День утраченной независимости

24 августа Украина отмечает День независимости. Что характерно, президент Петр Порошенко будет отсутствовать на праздничном банкете. Его вызвали «на ковер» в Берлин для тяжелого разговора с канцлером Германии Ангелой Меркель и президентом Франции Франсуа Олландом о том, как Киев выполняет Минские соглашения, и вообще о месте Украины в мировой политике. И, надо думать, всем участникам встречи, включая Порошенко, ясно: это не место независимого государства.

Страна, празднующая независимость, де-факто находится под внешним управлением. По информации украинских СМИ, посол США на Украине Джеффри Пайетт практически каждую неделю встречается с президентом Порошенко, и примерно раз в две недели — с премьером Арсением Яценюком, чтобы в жесткой форме дать инструкции, согласовать кадровые решения и выслушать отчеты о проделанной работе.

Понятно, никто из украинских журналистов на встречах Пайетта со свечкой не стоял. Но политическая кухня «незалежной» всегда носила деревенский характер, когда все про всех знают. К тому же, о том, что украинский режим абсолютно несамостоятелен, говорят и другие факты.

Сразу после победы Майдана важные посты в новом кабмине получили сразу трое иностранцев. Министерство финансов возглавила Наталья Яресько — американка украинского происхождения, ранее работавшая в Госдепе США. Новым министром экономики стал литовец Айварас Абромавичус — управляющий киевским филиалом инвестиционной компании East Capital. Наконец, бывший грузинский министр труда и здравоохранения Александр Квиташвили был назначен главой украинского здравоохранения. Все три назначения были сделаны в угоду Западу по инициативе Порошенко, который в срочном порядке подписал декрет о натурализации иностранцев.

А в мае текущего года украинских «варягов» прибыло: пост губернатора Одесской области получил еще один протеже Вашингтона — экс-президент Грузии Михаил Саакашвили. Что характерно, его тут же поддержал Джеффри Пайетт, который пообещал делать для Южной Пальмиры даже больше, чем для Киева, «используя Одессу как лабораторию для американской поддержки коренных антикоррупционных реформ».

Результат проамериканской политики Киева налицо. Лишенная возможности принимать самостоятельные решения и развивать нормальные экономические связи с Россией, Украина лишь загоняет себя в дефолт и клянчит деньги у «спонсоров».

По состоянию на 31 мая Минфин Украины оценивал внешний госдолг в $43,5 млрд, включая госгарантии по обязательствам госкомпаний. А по августовской оценке Венского института международных экономических исследований, дефицит внешнего финансирования для «незалежной» только в 2015 году составляет $15 млрд.

Будучи в долгах как в шелках, Украине ничего не остается, как плясать под дудку Запада. И если припомнить, что ее оголтелая русофобская политика привела к потери Крыма и войне в Донбассе, можно посоветовать Киеву одно: переименовать День независимости в День утраченной независимости. Впрочем, Джеффри Пайетт такой шаг вряд ли одобрит.

Что же празднует сегодня Украина?

— В 1991-м Украина стартовала в независимость на лучших условиях среди всех бывших республик СССР, — отмечает президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов. — По числу индустриальных предприятий на тысячу человек населения УССР превосходила даже РСФСР. Стартовые условия Украины были лучше, чем у Белоруссии. «Незалежной» достался полноценный металлургический кластер, сталепрокатные и трубопрокатные производства, отличный машиностроительный комплекс, в котором до сих пор имеется несколько предприятий международного класса. Плюс, ко всему этому прилагалась дешевая электроэнергия Днепровской гидроэлектростанции (ДнепроГЭС) и атомных станций — похвастать такими энергетическими мощностями могли очень немногие республики после развала СССР.

Что касается политического сегмента, на момент объявления независимости у Украины были хорошие возможности для построения национальной политической элиты. Очень многие украинцы имели и опыт советской политической борьбы, и опыт работы в ЦК Компартии Украины. Надо сказать, партийные структуры на Украине были весьма мощными.

С социальной точки зрения, в отличие от других советских республик, на Украине не было явных конфликтов на межнациональной почве.

Другими словами, стартовые позиции по трем основным направлениям были лучшими даже по меркам большинства стран Варшавского договора.

«СП»: — Что же произошло с Украиной за это время?

— В республике сформировались финансово-промышленные группы, некоторые базовые отрасли — вроде химии и авиастроения — получили развитие, но были недофинансированы. Новые производственные мощности вводились крайне медленно, и вскоре Белоруссия полностью догнала Украину по производственному потенциалу.

