© РИА Новости / Алексей Витвицкий
Переговоры между Россией и США о полноценном урегулировании ещё даже не начались, но их итог уже подвести можно. Вернее итоги.
В краткосрочной перспективе, Москва приняла предложение Трампа попытаться утрясти отношения за счёт Европы и Украины. Именно попытаться, так как не факт, что получится. И не потому, что Европа с Украиной против и будут отчаянно сопротивляться – это как раз совместными усилиями преодолимо. Просто для того, чтобы заставить Европу заплатить за российско-американский компромисс, этот компромисс надо для начала оформить, а оформить пока не получается. ЕС и Украина потому и имеют пространство для манёвра, что США и Россия с удовольствием говорят, но от общей платформы далеки так же, как были далеки от неё год и два, и три года назад.
В среднесрочной перспективе, тот факт, что США сделали попытку выйти из конфронтации, откупившись Европой, свидетельствует о признании Вашингтоном своей неспособности сломать Россию. Таким образом, в войне на истощение США потерпели поражение. Победа и поражение в войне определяются не количеством убитых солдат и занятых территорий противника, а достижением целей войны или неспособностью их достичь. Целью США был слом России. Вариантов было два: согласие Москвы признать себя младшим партнёром Вашингтона, без права голоса и демонтаж российской государственности. Оба варианта не сыграли. Цель войны не достигнута – Вашингтон проиграл.
Но мы знаем, что война – игра с ненулевой суммой, так что Россия могла тоже, как выиграть, так и проиграть, несмотря на проигрыш США. Какова была цель войны для России? Выстоять и сохранить свою субъектность. Россия не только решила эту проблему, она резко набрала международный вес и сегодня является единственным достойным партнёром США в переговорах о перспективах мироустройства. Кремль достиг куда более амбициозных целей, чем перед собой ставил. Таким образом, Россией победа в войне на истощение с Западом уже одержана.
Как ни парадоксально, но это не означает, что и на Украине будет обязательно одержана победа. В победе России на поле боя вряд ли кто-то сомневается, а вот каковы перспективы политической победы, можно будет понять, только после того, как начнётся процесс фиксации победы, одержанной на поле боя. И будет этот процесс долгим и трудным.
Потому, что в долгосрочном плане США не собираются выходить из игры, а вопрос кто же станет единственной глобальной державой, вернее на чьей политической, экономической и культурной базе она будет создана остаётся открытым.
Как я много раз писал, политическое противостояние не завершается очередной победой одной из сторон. Завершается лишь раунд, причём сам факт его завершения свидетельствует о немедленном, без перерыва, начале следующего раунда. И так без конца. Державы рождаются и умирают, возникают и исчезают народы, а борьба за политическое лидерство продолжается без перерыва. Это как вести бесконечный футбольный матч: будут умирать старые игроки, на их место придут новые, неоднократно сменятся тренеры, формы, названия и государственная принадлежность команд, но матч будет длиться и длиться – третий тайм, пятый, пятидесятый, пятисотый, миллионный, миллиардный.
То есть, как мы знали, что рано или поздно закончится наша конфронтация с США и начнётся оттепель, так же мы знаем сейчас, что любая оттепель сменится новой конфронтацией. Единственное, что пока не понятно, оттепель уже наступила или только пытается, начнётся ли перерыв в противостоянии уже в этом году или будет отложен на несколько лет.
Надо твёрдо понимать, что мы сейчас с американцами будем договариваться не о мире навсегда (как бы мы к этому ни стремились), а к очередному более или менее продолжительному глобальному перемирию, в ходе которого стороны будут озабочены занятием лучших позиций для следующего столкновения. Навсегда – это для Украины, для которой всё кончилось, даже если стороны попытаются что-то от неё сохранить. Уже сейчас видно как это трудно, как разбиваются о реальность все усилия РФ и США обойтись без ликвидации Украины.
Дело в том, что практически невозможно сохранить ненужное государство. За государство всегда кто-то платит. Чаще всего это народ – общество, создавшее данное государство для защиты своих интересов. Если государство по какой-то причине становится ненужным своему народу, есть шанс, что его будет содержать с какой-то целью внешняя сила.
