Американский «броненосец» у китайских границ все-таки пошел ко дну

Фото:www.monitorday.com

В пятницу министр обороны Филиппин заявил, что армия его страны легко обойдется без помощи США. Ранее президент Дутерте, прославившийся своей эксцентричностью, уже дал понять Вашингтону, что многолетний военный союз подошел к концу. Для США это сильнейший удар, для Китая – дар небес, для России – шанс. И Дутерте явно ждет, когда стороны сделают ставки.

Родриго Роа Дутерте стал президентом Филиппин чуть больше двух месяцев назад – 30 июля 2016 года, о чем мировые СМИ сообщили как о победе «восточного Трампа». Имелась в виду, разумеется, эксцентричность американского миллиардера, но по этой части Дутерте Трампа явно превзошел. За эти два месяца он успел сравнить себя с Гитлером, послать к черту или в ад сразу нескольких мировых лидеров (включая папу римского, генсека ООН Пан Ги Муна и Барака Обаму), а в конечном счете серьезно испортил традиционно крепкие отношения с США.

При всем при этом Дутерте пользуется широчайшей поддержкой филиппинцев, его рейтинг, по разным оценкам, составляет от 70% до 90%. По сути, он уже занял в международной политике то место, которое освободилось после кончины Уго Чавеса, столь же любимого народом.

Лидер Филиппин не молод (71 год) и далеко не новичок в большой филиппинской политике. Все началось в 1986 году, когда был свергнут президент Фердинанд Маркос, бессменно правивший страной более 20 лет. По мнению своих критиков, он установил на Филиппинах режим личной диктатуры, насаждал культ личности, сажал и убивал оппозиционных политиков (Корасон Акино – вдова одного из убитых – стала следующим президентом). По мнению его сторонников, Маркос – истинный герой войны (тихоокеанского театра Второй мировой), который вытащил Филиппины из каменного века, легализовал коммунистическую партию и начал сближаться с Советским Союзом, проводя независимую внешнюю политику.

Кто бы ни был прав, Маркоса свергли. Американцы, помня о его былых заслугах, вывезли бывшего президента на Гавайи, где он вскоре и умер. Оппозиция же начала переустраивать Филиппины на свой вкус. Тогда-то пост вице-мэра города Давао – третьего по численности населения в стране – получил местный прокурор Родриго Дутерте. Интересно, что этот город был не чужим и для свергнутого Маркоса – его отец был местным губернатором еще в колониальный период.

Через два года Дутерте стал уже полноценным мэром. Давао он управлял вплоть до 2016 года, с двумя перерывами, связанными с ограничением по числу мэрских сроков подряд – тогда Дутерте пересаживался в кресло вице-мэра (тут трудно не вспомнить медведевский перерыв в президентской карьере Владимира Путина), причем во второй раз (2010–2013) отца на посту подменяла родная дочь. Ей же, став президентом Дутерте, сдал ключи от города.

В 1989-м, во время первого срока Дутерте, в местной тюрьме вспыхнул бунт, в ходе которого произошло групповое изнасилование и убийство гражданки Австралии. Когда в ходе президентской предвыборной кампании журналисты напомнили Дутерте об этом случае, он ответил, что женщина была привлекательна, а значит, «мэр должен был быть первым»(среди тех, кто ее насиловал). Естественно, это вызвало бурное возмущение Австралии и женских организаций всего мира, и предвыборный штаб попытался сгладить ситуацию, объявив высказывание шуткой. Но сам Дутерте, по своему обыкновению, послал всех критиков к черту.

Еще до этого Дутерте успел обозвать «сукиным сыном» папу римского – политику не понравилось, что из-за папского кортежа в Маниле – столице Филиппин – возникли пробки. Надо отметить, что 90% верующих филиппинцев – католики. И такое высказывание в адрес понтифика могло дорого стоить кандидату в президенты. Но Дутерте победил, сменив на президентском посту Бенигно Акино – сына предыдущего президента Кирасано Акино и убитого Маркосом сенатора.

