Пять лет тюрьмы за билет в Сирию

Станислав Красильников/ТАСС

Верховный суд Чечни отклонил апелляцию и оставил в силе приговор 19-летнему чеченцу Арби Дикаеву, который был приговорен к пяти годам лишения свободы за попытку принять участие в боевых действия в Сирии на стороне ИГИЛ. Эксперты между тем отмечают, что отношение к уезжающим в Сирию изменилось.

Верховный суд Чечни оставил в силе приговор 19-летнему Арби Дикаеву, приговоренному к пяти годам колонии общего режима с ограничением свободы сроком на один год за попытку уехать в Сирию и вступить в ряды «Исламского государства» (организация запрещена в России как экстремистская). Как сообщается на сайте прокуратуры Чеченской Республики, Дикаев продал свой компьютер, на эти деньги купил билет на рейс Ставрополь — Стамбул, «чтобы в дальнейшем пересечь границу Сирии и вступить в незаконное вооруженное формирование», приехал в аэропорт и был задержан на пропускном пункте.

Дикаев был признан виновным по ч. 1 ст. 30 и ч. 2 ст. 208 УК РФ (приготовление к участию на территории иностранного государства в вооруженном формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам РФ). Его защита подала апелляцию, но Верховный суд Чечни оставил приговор без изменений.

Уезжающие

«Приговор ясно говорит о том, что прошли времена, когда можно было уехать в Сирию, потом отсидеть два-три года, как это было недавно, и выйти на свободу, — говорит эксперт по Кавказу Ахмет Ярлыкапов. По его мнению, позиция по этому вопросу будет ужесточаться и дальше.

Российские власти не раз выражали обеспокоенность тем, что россияне из мусульманских регионов страны едут воевать в Сирию на стороне ИГИЛ и других радикальных группировок.

Есть мнение, что российские силовики способствовали или по меньшей мере не мешали отъезду северокавказских радикалов в Сирию, поскольку их отъезд способствовал улучшению ситуации в российских южных регионах. Примечателен случай с дагестанским суруритским проповедником Надиром Медетовым (Абу Халид), которого в октябре 2014 года обвинили в незаконном хранении оружия. Преследование Медетова привело к мобилизации салафитов: люди вышли на улицы, после чего суд вынес нехарактерную для региона меру пресечения — домашний арест. Эта мера, однако, не помешала Медетову покинуть республику и присоединиться к боевикам из «Исламского государства».

«Я не думаю, что когда-либо проводилась политика по выдавливанию людей в Сирию, — возражает аналитик Международной кризисной группы Вара Пахоменко. — Допускаю, что накануне Олимпиады в Сочи силовики, перед которыми стояла задача гарантировать безопасность игр, не были против, чтобы многие уезжали: мол, пусть их там убьют. Но как минимум с 2014 года осуществляется жесткий контроль на границах не только за возвращающимися, но и за выезжающими».

На границе, по сообщениям, бывают и представители кадыровских силовых структур: это не случайно, так как в наибольшем количестве в Сирию едут именно чеченцы и дагестанцы.

Несмотря на усиление контроля, желающим по-прежнему удается добираться до Сирии. Если раньше появлялось больше сообщений о том, что пытавшихся выехать в Сирию задерживали и возвращали, то сейчас их чаще арестовывают. В сторону ужесточения изменились и приговоры.

«Людям, которые принимали участие в боевых действиях, давали два-три года. Многие из них уже успели выйти. А Дикаев не успел ничего совершить, мы не знаем, доехал бы он до Сирии, что он там делал бы», — говорит Пахоменко. В феврале 2015 года к 3,5 года лишения свободы был приговорен житель Чечни Хасан Эдильханов, задержанный уже на обратной дороге из Сирии и, по версии суда, воевавший на стороне ИГИЛ. В мае к пяти годам приговорили Аслана Башаева за непосредственное участие в боях.
Вместе с тем студентку МГУ Варвару Караулову, которая была задержана на турецко-сирийской границе, к ответственности привлекать не стали.

Возвращающиеся

Проблема возвращающихся из Сирии россиян становится более ощутима. По сообщениям силовых структур, от 10 до 20% уехавших в Сирию уже вернулись в родные республики. Так, по данным МВД Чечни, с 2013 года в Сирию из республики уехали 405 человек, из которых 44 человека вернулись обратно, 104 погибли. Судьба остальных неизвестна.

«Очень трудно понять, кто на самом деле возвращается, — говорит Ярлыкапов. — Действительно, разочаровавшихся очень много, возможно большинство, но среди них могут быть и те, кто хочет и может продолжить свою деятельность на территории России».

Это серьезный вызов для российских властей. «Что с ними собираются делать? Всех сажать? Но тогда велика вероятность, что когда они выйдут, они будут еще радикальнее – я такое наблюдала», — говорит Пахоменко.

Если удары российской авиации и контрнаступление сирийской армии против исламистов будут успешными, ситуация может ухудшиться: боевикам нужно будет куда-то идти. Первый возможный путь — Ирак, где находится оплот ИГИЛ, город Мосул. Второй путь — в родные страны.

Эксперты отмечают, что политика в отношении этих граждан по-прежнему неясна. Несмотря на масштабы — в рядах боевиков ИГИЛ только по официальным данным воюет до 2000 человек, — комиссия по адаптации боевиков к мирной жизни в настоящий момент работает только в Ингушетии.

С 2008 года при ее посредничестве было адаптировано 67 человек. Силовые же способы, как неоднократно предостерегали специалисты, чреваты большей радикализацией.

Ахмет Ярлыкапов не исключает, что власти усилят контроль за вернувшимися людьми, а также возьмутся за дальнейшее ужесточение законодательства.

источник