Телемосты Мозгового

Полагаю, что это правильное дело и Мозговой ведёт в целом грамотно. Но, думаю, эффективность вполне вероятных новых обсуждений заметно увеличится, если он сочтёт полезным при этом использовать некоторые дополнительные соображения (хороший экспромт обычно заранее хорошо подготовлен) по вопросам, которые чаще всего затрагиваются:

1.  Разная подготовка команд на переговорах.

Коллеги Мозгового – военные, профессионально владеющие автоматом, но не словом. Поэтому им очень трудно (даже невозможно) вести на равных разговор с профессиональными пройдохами из журналистов и политиков. Военным лучше ограничиться ролью очевидцев. Тем более, что главное в таких переговорах для массовой аудитории – произвести впечатление. В этом, кстати, и главная слабость журналистов: знания их широки, но не отличаются глубиной. Бизнес журналистики: новости, хорошая продажа которых обеспечивается сугубо рекламными средствами.

2.  Религия.

Конечно, тем, кто на передовой, с верой легче. Но, во-первых, множество людей ныне в бога не верит и его упоминание вызывает у них усмешку и сомнение в искренности говорящего (тем более – у журналистов). Во-вторых, верующие укры - преимущественно православные. Поэтому религия не является разделяющим или объединяющим признаком и незачем верующему упоминать бога всуе. А с кем бог на войне – о том есть хороший эпизод в «Приключениях бравого солдата Швейка».

3.  Национальный вопрос.

Украинец (он же укр) – это гражданство или житель территории (ранее отведённой большевиками под УССР), а не национальность. Русскими являются даже западенцы, которым не повезло в том, что Москва освободила их из-под власти Польши последними. И оттого, что австрийцы и поляки успели сделать их униатами и русофобами, они не перестали быть русскими. Хотя и с изуродованной, а то и подменённой исторической памятью. Тем не менее, из укров уже четверть века планомерно пытаются сколотить единую, якобы украинскую нацию

4.  Украина единая-неделимая. Сепаратизм.

Если говорить о том, что укры воюют за Украину, единую-неделимую, то здесь уточнить, что это такое со ссылкой на историю (мощный аргумент, благо времени совсем немного прошло), имея за спиной карту с датами. Сепаратисты – это как раз укры, в нарушение союзного законодательства вышедшие из состава СССР, прихватив территории, к собственно Украине-Окраине (земле, бывшей некогда под Польшей и Литвой) не относящиеся и переданные только в административное управление УССР. С упразднением УССР укры потеряли право на управление теми территориями.  На них укры являются оккупантами. Ополченцы же лишь восстанавливают историческую справедливость. Полезно вспомнить, как США отвоевали независимость у Великобритании, как Великобритания не мешала референдуму в Шотландии, а Канада - Квебеку, как войной разделилась Югославия, обманом – СССР, и мирно – Чехословакия.

Более того, независимо от этих историко-географических изысков укры напрасно думают, что воюют за свою единую-неделимую Украину. Она как принадлежала целиком укроолигархам, так и будет принадлежать, пока их не искоренят. Украм же Украина никогда не принадлежала и принадлежать не будет. Пока не вспомнят, что они русские и воюют не на той стороне. Но укры также не понимают, почему ополченцы Новороссии воюют под флагом и при почти открытой помощи РФ, за которой стоят интересы российских олигархов-же. Поэтому укры вполне обоснованно (+ Крым) рассматривают РФ как интервента, а ополченцев – как российских наёмников и сепаратистов, для отвода глаз обзавёдшихся ещё и собственными флагами. И это обстоятельство для них важнее «родных» олигархов, позволяющее им одновременно не видеть себя фашистами. Тем не менее, поток гробов и время постепенно снимают остроту территориального вопроса. Пока ополчение не выйдет за пределы собственно ДНР и ЛНР.

5.  Терроризм.

В какой справочник ни загляни, везде терроризм (лат. terror - страх, ужас) определяется как насильственные действия (преследования, разрушения, захват заложников, убийства и др.) с целью устрашения, подавления политических противников, конкурентов, навязывания определенной линии поведения. Различают индивидуальный и групповой террор (напр., действия экстремистских политических группировок) и государственный террор (репрессии фашистских режимов). Применительно к Украине терроризм был применён евромайданом к государственным учреждениям, а после переворота – уже «активистами» евромайдана и правительством к Донбассу. Подтверждения терроризма укров идут тому каждый день. В действиях ополченцев признаки терроризма отсутствуют.

6.  Русский мир.

