«Мы вам ничего не позволим показывать».

Прочел текст украинского гимна. И нынешний и исходный. 

Очень характерные тексты. Присмотримся.

«Ще не вмерла Украіна, і слава, і воля! Ще нам, браття молодії, усміхнеться доля!», «Душу, тіло ми положим за свою свободу», «Гей-гей пора встати, пора волю добувати!» 

Неужели никто не замечал, что это текст помирающего, еле дышащего, но еще на что-то отчаянно надеющегося государства. Такой текст мог бы написать таракан, попавший в щи и оттого имеющий вид меланхолический, покоряющийся неизбежности, но гордый.

«Еще не померла», «еще нам усмехнется доля» - это прямо Михаил Булгаков, сцена у врача. «- Температура как?
- Градусов 70, - ответил больной, кашляя доктору на халат.
- Ну, 70 не бывает, - задумался доктор, - вот что, друг, у вас ничего особенного - скоротечная чахотка.
- Ишь как! Стало быть, помру?
- Все помрем, - уклончиво отозвался медик». 

В строках гимна такая же скорбная, тоскливая надежда, что может быть, все обойдется, четвертая стадия (депрессия) пройдена, но пятая (принятие) пока не наступила.

«Душу, тіло ми положим за свою свободу», «Гей-гей пора встати, пора волю добувати!» - свободы и воли еще нет, еще только собираются «встати» и «добувати» оные. То есть гимн поют несвободные люди несвободной страны, рабы покоренного государства, только пытающиеся добыть свободу и волю и неизвестно, смогут ли. Хотя рабы обычно не слагают гимнов, не кричат «Гей-гей» - они, сцепив зубы, не тратя силы на слова, сражаются за освобождение своего государства, после чего пишут и поют гимны. 

А в целом это гимн брошенного, «всеми плюнутого», вчерашнего государства, похожего на персонажа Мягкова (Хвостова) из фильма «Гараж». Потеряв голос, Хвостов пишет на бумажке «Я вам покажу», на что владеющие голосом, рассудительные оппоненты уверенно замечают: «Мы вам ничего не позволим показывать».

Именно.

Борис Якеменко