Екатерина Штукина / ТАСС
Причины назначения Мишустина премьер министром нового правительства понятны. Под его руководством страна выдержала все волны санкций после начала СВО, а до этого подготовилась соответствующим образом. Кроме того, экономика России стремительно перестроилась на военный лад, что также было бы невозможно без сильного волевого и решительного руководителя. Мишустин прошел непростое испытание военным временем.
Единственное, на что стоит обратить внимание на новом этапе, это на модель измерения, на экономическую метрику, полностью скопированные с западных стандартов. Это может сыграть с нами злую шутку.
Например: евразийская интеграция — императив российского стратегического курса. Это много раз подчеркивал и прямо декларировал Президент. Однако если перевести эту стратегию на уровень чисто хозяйственного баланса, обсчитать формально и индексировать в согласии с западными методиками, то вопрос, а нужна ли России эта интеграция и положителен ее общий баланс для нее, станет далеко не таким однозначным.
Тут можно пойти двумя путями:
1. Раз Президент сказал и в геополитическом плане это необходимо, то будем интегрироваться даже не смотря на издержки (но иллюзий о экономической выгоде строить не будем и соответственно KPI должен формулироваться иначе).
2. Надо ввести какие-то новые индексы и мультипликаторы, которые заложат геополитические, стратегические, военные, цивилизационные и «фьючерсные» выгоды в анализ структуры евразийской интеграции (но тогда надо серьезно переработать методики базовой метрики и пересмотреть цифровые чисто количественные подходы к проблеме).
Мишустин безусловно принимает первое, но второе требует существенных дополнительных усилий, и пока трудно сказать, какая правительственная инстанция могла бы даже чисто теоретически за это отвечать. Если же ее нет, то ее важно оперативно создать или наделить новыми полномочиями уже существующий орган. Речь идет о долгосрочном и среднесрочном стратегическом и геополитическом планировании, учитывающем интересы и ценности России как Государства-Цивилизации, полюса многополярного мира, субъекта (а не объекта) истории и «большого пространства».
То, что касается евразийства, касается и ряда принципиальных вопросов дальнейшей суверенизации российской экономики:
— особого контура эмиссии для стратегических инвестиций;
— развития отдельных жизненно важных регионов — новых территорий, пограничных зон, Сибири и Дальнего Востока;
— освоения Арктики, мягкой силы России,
— проблем демографии и миграции и т.д.
В этих и аналогичных вопросах прямая экономическая выгода просматривается далеко не всегда, и ряд направлений в краткосрочной перспективе выглядят как нечто убыточное, как нагрузка на бюджет, и если все решать доп.эмиссей, то это приведет к инфляции, против чего горой стоит Центробанк, не обращая вообще ни на что больше внимания.
Вот тут-то и необходима новая модель расчетов, учитывающая стратегическую глубину — то есть горизонт геополитики, цивилизации, будущего.
Эту миссию в прежнем Правительстве отчасти брал на себя вице-премьер Андрей Белоусов, но полноценной институционализации эта линия так и не получила.
Во многом проблема в новаторской задаче выстроить суверенную российскую систему оценок и метрик экономических процессов. Прямое копирование западных стандартов (которые сам же Запад постоянно нарушает в своих геополитических и цивилизационных интересах, а мы за ними слепо следуем) поставит в этом направлении блок.
Будем надеяться, что новое Правительство и новый (старый) глава этого Правительства на сей раз уделит этому достаточно внимания. Нам нужен своего рода новый суверенный Госплан, не просто организующий стратегические процессы, но и оперирующий с новой эконометрикой (которую еще только предстоит разработать и внедрить).
