Чья пролитая кровь страшнее?

Фото:archives.prixbayeux.org

Куда ни глянь, крупнейшие международные средства массовой информации особое внимание уделяют теме войны. И порой делают это столь «старательно», что невольно приходит на ум крылатая фраза чешского писателя Карела Чапека: «За всю неделю ни одной мировой катастрофы! Для чего же я покупаю газеты?»

Однако странное дело: регион, в котором и сегодня больше всего в мире проливается крови, оказался на информационной обочине. Трагедия в Ницце, в которой погибли 84 человека, точно так же, как ранее гибель нескольких журналистов «Шарли Эбдо», далеко перекрыли в информационном пространстве убийство тысяч людей в Южном Судане или в провинциях ДР Конго Северное Киву, Итури, Южное Убанги.

Вспомним: во время войны в Корее 1950−1953 годов погибло и пропало без вести от 500 до 950 тысяч человек. Более 500 тысяч было убито во время войны в Алжире 1954−1962 годов. Во время войны во Вьетнаме с 1957 по 1975 год погибло более 3,6 миллионов человек. В войне в Ираке с 2003 года по сегодняшний день уничтожено от нескольких сот тысяч до миллиона человек.

А в это же время на «черном континенте» в продолжающихся до сегодняшнего дня конфликтах в Судане и Демократической республике Конго (ДР Конго) погибло намного больше людей, чем во всех войнах Евразии после Второй мировой войны. Если судить по официальным цифрам (2 миллиона суданцев только за период с 1983 по 2005 года и 5,4 миллионов конголезцев с 1998 по 2008 года), то число жертв в этих двух африканских странах с начала 1980-х может достигать 10 миллионов.

Данные далеко не полные и не отражают весь ужас происходящего. Ведь в войну в ДР Конго, названную на этом континенте Великой африканской, и в боевые действия в Южном Судане оказались втянутыми многие страны (Зимбабве, Ангола, Намибия, Чад, Судан, Руанда, Уганда, Бурунди, Ливия, Центральноафриканская республика, Танзания, Замбия, ЮАР, Судан, Эфиопия, Эритрея). И поскольку их участие часто было неофициальным, установить точное число жертв в этих государствах практически невозможно.

Но если Корейская, Алжирская, Вьетнамская войны были в центре внимания со стороны международных СМИ, то про кровь Африки в последние десятилетия вспоминали лишь вскользь. Нет на Западе и в других уголках планеты массового антивоенного движения, как это было во время войн в Корее, Вьетнаме, Алжире. Нет многомиллионных акций протеста как во время Иракской войны.

Политики, которые используют тему беженцев из Сирии для укрепления своих электоральных позиций, словно не замечают, что еще больший миграционный поток в результате военных конфликтов идет из африканских тропиков.

ООН, которая бегство 930 тысяч вьетнамцев из своей страны в 1970-е годы назвала «гуманитарной катастрофой», сегодня путается в формулировках того, как обозначить ситуацию с 5 миллионами беженцев из Южного Судана и 2 миллионами из Демократической Республики Конго.

Конечно, всему этому можно найти политические объяснения. Тропическая Африка стала местом едва ли не самого крупного геополитического столкновения между Западом и Китаем. Так, в Южном Судане Пекин поддерживает президента, а Вашингтон — поднявшего против него мятеж вице-президента. В Демократической Республике Конго КНР сотрудничает с официальной властью, а США и ЕС помогают ее оппонентам.

В результате факт этого противостояния, в результате которого льются потоки крови, невыгодно афишировать ни Китаю, ни Соединенным Штатам, ни Евросоюзу.

Южный Судан обладает колоссальными запасами нефти. В самом Судане стремительными темпами наращивается золотодобыча — такими, что многие предсказывают стране мировое лидерство в этой отрасли.

Наконец, невыгодно, чтобы мир узнал как западные последователи мальтузианства попутно стараются решить вопрос сдерживания роста численности народонаселения. Согласно данным ООН, к концу столетия Демократическая Республика Конго займет четвертое место среди самых населенных государств планеты (1,2 миллиарда), а участвующая в южносуданском конфликте Эфиопия — второе (1,4 миллиарда). Не случайно здесь появилось множество ранее неизвестных науке эпидемий — вирус Эбола и СПИД (ДР Конго), кивательный синдром (Южный Судан) и другие. Неспроста военные действия в этом регионе планеты имеют столь ожесточенный и кровавый характер.

Все это существенные причины того, чтобы ведущие западные и восточные международные информационные агентства, формирующие тренды многих современных СМИ, предпочитают оставлять события в Африке в тени.

Но ведь не только Запад и Китай сегодня отодвигают информацию о происходящем на «черном континенте» (а также в Латинской Америке) на второй и третий план. Все,в т. ч. и мы, бывшие жители СССР, кто еще в 1970—1980-е годы искренне сопереживал страданиям жителей каких-нибудь Чили или Эфиопии, сейчас практически не интересуются происходящим на дальних континентах.

С чем это связано? Только ли с тем, что западные СМИ пытаются нас от этой темы отвлечь?

И не является ли еще одной (возможно — более важной!) причиной этому, что мир за последние десятилетия стал совсем другим? Более циничным. Такие понятия как сопереживание, сочувствие, сострадание все больше и больше уходят в прошлое. И, брошенные в круговорот современной циничной эпохи, мы и сами постепенно становимся иными, забывая об истине, подмеченной философом Ларошфуко еще в XVII столетии: «Беда никогда не бывает чужой. И сострадание дано нам, чтобы предчувствовать и предупредить те бедствия, в которых мы завтра можем оказаться сами».

Юрий Городненко, СП"

Великая африканская война, Конго, Судан, Франция