Украинские президенты обожали «прощаться с Империей», а простились с цивилизацией

Украинские президенты обожали «прощаться с Империей» («Советской империей», «Российской», «Коммунистической») искреннее не понимая, что прощаются с цивилизацией

Современная общественная мысль придаёт слову «империя» отрицательную коннотацию. Дескать, империи подавляют индивидуальность, национальную независимость, мешают динамичному развитию общества. Между тем, история часто свидетельствует: где на месте утраченной империи воцаряются независимые варварские правители, из тех краев надолго исчезают многие технические достижения и навыки, свободное перемещение товаров, власть закона и многое другое, к чему привыкает человек в богатом и безопасном государстве.

История достижений человечества, в значительной степени, это именно история империй — поскольку только государства с солидной экономической и военной основой могли позволить себе системно выделять огромные ресурсы для возведения красивейших сооружений, проведения обширных научных изысканий (включая дорогостоящие географические экспедиции), приобретение в больших объёмах предметов роскоши и произведений искусства.

Поскольку империям было необходимо управлять многочисленными разноплемёнными подданными и удерживать под своей властью пространство не только силой, они породили понятие универсальной государственной законности. Многим — извините за неполиткорректность — отсталым племенам развитые государства несли не только подчинение, но и передовые достижения науки, медицины, прекращение многовековой войны с ближайшими соседями, возможность коммуникации с окружающим миром. Происходило ли угнетение покорённых народов в интересах центральной власти? Безусловно, и часто довольно безжалостное. Но без распространения по миру, развития и конкуренции больших государств, вполне возможно, народы до сих пор бы разделывали друг друга каменными топорами, а некоторых особо нежных хипстеров употребляли бы в пищу.

Одной из главных «фишек» современной украинской мифологии является прощание с «советской империей». Империя, как мы помним, имеет в этих устах отрицательный смысл. Однако при интернационалистской «советской империи» ее окраины жили значительно лучше формальной метрополии. «Имперская» РСФСР десятилетиями дотировала развитие национальных республик Прибалтики и Кавказа. На особом положении находились и отдельные регионы, вроде Западной Украины, в пользу которой перераспределялись ресурсы более развитых в промышленном отношении русскоязычных областей УССР.

Коммунистическая доктрина подразумевала эмансипацию национальных окраин, вплоть до создания тех или иных форм устойчивой национальной государственности — часто первой в истории этих народов. К числу этих народов относится и Украина. Рассказы о том, что древняя Русь тождественна современной Украине такая же, мягко выражаясь, натяжка, как и рассказы каирских погонщиков верблюдов, будто они наследники фараонов.

«Независимость Гетманщины» эпохи Хмельницкого такой же фантом, как и существовавшие считанные месяцы УНР/ЗУНР. И только УССР — причём в составе «советской империи» — за долгие десятилетия своего существования стала устойчивой формой государственности Украины, включая насильственную украинизацию огромных регионов, никогда не входивших в этническую Малороссию.

Более того, по статусу и сути украинцы стали второй имперской нацией — полноправными совладельцами огромной части планеты. Выходцы из Украины управляли Советским Союзом чуть ли не половину его истории, а УССР являлась едва ли не самой богатой территорией одной из двух сверхдержав мира. Рассказы про «национальное угнетение» пусть оставят для тех, кто никогда не сталкивался с проблемой публикации статьи на русском языке в русскоязычном Харькове, где из четырёх городских газет три были на украинском, на украинском же вещали областные радио и телевидение, да ещё и единственный литературный журнал — и тот печатался на мове («советская империя» могла себе позволить эту погремушку).

Когда «империя» закончилась фольклорные литжурнальчики скончались в страшных конвульсиях, стали не нужными национальные ансамбли при многочисленных домах культуры, куда-то исчезли огромные тиражи книг на украинском языке и многие другие характерные символы «национального угнетения». Новым мифотворцам приходится рассказывать о якобы запрещённых в СССР вышиванках и ссылке в Сибирь за произнесенное на украинском языке слово — но для создания долговременной кормовой базы этого маловато. Потому «освободившиеся от имперского ига» и одичалые от голода рвутся в иную реальность, в другую наднациональную империю, которую со вздохом облегчения только что покинула Британия (отдельная империя в составе другой империи это нонсенс).

Характерно, что «верным другом», «адвокатом» и «помощником» в процессе добровольного надевания ярма у нас называют Польшу — государство, которое истребляло украинцев столетиями. Напомню: в Польше украинский, белорусский, польский хлоп (холоп) был полной собственностью пана, его жизнь и смерть были в руках хозяина без всяких юридических ограничений (в отличие от России). Шляхта правом казни охотно пользовавшись в обычной жизни, а уж во время восстаний украинских «хлопов» уничтожала десятками тысяч. И так продолжалось несколько столетий — до окончательной ликвидации Речи Посполитой просвещённой монархией, которая почти на полтора века внесла на эти земли универсальное имперское законодательство и невиданный в этих краях мир.

