© AP Photo / Kirsty Wigglesworth
Результаты парламентских выборов в Великобритании, где все депутаты – одномандатники, пока еще подсчитываются, но общая картина уже ясна. Ненавистная населению власть провалилась – и теперь власть поменяется, но совсем не так, как хотелось бы.
Результаты парламентских выборов в Великобритании тоскливы, как лондонская погода: не произошло ничего, помимо неизбежного.
Кроме фамилии и цвета премьер-министра, заметных изменений в королевстве не будет, сколько бы ни были громки заголовки типа «Триумф лейбористов», «Историческое поражение консерваторов», «Крах шотландских националистов», «Прорыв Найджела Фараджа» etc. Все это правда. Но эта правда ничуть не похожа на ветер перемен.
Социологические исследования свидетельствуют, что 40% британцев вообще не видят никакой разницы между двумя ведущими партиями – консерваторами или тори (уходящей властью) и лейбористами (приходящей властью). Из России разница тем более заметна не будет: в том, что касается поддержки Украины и противостояния Москве, программы обеих сил совпадают, разве что лейбористы более комплементарны к нашим китайским друзьям, чем их консервативные противники.
Поэтому главным мотивом британцев на прошедших выборах было показать кукиш тори за все, что между ними было с 2010 года, когда консерваторы забрали власть. То есть население голосовало не за кого-то, а просто против власти. Или не голосовало вообще. Нынешний лидер лейбористов и будущий премьер-министр Кир Стармер уступает по популярности своему предшественнику – леваку-пацифисту Джереми Корбину. При Корбине партия, проигрывая выборы в целом, количественно получала голосов больше, чем теперь – в момент своего якобы триумфа.
Лейбористы победили просто потому, что консерваторы должны были проиграть – настолько они всех достали.
То же можно сказать про Шотландскую национальную партию (ШНП), растерявшую мандаты в своей зоне ответственности – в Шотландии. Там эта формально сепаратистская сила пока еще контролирует правительство, но ее предыдущего лидера и бывшего первого министра Шотландии Николу Стерджен уличили в коррупции, а преемника Стерджен – Хамзу Юсафа – в том, что он, мягко говоря, странный человек с нездорово сильным интересом к трансгендерам.
То есть ШНП тоже проиграла, потому что не могла не проиграть, а впоследствии наверняка потеряет власть в регионе, что станет грустным днем для всех сторонников независимости Шотландии. А праздновать сегодня должны, как уже было сказано, лейбористы, получившие более 400 мандатов в Палате общин, тогда как для формирования однопартийного правительства достаточно было 326.
Также победителями могут чувствовать себя либералы, которым удастся сколотить огромную по их меркам фракцию (более 60 человек) за счет популярности в зажиточной Южной Англии. В пролетарской и депрессивной Северной Англии на пятки победителям-лейбористам наступала партия Reform UK Найджела Фараджа: опросы на выходе с избирательных участков отдают ей 13 кресел, а ведь раньше не было ни одного.
Статистически это триумф, тем более что люди Фараджа пришли вторыми еще в 155 округах, уступая в основном лейбористам, но обходя консерваторов. А с точки зрения программы-максимум и борьбы за власть для Фараджа это, к сожалению, провал («к сожалению», поскольку этому джентльмену не свойственны ни русофобия, ни симпатии к Владимиру Зеленскому).
Программа-максимум была в том, чтобы обойти консерваторов по очкам или хотя бы сравняться с ними, что позволило бы в дальнейшем переманивать на себя ресурсы и колеблющихся, а в конце концов просто поглотить партию Уинстона Черчилля и Маргарет Тэтчер, став ведущей правой силой в стране. Тогда через пять лет можно будет претендовать на власть.
В какой-то момент Фарадж был близок цели: рейтинги его партии не только догнали, но и обогнали рейтинги тори, колеблясь в районе 20%. Ближе к дню голосования консерваторы все же вышли вперед, а лейбористы несколько просели, что в итоге и уберегло тори от катастрофы.
Чуть более 130 мандатов – это худший для Консервативной партии результат почти за 200 лет (с 1832 года), но это и спасительный результат, обрезающий крылья Фараджу.
Тори прошли по верхней планке, реализовали самые оптимистичные прогнозы на свой счет, гарантировали себе снабжение как официальной оппозиции Его Величества. Лейбористы забрали свое. А реформистам Фараджа придется отложить план захвата Лондона еще на пять лет, то есть до середины следующего десятилетия, когда их харизматичному лидеру исполнится 70, что не самый распространенный возраст для политика, претендующего на власть впервые.
Такой успех со вкусом поражения – тревожный звоночек для Марин Ле Пен и ее партии «Национальное объединение», континентальной вариации фараджистов. По итогам парламентских выборов во Франции в ближайшее воскресенье они неизбежно получат самую большую фракцию, однако велик риск того, что задача в целом выполнена не будет – не появится у националистов такого большинства, чтобы сформировать собственное правительство. Короче: опять ничего не изменится, хотя надежды были.
Правда, французам еще выпадет шанс на перетряску через три года, когда в стране будут выбирать нового президента и теоретически могут выбрать Ле Пен. Британцам придется ждать перемен дольше с риском не дождаться их вовсе. Партию наследственных элит и старых имперских денег так просто не убьешь: тори уцелели в достаточном количестве, чтобы возродиться через пять лет, когда население станет голосовать уже назло лейбористам.
И ведь станет, поскольку «этих» и впрямь трудно отличить от «тех». Риши Сунак непопулярен, Кир Стармер тоже непопулярен. Как и тори, лейбористы не собираются поднимать налоги для богатых, хотя других источников денег для решения социальных проблем у них нет. Они готовы привечать мигрантов, но мигрантов и при консерваторах въехало в страну больше, чем за всю прежнюю историю. Программа новой власти тоскливее результатов выборов, которые могли изменить многое, но не изменят ничего.
Британия продолжит вариться примерно в том же соку и переживать те же проблемы, которые будут пытаться решить теми же методами и с таким же результатом.
Тут, как говорил слесарь в советском анекдоте, всю систему нужно менять. Фарадж был готов стать таким слесарем, но скорее утонул, чем выплыл, а ветшающий корабль Британской империи продолжил свой путь в океане безблагодатности. Его обрушение на рифах судьбы вновь откладывается на неопределенный срок.
