«Европейский выбор» страны дураков

Маленькая Эстония, даже русофобствуя и неся от этого серьёзные потери, вполне способна существовать самостоятельно. Да, это будет заштатный европейский хутор, культурный уровень населения будет низок, кругозор узок, а технологическое развитие вернётся к уровню 40-х годов прошлого века.

Но в целом люди непритязательные будут сыты и довольны, а желающие большего будут эмигрировать (хоть в США, хоть в Россию, хоть в Китай).

В принципе, так всегда поддерживался баланс между центрами цивилизации и мировой периферией. Для кого-то отлучение от двора Людовиков в Париже было величайшей трагедией, когда и жизнь больше не мила, кто-то по доброй воле отправлялся в дикую тогда Канаду, добывать меха и составлять состояние борясь, сражаясь и рискуя, а кто-то довольствовался мирной сытой жизнью на лоне природы где-нибудь в глуши Гасконии, по принципу «бедненько, но чистенько».

И в нашей стране есть люди, которых тянет на природу, на свежий воздух и к натуральным продуктам, пусть и в отрыве от Большого Театра, чудесных садов и парков Собянина и музеев Москвы, а есть те, кто не представляет жизнь без шума и пыли большого города, со всеми его сложностями, возможностями и искушениями.

У народов, как и у людей – у каждого свои предпочтения.

Но вот способность большой (по восточноевропейским меркам даже огромной), когда-то промышленно развитой, обладавшей значительным научным и технологическим потенциалом, подготовленными кадрами, развитой культурой и, в придачу, прекрасным географическим расположением, Украины жить самостоятельно всегда вызывала скепсис у сколько-нибудь квалифицированного наблюдателя.

Это долго не понимали в России, как на бытовом, так и на политическом уровне. Точно так же сторонник жизни в большом городе не понимает пасторальных прелестей и устаёт от неспешного течения сельской жизни, а у потомственного пейзанина начинает кружится голова, кровь ударяет в голову и может случиться инсульт в первые же минуты погружения в хаос и кажущуюся ему неупорядоченной беготню столичной жизни.

Человеку, живущему на экваторе невозможно понять, как выживают эскимосы, которые, в свою очередь не могут понять, как можно жить в экваториальной жаре. Русские, привыкшие выживать в тяжёлой борьбе, побеждать врагов, раздвигать границы, пересекать океаны и горные хребты, осваивать тайгу и тундру, не могли поверить, что люди, принадлежащие с ними к одной культуре, говорящие на одном языке и получившие в наследство идеальную страну с мягким климатом, сбалансированной экономикой и отсутствием врагов не только не смогут в кратчайшие сроки превратить её в райский сад, но уничтожат под корень.

В 90-е годы большинство как обычных русских людей, так и российских политиков, с которыми мне доводилось общаться, совершенно искренне убеждали меня, что я недооцениваю потенциал и возможности украинского народа и что у Украины большое будущее, поскольку, опираясь на такую базу невозможно не вырваться в лидеры. Снаружи им не было заметно то, что было хорошо видно изнутри – тотальная расстерянность, не привыкших нести ответственность за собственную государственность провинциалов, перед лицом независимости.

Но Украина оказалась слишком велика. Причём её большая часть культурно-исторически была Россией и в экономическом плане зависела от сотрудничества с Россией. По транзитным трубопроводам через Украину текли российские нефть, газ и аммиак, порты переваливали грузы из России и для России, предприятия получали комплектующие из России и отправляли в Россию, научные учреждения с российскими взаимодействовали, промышленности были необходимы российские энергоносители и российский рынок. Политическая система и строилась, и разрушалась по одним с Россией принципам. У населения половина граждан России были братья, сёстры, дети, родители, более дальнее родственники и свойственники.

Ни экономического, ни политического, ни бытового смысла в разрыве с Россией большая часть населения Украины не видела и до конца 90-х голосовала на выборах за реинтеграцию постсоветского пространства.

