даже думать о восьмом пакете санкций, несмотря на настоятельные просьбы Киева и уже готовое предложение от Таллина (как говорится в официальном заявлении МИД республики, «Эстония хочет, чтобы восьмой пакет санкций включал расширенные санкции против России в экономическом, энергетическом и торговом секторах, а также чтобы под ограничения попали дополнительные физические лица и организации»).

Во-вторых, это Польша, которая полагает себя в роли главного противника России в Восточной Европе. На это указывает то, что Варшава даже не исключает военного столкновения с Россией в ближайшем будущем (тут, кстати, полезно вспомнить польскую инициативу по вводу миротворцев на Украину): «Есть серьезный риск войны с Россией в период от 3 до 10 лет. Все зависит от того, как закончится конфликт в Украине, но мы оцениваем, что именно столько лет России понадобится для этого. Мы должны использовать это время для максимального перевооружения польской армии, и извините меня, но это совсем второстепенный вопрос о том, как бухгалтеры будут рассчитывать эти расходы», – заявил замминистра обороны Польши Марцин Оцепа в интервью PAP.

Но при этом, что важно, в этом своем противостоянии с Россией Польша не позиционирует себя как часть ЕС: «Времена меняются, и с этого времени, исходя из нашего опыта, мы видим, что имеем только двух союзников. Во-первых, это Украина. А наш второй союзник – это Англия», – констатировал глава правящей партии «Право и справедливость» Ярослав Качиньский на экономическом форуме в польском городе Карпач. Тут все же стоило бы прибавить страны Балтии (например, Польша присоединилась к Эстонии, Латвии и Литве в их решении о запрете въезда граждан РФ, имеющих шенгенские визы, которые были выданы третьими государствами, на их территорию). На них, кстати, очень рассчитывал Борис Джонсон, когда предлагал Владимиру Зеленскому вариант с созданием новой антироссийской коалиции.

Но центр (если брать ЕС) – это все-таки Польша как наиболее самостоятельный политический субъект в Восточной Европе. Субъект, который даже осмеливается на то, чтобы предъявлять серьезные претензии другим странам-членам ЕС. Так, несколько дней назад Качиньский заявил, что Польша решила официально потребовать от Германии репараций за Вторую мировую войну, которые она оценила в 1,3 триллиона долларов. А буквально сегодня стало известно, что Польша в ближайшее время планирует, как пишет Rzeczpospolita, выставить претензии Чехии касательно невыгодного раздела польско-чехословацкой границы в 1950-х годах. Таким образом, Варшава позиционирует себя ЕС не только по «украинскому кейсу» (война до «последнего украинца» против позиции Германии, Франции и Италии, что с РФ нужно договариваться), но и по внутренним вопросам (и речь тут не только о претензиях Варшавы к Берлину и Праге, но и о претензиях Брюсселя к Варшаве касательно внутренней политики, в частности вопросов, касающихся прав сексуальных меньшинств и гендерной политики). «Да, ЕС действительно помог нам, в частности с сельским хозяйством, селами и безработицей. Но сейчас мы видим совсем другую политику ЕС. Новая политика ЕС базируется на принципе: кто сильнее – тот прав. И эта политика неоимперская», – подчеркнул Качиньский, отметив, что Польша не разделяет такого подхода. Поэтому вполне можно допустить, что противоречия Польши с ЕС (включая претензии к Германии и Чехии) скоро дойдут до выхода ее, Польши, из Европейского союза с дальнейшим образованием нового антироссийского военного блока (Великобритания, Украина, страны Балтии и, возможно, ряд стран Скандинавии).

Таким образом, что мы имеем на выхлопе? А имеем мы начавшийся распад всей прежней мировой геополитической архитектуры, который идет, во-первых, по линии Турции, заявившей о себе как о субъекте мировой политики с потенциальным переформатированием Североатлантического альянса. Во-вторых, по линии Венгрии, которая противопоставляет себя ЕС по «украинскому кейсу» и антироссийской санкционной политике Запада. В-третьих, по линии Польши, которая тоже вступает в противоречие с ЕС, но с противоположным, нежели Венгрия, знаком. Что гипотетически (причем вероятность куда выше статистической погрешности), если брать вкупе Венгрию и Польшу, грозит трансформацией (или даже упразднением) Европейского союза (или сведением, что вероятнее, его к чисто номинальной функции, наподобие того же ООН).

Отдельно стоит отметить также КНДР, принявшую новую ядерную доктрину, согласно которой Северная Корея: а) закрепляет за собой статус ядерной державы и, как следствие, отказывается от всех дальнейших переговоров о ликвидации данного вида оружия; б)оставляет за собой право на превентивный ядерный удар, «если система управления государственными ядерными силами находится под угрозой»; в) «закрепляет за собой право нанести превентивный ядерный удар по противнику в том случае, если Пхеньян сочтет угрозу с его стороны для государства или ее лидера Ким Чен Ына неизбежной». Такое положение дел создает дополнительную точку напряженности в Азиатском регионе (нельзя исключить военного столкновения КНДР с Южной Кореей и/или Японией), которая может быть использована как Китаем, так и Россией в геополитическом противостоянии с Западом.

Также уместно вспомнить недавний «тайваньский кейс», который явно не пошел на пользу американо-китайским отношениям. Думается, что не стоит все же полагать, что визит спикера палаты представителей Нэнси Пелоси, а после – еще одной делегации американских парламентариев останутся без последствий со стороны Пекина, который уже давно обозначил свои претензии на роль не только сверхдержавы, но главной сверхдержавы. И «тайваньский кейс» вкупе с антизападной позицией КНР по «украинскому кейсу» лишь усилили противоречия Китая и США, по сути, приведя к еще одной – покамест хорошо замаскированной, правда, – линии разлома.

Ну и, конечно, раскол по линии России, это уже само собой, которая заявила о себе как об одном из полюсов силы. Чем, собственно, и запустила вообще всю эту историю с переформатированием мирового геополитического ландшафта, на котором в данный момент можно зафиксировать шесть линий раскола (Россия, Китай, Турция, Венгрия, Польша, КНДР). К чему это приведет – покажет будущее, но уже сегодня можно сказать, что мир не будет прежним (то есть таким, каким был до 24 февраля): тектонические плиты, начав движение, не встают назад по щелчку пальцев. Даже если щелкнуть громко и всем вместе.

Алексей Мошков