После высвобождения Польши из-под власти Российской империи, первое, что начали делать ожившие польские паны — резать отбившихся от рук холопов. Усмирение ЗУНР польским экспедиционным корпусом генерала Юзефа Галлера в 1919 году сопровождалось многочисленными кровавыми эксцессами, а закончилось колонизацией и массовым заселением русской Волыни польским «осадниками». С марта 1920 года в официальное делопроизводство был введен термин «Малопольске Всходне» и запрещено употребление названия Западная Украина. До 1929 года на Гуцульщину и Волынь переселено из Польши 16 000 семей военных и гражданских польских колонистов, которыми передано 600 284 гектара земли. К 1938 году было создано 35 000 хозяйств осадников — так закладывались предпосылки чудовищной «Волынской резни».

Известная киевская публицистка и исследователь украинского национального движения Мирослава Бердник публикует любопытную подборку по реалиям жизни западных украинцев под властью «адвокатов и помощников» нынешнего вхождения Украины в Европу. 9 января 1932 года газета «Дойче Альгемайне Цайтунг»: «Трехлетний экономический кризис в стране и кабальное положение крестьянства привели к разорению и развалу польское земледелие, и без того маломощное и отсталое. Недоимки по сельскому хозяйству дошли уже до 1 миллиарда злотых. Живущее под угрозой банкротства государство безжалостно выколачивает эти недоимки из нищего крестьянства. Особенно свирепые поборы обрушиваются на украинцев и белорусов. Приезд судебного исполнителя повергает деревню в панику. Он появляется в сопровождении стражников и маклаков; описывает все мало-мальски ценное, описанное тут же продается за бесценок». Польская газета «Новый час»: «На Гуцульщине число голодающих хозяйств в 1932 году достигло 88,6%. Собственность польских помещиков в эти годы достигла 37% в Станиславском воеводстве, 49% на Полесье. На помещичьих землях даже в неурожайные годы крестьяне работали за 16-й или 18-й сноп. В марте голодовало полностью около 40 сел Косивского, 12 сел Наддвирнянского и 10 — Коломыйского уездов». Газета отмечает: «Люди повально пухнут с голоду и умирают на ходу. Особенно лютует голод в селах — Перехреснях, Старому Гвиздцы, Островци. Вместе с голодом быстро распространились брюшной тиф и туберкулез».

Ещё немного из жизни цивилизованной Европы. 1932 год, американская газета украинской диаспоры «Украiнськi щоденнi вiстi», из статьи «Голодная смерть царит в сёлах Гуцульщины»: «Выясняются всё новые и новые подробности о голоде, который охватил десятки сёл горной части Западной Украины — Гуцульщину. По сельским домам лежат целые семьи, которые опухли от голода. От села к селу ходят толпы замёрзших, голодных гуцулов, которые просят хлеба и картофеля. От пятнистого тифа умирает молодёжь и старики…» 20-27 июня 1932 года польские газеты сообщают о массовых антиправительственных выступлениях польских голодных крестьян, разгроме ими помещичьих имений: «После известных крестьянских мятежей в Краковском воеводстве, закончившихся расстрелом многих крестьян, столкновения с полицией продолжались. В Ковельском уезде (на Волыни) отряд польской полиции напал на вооруженный крестьянский отряд. Были жертвы». Ну, и так далее, и тому подобное…

Сегодня о голоде и реалиях жизни под властью Польши пестрящие «голодомором» и «декоммунизацией» украинские учебники и СМИ не сообщают, поскольку мы рвёмся назад, в польское «Междуморье». Нынче мы хотим не в ту Империю, что поощряла развитие отечественной промышленности и культуры, а в другую — которая стимулирует украинскую трудовую миграцию на польские клубничные плантации, португальские стройки, в германские бордели и т.д.

Однако Империя может быть не только великодушной, но и злой, велеречивой. Это лишь в веселых комиксах галлы Астерикс и Обеликс одолевают глуповатого Цезаря, а в настоящей истории галлы Римской империей были растоптаны. Вместо привилегированной и надёжно защищённой части многонационального государства, в котором он играл одну из главных ролей, одуревший Киев выбрал участь поля битвы чужих и своих народов. Перспективы в этом случае весьма печальны, поскольку последствия войны (кроме собственно прямых потерь) всегда приносят на разорённые территории бедность, упадок, болезни. Которые, впрочем, уже лютуют на Украине, и даже имя возбудителя эпидемии хорошо известно, и это не коронавирус.

Историк и автор мирового бестселлера «Краткая история человечества» Юваль Харари остроумно подметил: «Вирус национализма притворяется полезным для человечества, но на самом деле печется лишь о собственном процветании. Как только этим заражается одна страна, соседняя его тут же подхватывает. Людям от этой болячки выгоды как от чумы и холеры — но вирус знай себе размножается».

Эпидемия национализма и ее смертоносные последствия заставляют нас снова и снова зубрить уроки истории. И пока мы их окончательно не вызубрим — никто из карантина нас в цивилизованный мир не выпустит.

Константин Кеворкян