Как и его родители, Акино во внешней политике ориентировался исключительно на США и не проявлял желания изменять традиционному союзу. Новый же президент, еще не успев толком войти в курс дел, начал провоцировать конфликты с американцами на ровном месте. Первым досталось послу Соединенных Штатов Филипу Голдбергу, причем меньше чем через неделю после вступления Дутерте в должность. Филиппинский лидер заявил, что Голдберг – гей, сукин сын и грубо вмешивался в ход президентской кампании. Грубым вмешательством, по мнению Дутерте, было возмущение, которое Голдберг вместе с другими западными послами выразил по поводу шутки о групповом изнасиловании. Госдеп и МИД Филиппин попытались замять скандал, но за ним тут же последовал новый.

В качестве прокурора и мэра Дутерте славился своим беспощадным отношением к преступникам и прочим правонарушителям. В 2015 году посетитель одного из баров в Давао закурил прямо за столиком, нарушая местный антитабачный закон. Владелец заведения позвонил мэру (хороший, видимо, бар, раз у хозяина есть номер мэра 1,7-миллионного города), и тот прибыл на место лично, после чего заставил нарушителя съесть окурок. Этот эпизод вызвал бурную критику со стороны всевозможных правозащитных организаций, но добавил Дутерте политических очков. Что было очень кстати: на тот момент в нем уже проснулись президентские амбиции.

Впоследствии Дутерте неоднократно высказывался в том духе, что будет для преступников тем же, кем Гитлер был для евреев. Еврейским организациям это сравнение, разумеется, не понравилось, и президент, вопреки своему обыкновению посылать всех к черту, принес извинения. Но важнее другое: в отличие от многих современных популистов, Дутерте старается, чтобы его слова не расходились с делом. Еще будучи мэром, он объявил тотальную войну наркоторговцам, а перебравшись в президентское кресло, распространил ее на всю страну, практикуя предельно жестокие методы, включая бессудные убийства. Кстати, смертная казнь на территории Филиппин запрещена. Президент очень хочет ее вернуть, но пока не смог протолкнуть соответствующее решение через парламент.

В принципе, полиция Манилы и прежде старалась не брать наркоторговцев живыми, предпочитая убивать их при задержании. С началом президентства Дутерте эта практика была распространена на всю страну. За несколько месяцев от рук полицейских и их добровольных помощников погибло несколько тысяч подозреваемых в наркоторговле. Точное число неизвестно, и еще непонятно, кто больше завышает цифру – правозащитные организации или сам президент, который стремится показать филиппинцам всю свою беспощадность по отношению к наркотикам, которые действительно являются одной из значимых проблем Филиппин. Именно эти внесудебные расправы намеревался обсудить с Дутерте Обама после саммита в Пекине, что и послужило поводом для неслыханного (на таком уровне) оскорбления хозяина Белого дома. Но и этот эпизод довольно быстро замяли: МИД Филиппин выпустил извинения от лица филиппинского президента, его американский коллега их принял. И с учетом упрямства Дутерте правильно сделал. Разрыв с Филиппинами – последнее, что нужно уходящему президенту Обаме.

Филиппины – бывшая американская колония, которая отошла к Штатам после победы в американо-испанской войне. Их независимости всего несколько десятков лет, и во всех сферах филиппинской жизни влияние США крайне сильно. К примеру, очень высок процент англоговорящих, в стране расположены несколько американских военных баз, значительно и присутствие американского бизнеса. Кроме того, у Филиппин есть неурегулированный территориальный спор с Китаем, в рамках которого США всегда выступали на стороне своего младшего партнера. Речь идет об архипелаге Спратли. И хотя основная битва за него происходит между Вьетнамом и Китаем, Манила при предшественниках Дутерте не раз обещала сражаться за эти скалы «до последнего моряка и морского пехотинца».

Казалось бы, в данной ситуации оставаться без сильных друзей не в интересах Филиппин. Поэтому Государственный департамент США в своей оценке ситуации исходил из того, что Дутерте – да, упрям и эпатажен, но в целом сосредоточится на внутренних проблемах, а внешнеполитический курс трогать не будет. Дипломаты жестоко ошиблись.

