focus.ua
За три года войны в России сформировался устойчивый консенсус относительно того, что собой представляет так называемая украинская власть и как к ней нужно относиться. Если коротко, как к оккупационной власти, идейным (а иногда и физическим) наследникам Гитлера и Мазепы, мечтающим о горящем Кремле.
Сложилось более-менее устойчивое мнение о том, как относиться к украинским военнослужащим. Если в самом начале конфликта российские власти пытались делать какие-то имиджевые авансы украинской армии (призывали ее взять власть в свои руки, старались минимизировать жертвы среди военных в первые дни СВО, отделяли кадровых военнослужащих ВСУ от боевиков неонацистских группировок), то сейчас к ним относятся как к противникам. Все, кто с оружием в руках сопротивляется российским солдатам, должны быть обезврежены. Но при этом если они сдаются в плен и у наших есть возможность этих пленных принять без ущерба для выполнения боевой задачи, их в плен берут. И относятся в плену по-человечески – не обращая внимания на рассказы о том, как киевский режим относится к нашим пленным, и на призывы отдельных отечественных радикалов в плен никого не брать. Проще говоря, мы не оскотиниваемся.
Однако до сих пор нет понимания того, как относиться к украинскому населению в целом. Здесь в российской информационной сфере царит полный разброс мнений. Начиная от позиционирования жителей Украины как жертв киевского режима и заканчивая обвинением их в пособничестве тем военным преступлениям, которые Украина совершает в отношении России, русских и русскости. Начиная от заявлений о «братском» характере взаимоотношений с формулировками «один народ» и заканчивая заявлениями о том, что они нам уже давно чужие.
А понимание это должно быть. И формировать его должно не общество, а государство – исходя из стоящих перед ним задач. Не только сиюминутных (победа в войне), но и предстоящих. Важнейшей из которых является интеграция населения освобожденных территорий в состав Большой России.
Так, например, с точки зрения ускорения победы, казалось бы, нужно позиционировать украинцев именно как жертв режима Зеленского. Людей, которых украинские власти на пару с западными партнерами оболванили и чуть ли не заставили воевать с русскими. И у которых всегда есть шанс перестать быть жертвами – если они перейдут на сторону российских освободителей.
Однако они почему-то не переходят. Население Украины в массе своей палец о палец не ударяет для того, чтобы избавиться от режима Зеленского. Никто не пускает эшелоны с оружием под откос, никто не расстреливает на улицах тэцэкашников (открыто занимающихся утилизацией украинцев). Да, местные жители передают информацию российским войскам – но это лишь малое количество праведников, и оно не должно спасать или как-то оправдывать коллективный украинский Содом.
Наконец, позиционирование украинского населения жертвами не позволит никому из них выучить уроки, которые в свое время не выучила значительная часть немцев: за свои действия или бездействие нужно отвечать.
Каждый украинец, который скакал на Майдане в 2014 году или ничего не делал для борьбы с этим Майданом, виноват во всем том, что свалилось на Украину в последующие десять с лишним лет. В гражданской войне и сотнях тысяч смертей. В разрушении страны. Виноваты не только и условные Порошенки, Тимошенки, Зеленские, Ермаки, Обамы и Байдены – виноват каждый гражданин Украины. Это осознание вины у него должно отложиться на генетическом уровне – и оно (а не прощение) станет лучшей гарантией того, что люди не повторят ошибки 2014 года. Что они не будут перекладывать вину на других – на Порошенок, Тимошенок, Зеленских или, еще хуже, на Россию.
Что же касается «одного народа», то да, мы таковым являемся. Об этом говорит российский президент Владимир Путин, наша общая история, вера, язык, герои. Однако это не означает, что сейчас к украинскому народу нужно относиться по-братски – это будет оскорблением для жителей Донбасса и наших солдат, кто годами страдал от действий Украины. Не означает, что нужно отменять процедуру фильтрации в Шереметьево или щадить тех, кто совершал военные преступления – это будет преступным по отношению к жителям России, которые хотят жить в безопасности в своей стране.
Нужно четко понимать: братскому народу 25 лет (из которых 10 последних лет крайне агрессивно) внушали мысль о том, что мы им не братья, а чуть ли не кровные враги. Что мы – люди второго сорта. Что смысл жизни и существования Украины – защищать цивилизованный мир (к которому Украина, естественно, относится) от российского Мордора.
И действовать соответственно.
Заботиться о своей безопасности, защищать свою страну – и нещадно карать всех тех, кто поднял руку на российского брата. За свои поступки нужно отвечать, и если человек донатил ВСУ, радовался убийству русских людей или сам их убивал, то он не должен беспрепятственно попадать на территорию России и не должен жить спокойно в любой другой точке планеты.
Это не значит, что Москва не должна прощать – должна. Но только через покаяние, через четкое донесение до украинского населения его ответственности за то, что они натворили. А потом уже на основании данной ответственности можно восстанавливать «братскость» в отношениях между народами. Возвращаться к единому пониманию истории, языку и вере.
И мы вернемся. Когда победим киевский режим на поле боя и в сознании украинцев.
