Мнение: Почему Путин заговорил о противостоянии внутри одного народа

Отмена украинцев

Если чуть-чуть переиначить слова Владимира Владимировича, сказанные на неделе, про то, что «конфликт на Украине является, по сути, противостоянием внутри одного народа», и сказать так: «конфликт на Украине является, по сути, противостоянием внутри одной страны», то прошедшие события приобретают логическую стройность.

Как еще, если не принимать этого допущения, можно объяснить возвращение России в «зерновую сделку»? Изначально было понятно, что это глобальная афера и «голодающие африканские дети» — они так, для антуража, ничего они не получат. Так и вышло. Путин позже скажет «опять надули». Но только после атаки на наш флот с использованием «зернового коридора» Россия сказала: баста, карапузики. И вот тут-то и началось противостояние внутри страны, которое на этот раз выиграли «торгаши», — состоялось стремительное возвращение в сделку.

Глава МИД Лавров включил в себе дипломата на какую-то немыслимую мощность и очень аккуратно заметил, что «выполнение украинской части «зерновой сделки» возобновлено, но результата по разблокировке экспорта российских удобрений и зерна нет». Игоря Конашенкова, который произносил: «Российская Федерация считает, что полученные гарантии на данный момент представляются достаточными, и возобновляет реализацию соглашения», мне лично было откровенно жаль. Я Игоря Евгеньевича знаю лично и понимаю, насколько ему было не по себе.

Потому что верить каким-то там украинским гарантиям, даже если их Зеленский кровью из носа подписал, это безумие. Восемь лет верили «Минским соглашениям» и до того доверились, что пришлось начинать СВО.

Потому что Украина тут же с удовольствием и злорадством оттопталась на российских заявлениях, сообщив, что никаких дополнительных гарантий не давала.

Потому что, если верить специализированным сайтам, отслеживающим передвижения судов, по «зерновому коридору» на Украину уже прошел контейнеровоз и пришвартовался у… нефтяного терминала (и что он привез в таком случае?), в воскресенье по этому коридору в украинские порты шли сразу два танкера: Mainland и Brave. Проблемы, говорите, с горючим у ВСУ?

На этом фоне неоднозначно смотрелся День народного единства. Он действительно наконец-то приобрел смысл — народ сплотился. Но это только первая смысловая часть. Про вторую хорошо написал публицист Дмитрий Ольшанский: «Чтобы он (праздник) зазвучал в полный голос, всего-то и нужно, чтобы его содержание не замалчивалось уклончиво-хитро, а проговаривалось со всех трибун, ярко и отчетливо. Повторю еще раз его простой и прекрасный сюжет. Русские люди. Самоорганизовались. В ополчение. Сами выбрали себе командирами Минина и Пожарского. Отправились на Москву. Вернули Кремль. Выгнали из России «уважаемых партнеров». А вместе с ними — выгнали тех начальников, которые были с «партнерами» заодно».

Вот и возникает вопрос: не слишком ли дорого обходится «естественный процесс очищения» элиты, не стоит ли ей начать регулярный курс глистогонного? Потому что народное ополчение Минина и Пожарского не просто «выгнало тех начальников, которые были с «партнерами» заодно», но еще и новую власть себе выбрало.

На праздник был и еще один объясняющий происходящее момент.

Секретарь СНБО Украины Алексей Данилов ей ответил. И объяснил, что прекрасные Оксаны «будут плевать на собачьи могилы ваших мужей, лежащих со свернутыми шеями», что с удовольствием будут смотреть на то, как Российская Федерация «разлетается кровавыми ошметками».

Маргарита Симоньян, на мой взгляд и при всем уважении, ошибается, думая, что существуют какие-то настоящие, те еще, из образов светлого советского прошлого, украинцы. А их нет. На территории бывшей УССР есть просто русские, есть оболваненные и духовно больные русские и есть искусственно созданная политическая нация из полностью переродившихся людей, называющая себя украинцами. И все, что мы можем и должны, — забрать русское и русских себе, а на политическую нацию надеть смирительную рубашку.

Потому что — конфликт внутри одного народа, внутри одной страны.

Дмитрий Попов