Еще 12 сентября Дутерте заявил о том, что неплохо бы было закрыть одну из военных баз США в мусульманской части страны, так как местное население Америку недолюбливает (как и многие другие мусульмане). В начале октября филиппинский лидер намекнул на то, что его страна ищет новых друзей и военных союзников, например Россию и тот же Китай, а ежегодные военные учения США и Филиппин станут последними. Тогда же стала очевидной и определенная закономерность в высказываниях президента. Предыдущие оскорбления в адрес Обамы прозвучали во время саммита в Пекине и в преддверии визита самого Дутерте в Китай.

Даже намек на возможное сворачивание военного сотрудничества с США – это очень серьезный подарок Поднебесной. Эти конкретные ежегодные учения Пекин чрезвычайно раздражали. Остается только гадать, какой презент филиппинец привезет скоро в Москву.

То, что раньше воспринималось как эпатаж со стороны острого на язык политика-популиста, сейчас уже выглядит как продуманная работа по смене внешнеполитического курса. И американцы, находящиеся сейчас в «переходном периоде» в связи с президентскими выборами и оттянувшие основные дипломатические силы на «решение проблем» в Европе и на Ближнем Востоке, за такой прытью явно не успевают. Министр обороны Эштон Картер в четверг назвал союз Филиппин со Штатами «крепким, как броненосец», чем только породил шутки со стороны американских публицистов на тему «корабля, который пошел ко дну».

Филиппины при Дутерте – как девушка на выданье, уверенная, что ее вскоре осыплют благами потенциальные женихи. Разумеется, открывшимся окном возможностей стоит воспользоваться отечественному ВПК для расширения рынков сбыта, тем более что в последние годы это у него получается весьма неплохо, а Владимир Путин ставит такую задачу на каждом тематическом совещании. «Я расстанусь с Америкой. Если вы не хотите продавать оружие, я обращусь к России и Китаю», – заявил Дутерте несколько дней назад, подчеркнув, что Россия к сотрудничеству готова.

Однако при прочих равных шансы Поднебесной пока что выглядят предпочтительнее. Да, Юго-Восточная Азия – перспективный регион, где Москва постепенно увеличивает свое присутствие, опираясь в первую очередь на Вьетнам. Но для Китая Филиппины – непосредственный сосед с огромным количеством наработанных контактов. Чтобы перетянуть на свою сторону американский «броненосец» у собственных границ, китайцы пойдут на очень и очень многое. Тем более в период, когда КНР расширяет свою территориальную экспансию в Южно-Китайском море, а США в ответ наращивают режим сдерживания (Филиппины в этом сдерживания – вторая по важности «стенка», Япония – первая). Не факт, что Москва сочтет нужным спорить с Пекином за эту делянку – отношения с самим Китаем в любом случае находятся для нее на первом месте, а конфликт между КНР и испытанным союзником – Вьетнамом за Спратли и так является причиной многочисленных дипломатических ухищрений. Включение в это уравнение еще и Филиппин бесконечно его усложняет.

Правда, только с одной стороны. Есть и другая: ситуация прямо диктует Москве продолжение уже выбранной линии – в рамках спора вокруг Спратли принципиально держаться «над схваткой». А что по этому поводу думает Дутерте и насколько его взгляды покажутся приемлемыми Пекину, вопрос открытый. Китайцы верны своей стратегии и пока лишь присматриваются к эксцентричному президенту, явно не доверяя ему и опасаясь «фальстарта», что дает Москве временную фору и очевидный шанс выйти на местный оружейный рынок, оставив (так уж и быть) роль основного игрока уважаемым китайским партнерам.

Но не стоит забывать и о том, что Дутерте далеко не единственный филиппинский политик. А большинство местного истеблишмента было ориентировано на Вашингтон – и ориентируется на него до сих пор. Да, сейчас Дутерте пользуется широчайшей поддержкой населения, но совсем не факт, что он будет пользоваться ею всегда. Кроме того, президенту уже 71 год. Вряд ли он, как и Маркос, с которым его в последнее время модно сравнивать, продержится у власти 20 лет. Все это дает США надежду, что корабль американо-филиппинской дружбы сможет пройти даже через этот шторм.

Александр Антошин

Китай,наркотики, Барак Обама, внешняя политика США, рынок оружия,Филиппины, внешняя политика Китая, Родриго Дутерте