Таким образом, интересы независимого государства объективно совпали с интересами галицийского хутора – европейской окраины, польской провинции. Только опираясь на галичан с их традиционным национализмом, государство могло противостоять народной тенденции к воссоединению.

Противоестественное единство государства с абсолютным меньшинством его граждан, населяющих наименее развитую в экономическом и культурном смысле провинцию стало первым и главным фактором, который уже к средине 90-х годов (когда это ещё не было заметно снаружи) гарантировал Украине культурно-экономическую самоликвидацию, за которой должна была последовать и политическая.

В экономике действует непреложный закон, поглощения малого более крупным. Если малая и большая экономики работают в одном пространстве (в пределах одного государства или одного экономического союза), то малая всегда становится частью большой, интегрируется в неё, поскольку общие законы действия и взаимодействия прописывает большая. То же самое относится и к взаимодействию культур.

На Украине же, в результате противоестественного союза государственной бюрократии с наименее развитой провинцией, общие законы стала диктовать недоразвитая экономика сельского хутора и примитивная первобытная культура галицийских племён. В горах Галиции до сих пор сохранились реликтовые народы, по сути племена: бойки, лемки, гуцулы и прочие, мировоззрение и мировосприятие которых серьёзно влияет на региональное общественное сознание. С выходом же региона на передовые идеологические позиции на Украине трайбалистское сознание стало проникать во все поры общества, постепенно его перестраивая.

К средине нулевых годов трайбалистское сознание стало на Украине доминирующим. В ментальном плане население опустилось на первобытный доисторический уровень. Обратите внимание, что уничтожения русского языка и культуры на Украине, привело к уничтожению образования, как такового.

Нынешние украинцы, в массе своей, не знают ни собственной, ни мировой истории, не умеют грамотно писать ни на одном языке, включая мову, не интересуются ни своей (хуторской), ни мировой классикой, из современной литературы знакомы только с рекламируемыми названиями и авторами, но содержание их произведений им неизвестно. Книгоиздание на Украине и раньше не процветало, а сейчас просто умирает, хоть рынок полностью монополизирован – очищен от конкуренции российских издательств. Неграмотному народу незачем читать, да и некогда – он озабочен добычей хлеба насущного.

Бумажка об образовании осталась ещё востребованной на Украине, как элемент престижного потребления (как, бусы из стекла и рваные матросские штаны, вместо юбки из пальмовых листьев у дикаря), но само образование уже не востребовано. Первобытному обществу, опустившемуся до уровня военной демократии, нужны охотники и воины, способные обеспечивать добычу на охоте или на войне и тем кормить племя. Вместо летописей у них эпос.

В религиозном смысле они опускаются на уровень ветхозаветного язычества. Тогда еврейская религиозная доктрина ещё не была единобожием. Множество богов признавалось, а Яхве был богом еврейского народа, заключившим с ним завет, заключавшийся в том, что Яхве будет помогать только евреям, а евреи не будут служить другим богам.

Примерно так относятся к религии и современные украинцы. Язычники приходят изгонять УПЦ из храмов в пользу атеистов из ПЦУ не потому, что имеют какие-то доктринальные религиозные разногласия. Нет, их разногласия чисто трайбалистские – они выгоняют «московских попов». Они не отрицают существования Бога «московских попов», просто у них свой бог. Поэтому храмы надо изъять и перепрофилировать под «украинского бога», у которого «завет» с украинским народом.

Всё, что случилось с Украиной – результат изначального неадекватного восприятия провинциальной бюрократией получившей независимость УССР своих обязанностей. В начале своего правления Кучма, переиначив слова графа Кавура заявил: «У нас есть Украина, теперь мы должны создать украинцев». «Создание итальянцев по Кавуру, во второй половине XIX века вылилось в тяжелейшую, продолжительную гражданскую войну, возникновение на Юге Италии мафии, как параллельной структуры власти и даже убийство короля Умберто I. Полтора столетия понадобилось Италии, чтобы оправиться, но до сих пор не достигнуто окончательное единство Севера с Югом, а экономика Италии продолжает числиться последней среди первых в ЕС и страдает серьёзной разбалансированностью.