Говоря о русском мире, во избежание обвинения в национализме надо уточнять, что это область распространения русской культуры, а не русской национальности. В действительности речь идёт о долговременной политике по восстановлению многонациональной Большой имперской России в естественных исторических пределах. В перспективе она сможет выжить только в форме нового СССР.

7.  Евромайдан.

Не важно, что думали митингующие укры на Евромайдане. Важны их дела и последствия. Умный человек, в отличие от глупого, умеет просчитывать отдалённые последствия своих поступков. А толпа не умеет в принципе. Объективным результатом избиения милиции и госчиновников, а затем и появления «батальонов» штурмовиков стало лишение прочности государственного аппарата Украины. «Активисты» на местах своими действиями продолжают доламывать государственный аппарат и, как следствие, Украину. Ведь государственный аппарат существует до тех пор, пока общество признаёт за ним монопольное право на применение насилия (принуждения). А без сильного государственного аппарата вместо страны как единого целого есть только территория с разобщённым населением. Промышленный Донбасс поначалу хотел всего лишь защитится от этой вакханалии разрушения. Но хунта решила разрушить и его. А заодно перемолоть там «батальоны». Что закономерно поставило на повестку дня восстановление Новороссии.

8.  Фашизм.

Второй результат Евромайдана – возрождение фашизма. Абсолютно не важно, о чём думают укры и какие эмблемы они нацепили, если в действительности воюют они именно за фашизм. Здесь могут возражать (мол, какой у нас фашизм). Тем более, что существовали и существуют десятки форм фашизма, а ещё больше – его определений. Во избежание неопределённости:

«Фашизм есть открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала» (Сталин И.В.).

Данному определению вполне отвечает и украинский случай. Фашистская идеология запускается в массы, если не срабатывают обычные средства отвлечения от классовой борьбы: буржуазная демократия и либерализм. Для одурманивания масс фашизм широко использует шовинизм («Украина превыше всего», ненависть к русским, полякам…) и социальную демагогию (свобода для своих, борьба с коррупцией, корпоративизм, либерализм), под прикрытием которых на деле проводится политика в интересах олигархов (Ахметова, Коломойского, Порошенко, Пинчука и других). Закономерное следствие – антикоммунизм, ибо коммунисты – единственные, кого всерьёз боится буржуазия от мелкой до крупной. С другими левыми олигархи всегда договорятся. Коммунисты всегда выступали за социально-классовое сплочение, а фашисты - за национальное. Поэтому коммунизм объединяет людей, а фашизм (и либерализм) – разъединяет, превращает в толпу, где каждый сам за себя. Кстати, это видно на примере переговоров: ополченцы – все вместе, укры – все обособлены.

Нынешнее показное неприятие Западом фашизма есть только следствие сохраняющейся у народов Европы памяти о злодеяниях фашизма в его крайней форме (нацизм) и, главное, отсутствия необходимости прибегнуть к нему. На Украине – потребовалось. Четверть века планомерно усиливалась пропаганда вседозволенности, национальной исключительности, ненависти ко всему русскому, готовились необходимые кадры, в образование внедрялась фальшивая история, героизировались бандеровцы...

9.  Демократия.

Демократия в условиях буржуазного строя может быть только буржуазной, с буржуазным же парламентаризмом. Власть в многопартийной системе такова, что реально участвовать в политической жизни могут только партии, проплачиваемые капиталом. А буржуазия редко «кладёт яйца в одну корзину»: парламентарии будут работать на капиталистов независимо от названий и избирательных программ своих партий. Поэтому не имеет никакого значения, кто за кого голосуют одураченные избиратели. Буржуазные партии (даже называющиеся социалистическими) – это только вполне коммерческие организации, подвизающиеся в области политики и проверяемые на успешность в ходе выборов. Самые успешные будут допущены к обслуживанию общих интересов буржуазии посредством государственного аппарата. К примеру, социалисты говорят о социалистических и демократических преобразованиях, но не проводят их, на деле всячески отвлекая от классовой борьбы. А коммунисты не только говорят, но и сражаются за коренные преобразования в интересах широких трудовых масс. Поэтому антикоммунизм – это безошибочный признак подчинённости политического течения интересам капитализма и, как следствие, восприимчивости к фашизму.

10.   Либерализм.