Украина сдавала позиции, несмотря и на серьезное газовое преимущество. Напомню, что до последнего времени через территорию «незалежной» прокачивалось до 80% российского газа в направлении ЕС. Но Украина умудрилась довести до разрухи и газотранспортную инфраструктуру: в 2013 году тогдашний премьер Николай Азаров оценивал модернизацию национальной ГТС в $6 млрд.

Украинская экономика вообще недофинансировалась, особенно в части инфраструктуры. Классический тому пример — Крым, в котором за все годы украинского правления не было проложено новых транспортных магистралей.

В результате, Украина начала проедать богатое наследие СССР, и благополучно занималась этим все 2000-е годы. Благо, в этот период активно росли и мировые цены на металл (металлургия была и остается основополагающей отраслью украинской экономики), и цены на газ, благодаря чему «незалежная» неплохо зарабатывала на транзите.

И вот что главное. За годы независимости Украины, несмотря на все попытки, так и не удалось сформировать единый политический класс. Разделение финансово-промышленных групп в республике носило ярко выраженный территориальный характер. Поэтому несмотря на то, что Украина является унитарным государством, фактически она была территориально разделена.

Единственный институт, который более-менее сохранял целостность государства, был политический институт президента. Но и этот институт был благополучно демонтирован два года назад.

«СП»: — Когда на Украине были заложены предпосылки раскола страны?

— На Украине всегда существовал территориальный раскол. Но вместо того, чтобы этот раскол смягчить или каким-то образом дезавуировать, — например, путем федерализации — Украина предпочла его не замечать.

В результате, к началу революционных событий последнего времени Украина подошла с проблемной экономикой, нестабильной политической системой и подспудным территориальным конфликтом.

И все эти противоречия за последние два года буквально взорвались. Экономика, в связи с переориентацией производства на Запад, рухнула. Более 25% промышленного сектора потеряно, а общий объем инвестиций для восстановления хозяйства оценивается в астрономические $100 млрд. Это неподъемная сумма для украинского бюджета.

Кроме того, к августу 2015 года рухнули индексы доверия к основным политическим институтам. Так, в Харьковской области индекс доверия к президенту упал ниже 30%. Не больше доверия у населения Восточной Украины вызывают армия и правительство.

Фактически, сейчас Украина находится в разорванном состоянии. Центробежные процессы украинские власти не смогли перевести в цивилизованное русло федерализации, что и породило раскол. Причем, в этом расколе ведущую роль играли не столько регионы Юго-Востока Украины, сколько регионы Западной Украины, те же Львовская и Закарпатская области.

Сегодня уровень жизни в «незалежной» низкий, а политическая система раздроблена и требует усиленной легитимизации. В стране запущены центробежные процессы, которые будет очень сложно разворачивать обратно, и которые могут закончиться автономизацией отдельных территорий страны.

В итоге, спустя 24 года независимости, Украина из-за слабости институтов власти, перешла под внешнее управление. Это, в частности, показывают и Минские переговоры.

«СП»: — Какие есть выходы из этой ситуации?

— Есть два выхода. Первый — радикализация политического процесса: усиление правых структур и формирование еще более радикального правительства, которое возьмет курс на слом нынешней системы в целом. Второй путь — попытка самостоятельного восстановления, по образцу Франции времен де Голля, но она требует сильной политической воли и харизматичного лидера. Насколько таким лидером является Порошенко — вопрос риторический.

«СП»: — Чего можно пожелать Украине в День независимости?

— Обрести побольше реальной независимости. И перейти, наконец, на трек построения национального — не националистического — эффективного государства.

— Я бы предложил украинцам переименовать День независимости в День обретения колониальной зависимости, — иронизирует замдиректора Центра украинистики и белорусистики МГУ им. Ломоносова Богдан Безпалько. — Если посмотреть на итоги украинского государства, мы увидим, что ничего, кроме колоссальных потерь, в его активах нет.

За годы независимости Украина потеряла 35% ВВП — она мировой лидер по этому показателю. Причем, если исключить последние полтора года, когда идут военные действия на Востоке страны, развал украинской экономики проходил в условиях вполне мирной жизни. Это значит, обвинять в нем можно только украинское руководство, последовательно разворовывавшее свою страну.

В результате, население Украины существенно сократилось: в УССР проживало более 50 млн человек, в нынешней «незалежной» — без Крыма и Донбасса — всего 40 млн. Без каких-либо «голодоморов» и сталинских репрессий — мифических или нет — население Украины стремительно сокращается и стареет.

На мой взгляд, сейчас Украина превращается в страну, раздираемую гражданскими, религиозными, идеологическими противоречиями. За все 24 года независимости у руководства страны не стояли люди, которые ставили своей целью сгладить эти противоречия. Закономерным итогом такой политики является нынешнее полное уничтожение независимости Украины, и фактической управление страной иностранными менеджерами…

Андрей Полунин

источник