Украина исчерпала оба эти источника устойчивости. Народ разбегается, понимая, что в украинском государстве ему не выжить, оно настроено на утилизацию собственного населения, как бойня настроена на утилизацию доставляемых стад. Ничего личного, никакой злобы, просто такие настройки: чтобы Украина существовала, её население должно гибнуть, причём с ускорением.
Как я уже писал, Украина, как государство по своим настройкам достаточно первобытно и потому в основных своих чертах является бандой. Украинское государство настроено не на созидание, а на потребление накопленного до него. По мере исчерпания накопленного ресурса остаётся только один источник потребления – люди. Это не прямое потребление, государство не питается своим населением, хоть иногда может показаться, что питается, просто государство начинает использовать для поддержания собственной витальности тот ресурс, который ранее использовался для обеспечения существования народа. Чем больше ресурса уходит на обеспечение государственных нужд, тем меньше народа может кормиться на территории данного государства. Результат – сокращение населения: кто не уехал, тот умер.
После того, как США заставили ЕС начать санкционную войну с Россией, которая привела к ликвидацию европейской экономической субъектности, Европа стала на тот же путь, который уже прошла Украина. Именно поэтому Брюссель и Киев, а также Лондон, Париж, Берлин так резко выступают против российско-американского перемирия, за которое они должны будут заплатить. Оплата проигрыша Запада в войне на истощение окончательно добьёт Украину и окончательно лишит ЕС перспективы выйти из кризисной воронки, в которой происходит «украинизация» его будущего.
Если отбросить словесную шелуху и оставить лишь суть евроукраиснких деклараций, то они сводятся к тому, что продолжение войны с Россией необходимо для того, чтобы Европа и Украина могли существовать. При этом война с Россией мыслится не как новый конфликт – ни у ЕС, ни тем более у Украины уже нет ресурса для выхода на следующий раунд борьбы. Для них всё завершается в текущем раунде. Поэтому они хотят его если уж не выиграть, то максимально затянуть войну, по принципу: если неизбежное должно случится, пусть всё плохое произойдёт после нас.
Война же, или если угодно кризис в прежнем формате, для них столь ценен тем, что предполагает, что США несут главную финансовую нагрузку по его оплате. То есть, ЕС и Киеву нужен не просто конфликт с Россией, а конфликт, в рамках которого США продолжают выполнять функцию лидера Запада и несут основные расходы по финансированию конфликта, обеспечивая, таким образом, продление украинской агонии и создавая для ЕС пусть и призрачную, но возможность избежать окончательной «украинизации» и выскочить из кризисной воронки в последний момент.
Подводим итог:
Россия и США – сверхдержавы, поэтому их кризисное планирование охватывает все три уровня: краткосрочную, среднесрочную и долгосрочную перспективу. Для каждого уровня ожидается разный результат, что нормально, так и должно быть.
ЕС – бывший претендент на сверхдержавность, утративший экономическую субъектность и пытающийся её вернуть при помощи политических манёвров. Для него актуален вопрос «Быть иль не быть?» Поэтому планирование осуществляется на краткосрочную и, частично, среднесрочную перспективу.
Украина – несостоявшееся государство, изначально отказавшееся от полной политической и экономической субъектности, а в 2014 году утратившая их остатки. Она пытается продлить агонию своей обречённой государственности. Возможности планирования присутствуют только на самую близкую перспективу, но и они не используются. Фактически государство живёт в режиме реакции. И как это всегда бывает в бандах, государственная субъектность заменена субъектностью атамана. Украина отказывается от соглашения с Россией на весьма щадящих для неё условиях исходя не из государственных интересов, а из субъективно воспринимаемых интересов Зеленского и окружающей его камарильи.
Как видим, и краткосрочные (гибель Украины), и долгосрочные (перемирие и затем новый кризис) итоги российско-американских контактов фактически предрешены задолго до того, как контакты начались и не очень зависят от их успешности (реально существует только хронологическая зависимость). Единственный вопрос на решение которого эти контакты в итоге повлияют (причём опосредовано) относится к среднесрочной перспективе – это вопрос выживания и возрождения ЕС.