Либерализм – изначальная идеология капитализма, рассматривающая всё как товар и обосновывающая всеобщую свободу торговли. Именно на этой основе либерализм рассматривал крепостничество и рабство как ограничение всеобщности товарно-денежных отношений, не позволяющее крепостным и рабам торговать своей рабочей силой. По мере своего развития либерализм переходит в толерантность (вседозволенность и отказ от каких-либо нравственных норм и культурных традиций), снижающую у наёмных работников сопротивляемость и чувствительность к эксплуатации. Люди превращаются в лояльных слуг (добровольных рабов) своих работодателей с одновременной иллюзией полной свободы, тогда как по сути они её лишаются. Конечный результат – загнивание и разложение всего общества, о котором предупреждали не только коммунисты, но ещё и вполне буржуазный Шпенглер (см. «Закат Европы») век назад. Данное обстоятельство объясняет, почему Украина (и прочие эстонии с грузиями), брошенная очередной Московской Смутой на произвол судьбы, так лихорадочно пытается доказать свою лояльность ЕС и США.

11.  Точка соприкосновения.

Точка разногласий сводится к определению фашизма (мало кто из укров согласен быть фашистом), а точка соприкосновения – к отрицанию олигархата. Таким образом, если воюющие стороны понимают, против чего они воюют, то вот за что – это центральный вопрос, который пока не имеет достаточно внятного ответа.  За смену одних олигархов на других, как это произошло в Киеве? Но, как говорили предки, «знакомый чёрт лучше незнакомого ангела». Так что нужна определённая политическая платформа, определяющая в общих чертах будущее устройство Новороссии (да и России, если получится). Нынешний военный коммунизм более-менее работоспособен только на время войны. А ведь ополченцам вскоре придётся наступать по территории, где население не очень-то разбирается в целях гражданской войны. Тем более, не поймёт военного коммунизма.

Никто не хочет восстановления власти олигархов, но очень многие (если не большинство) совсем не прочь завести своё маленькое дело без угрозы разорения под прямым или косвенным давлением олигархов. Эдакая мелкобуржуазная идиллия. Тем более, что трудящимся массам идея участия в управлении предприятием близка и понятна. Как понятно, что мелкий (иногда и средний) предприниматель не только грабитель, но и организатор. А олигарх – только грабитель. В этой классификации есть теоретические тонкости, известные ещё с 18-го века, но здесь не место для подробного анализа.

Трудность создания такой платформы в том, что как наполеоновский солдат носил в ранце маршальский жезл, так и всякий мелкий предприниматель мечтает вырасти в олигарха. Не может иначе: предприниматель быстро превращается в слугу своего капитала, который объективно требует прибыли, расширения и власти. Это объективная экономическая закономерность, ломающая все благие намерения.

Многие ополченцы, включая добровольцев из РФ, уверены, что, помогая Новороссии Российская Федерация будет вынуждена в противостоянии с Западом вести антиолигархическую внутреннюю политику и антиамериканскую внешнюю политику. Из чего, впрочем, не следует, что нынешнее правительство РФ действительно будет её проводить: бряцанье оружием – это далеко не то же самое, что выход из финансовой и технологической зависимости, пересмотр политики в образовании, здравоохранении и т.п., уничтожающего основы Русского мира. приводящего к неопределённости в её отношениях с Новороссией.

Поэтому не вдаваясь преждевременно в подробности будущего устройства Новороссии и с учётом политических реалий будет достаточным ограничиться несколькими ключевыми (наиболее злободневными и очевидными) принципами:

- Банки могут быть только государственными.

- Запрет национальной дискриминации.

- Сохранение права частной собственности (с необходимыми ограничениями, препятствующими её перерастанию в олигархическую).

- «От каждого по способности, каждому – по труду» (как ещё один способ ограничения эксплуатации человека человеком и задел на будущее).

Кое-что не слишком пугающее нынешних попутчиков (союзников) можно взять из Конституции СССР (глава «Общественное устройство). Или отложить на более позднее время. Главное, чтобы эти принципы устраивали большинство и были включены в будущую Конституцию.

Этим принципам должно соответствовать любое решение, любое действие по устройству Новороссии. Впрочем, честно говоря, не думаю, что нынешняя РФ позволит столь зависящей от неё Новороссии пройти достаточно далеко по этому пути.

12.  Главный вопрос – о власти.

Возврат к буржуазной демократии (многопартийный парламент) неизбежно восстановит всё, что привело нынешней войне за освобождение Новороссии. Включая олигархов, кредитное рабство и т.п. Поэтому необходимо заниматься новой партией и её программой, учитывающей как современность, так и ошибки прошлого, понимая, что это весьма затяжной процесс. А в качестве временного решения, да ещё в условиях войны, история не придумала ничего лучше диктатуры, опирающейся на Советы.