Но Италия шла к идее единства много столетий и ведущим в этом единстве всё же стал промышленный Север, а на Украину независимость по-галицийски нежданно-негаданно свалилась с неба в 1991 году. Союз государственной бюрократии с хуторской окраиной смог задушить естественное стремление развитых культурно и экономически регионов к реинтеграции с Россией. Но сделать это можно было только за счёт уничтожения культуры и промышленности, что и произошло.

Конечным результатом стала моральная и интеллектуальная деградация населения, которому, вместо идеи строительства государственности на базе естественных интересов большинства населения и национальной экономики, предложили «европейский выбор», в переводе на русский «халяву». Вот теперь остатки населения, деградировавшие до дикости, и сидят на Поле Чудес, закопав свои золотые в ямку и ждут когда вырастет дерево европейского богатства.

Я знаю, что мне могут сказать, что на Украине всё ещё осталось много умных и образованных людей и обзывать их деградантами некорректно. Но дело в том, что ум и образование отдельного человека ничего не значат на фоне общественных запросов. Либо вы впишитесь в общество и будете соответствовать его запросам, либо оно вас извергнет из себя, а в худшем случае убьёт. Общество же украинское деградировало до стадии первобытных кочевых охотников и собирателей. Им не нужна сложная экономика. Они её уничтожили и жили за счёт продажи уничтожаемого. Когда же старые запасы кончились – перекочевали в Европу, уверенные, что их там будут кормить.

Те же что остались (меньше половины от номинала) перешли к натуральному крестьянскому хозяйству и попрошайничеству (помощи и кредитов у Запада). И точно так же, как первобытные племена нанимались воевать за интересы выродившихся, но ещё богатых империй древности, были наняты западом на войну с Россией.

Доминирующая в обществе сила всё перестраивает под свой уклад. Если доминирующей силой является трайбалистский хутор, то всё общество быстро скатится на уровень этого хутора, какие бы остатки высокоразвитой цивилизации прошлого его не окружали. И идея угнетения оттуда же.

Трайбалистскому хутору действительно тяжело в цивилизации. Она – соблазн для лучшей молодёжи, уезжавшей из Галиции не только в Киев, но и в Москву. Она требует вписываться в новый ускоряющийся темп жизни, диктует новые правила хозяйственной деятельности, требующие активности как физической, так и мозговой, вырывает из вечной эстонской неторопливости, отрывает от любимых украинских шмелей в вишнёвом садике, заставляет двигаться, а не лежать, объевшись галушками со сметаной. Всё это тяжело.

Хуторская лень всегда соблазнительна. Городская цивилизация жестока и непонятна. Практически все гражданские войны – войны агрессивного села, пытающегося уничтожить морально мучающий его город. Поэтому и ВСУ, хоть и жалуются на нехватку снарядов на фронте, жилые кварталы Донецка обстреливают регулярно. Поэтому и не жаль Украине разрушать собственные города.

Город – враг – «москальська выдумка». Если города не будет, украинцы, резко уменьшившись численно, смогут нэзалэжно панувать с эстонским спокойствием. Город – пятая колонна России.

Кстати, Пол Пот с соратниками был весьма образован – все они закончили Сорбонну. И все свои силы, всю энергию и весь талант бросили на то, чтобы уничтожить в Камбоже города и городское население. Физически уничтожить, чтобы ничьё укоризненное лицо в очках и в шляпе не мешало строить светлое хуторское будущее.

Если город есть, хутор не может его игнорировать и жить как раньше. Воюя с Россией, Украина воюет с городом, за право вернуться в первобытную пастораль. Для этого город надо уничтожить. Поэтому мы всё время и слышим от украинцев о намерении разрушить Россию и убить всех русских – Украина – тот же Пол Пот, только в профиль.

Ростислав Ищенко