Евгений Сатановский: Новая ближневосточная реальность

Ситуация в Сирии показывает международное сообщество в его подлинном виде, таким, как оно есть. Картина получается некомплиментарная ни для ООН, ни для «великих держав», ни для их региональных союзников – Турции, Катара и Саудовской Аравии.

«Вход России в Сирию и успех в Алеппо означает, что Асад не будет свергнут и стратегию надо выстраивать исходя из этого»

Россия при этом демонстрирует не только упорство и последовательность на дипломатической арене, где она противостоит серьезному давлению, но и военное мастерство, заставляющее считаться с ней потенциальных противников.

Рассмотрим текущую ситуацию в Сирии в свете действий РФ и Турции, опираясь на работы эксперта Института Ближнего Востока Ю. Б. Щегловина.

Последнее оружие Эрдогана

29 ноября президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган выступил с очередным заявлением о том, что истинной целью его армии в Сирии является свержение режима Башара Асада и возвращение страны «истинным хозяевам». Реакция на его слова отечественных политиков и СМИ была чрезвычайно острой. При этом именно она придала им вес.

Основные проблемы, на которые обращает внимание сама Турция, – пожар в общежитии в Адана (погибли дети), приближение к передаче проекта конституционной реформы в меджлис и… реакция Кремля на фразу Эрдогана. Причем не заявление как таковое, его восприятие Москвой, ибо ни военных, ни экономических, ни политических ресурсов для «свержения режима Асада» у Анкары нет.

По идее, Турция должна бурлить по поводу того, какие потери понесет армия, если на практике попробует совершить «праздничный» пятничный намаз в Дамаске, как Эрдоган обещает с 2011 года. Но этот пятничный намаз давно стал в Турции крылатым выражением, обозначающим то, чему не суждено сбыться. И кстати, никого не интересует, как отреагирует Аксарай на недоумение Москвы. Так что турки расценивают слова Эрдогана как информационный вброс – второй за последнее время. Первым было мнимое вступление его страны в ШОС.

Отметим: на Иерусалимском саммите в Стамбуле перед теми, кто собрался в зале, и арабской «улицей» Эрдоган не может выступать иначе. У него имидж непримиримого борца с исламофобией, «тиранами» вроде сирийского президента, Израилем и Западом. Имидж обязывает выступать с жесткими заявлениями. Его слова – сигнал Саудовской Аравии и Катару, что Турция все еще их стратегический союзник, невзирая на реверансы в сторону Трампа, делаемые с расчетом на партнерство при условии выдачи проповедника Гюлена, и Москвы, с которой состоялось «примирение».

Неслучайно также и то, что заявление Эрдогана прозвучало накануне визита в Турцию главы МИД РФ Сергея Лаврова. Анкара лоббирует снятие санкций против своего бизнеса и возвращение сторон к безвизовому режиму, пытаясь также разрешить взаимный въезд по внутренним документам и перейти на расчеты в национальных валютах.

Турция стремится набрать как можно больше очков, используя любую пригодную для этого риторику, будь то вступление в ШОС или свержение Асада. Страна находится в непростом экономическом положении, пострадала от разрыва отношений с Россией, попытки переворота и введения режима чрезвычайного положения, напряженности в отношениях с ЕС и участия в иракских и сирийских событиях. Причем ни по одному из этих направлений она не в состоянии улучшить свое положение.

В этой ситуации ей остается только риторика, которая заставит отреагировать зарубежных «партнеров» – чем и занимается Эрдоган.

Консультации с оппозицией

Как рассказали газете Financial Times представители сирийской оппозиции из северной части страны, они при посредничестве Турции ведут в Анкаре переговоры с Россией о том, как положить конец противостоянию в Алеппо. «Вашингтон полностью отрезан от этих переговоров и понятия не имеет о том, что происходит в Анкаре», – свидетельствует источник.

Как отмечает издание, такие переговоры могут оставить Вашингтон в стороне от наиболее важных конфликтов на Ближнем Востоке. Стороны не достигли консенсуса, но сам факт того, что переговоры идут без участия США, подчеркивает изменения на Ближнем Востоке, констатирует FT.

Отметим, что это косвенно подтверждается сведениями о том, что Анкара и Москва, на фоне высказываний президента Эрдогана, договорились о совместных усилиях по гуманитарным интервенциям в Алеппо. Роль Турции явно не ограничивается поставками помощи, но включает и воздействие на группировки, которые еще продолжают сопротивление в восточном Алеппо, в том числе «Нуреддина аз-Зинки», которая блокируется с запрещенной в РФ «Джебхат ан-Нусрой» (она же «Джебхат Фатх аш-Шам»).

Изначально Катар, Турция и Саудовская Аравия планировали использовать Алеппо как альтернативу Дамаску и создать правительство, которое выступило бы на международной арене как «истинный представитель сирийского народа» (ливийский вариант). Поэтому Алеппо и уделяется повышенное внимание на Западе, в аравийских монархиях и в Турции.

Переговоры в Анкаре показывают, что она решила отреагировать на сложившуюся ситуацию и исходить в сирийской политике из утери контроля над Алеппо. Речи об экспансии оппозиции на всей территории уже не идет.

Анкаре необходимо сорвать планы курдов по образованию полугосударственного анклава на севере Сирии. Решить эту проблему планируется за счет протурецких групп, переориентировав их с войны против Дамаска на создание перевеса над курдами в северных районах.

Не исключено, что ради этого Анкара пойдет на сокращение своего участия в материально-техническом снабжении сирийской вооруженной оппозиции через турецкие логистические коридоры даже в ущерб отношениям с Эр-Риядом. Использование их в прежнем режиме вынуждает Дамаск и Москву стимулировать создание курдского «санитарного кордона» на севере.

Разрыв с КСА для турецкого руководства предопределен. У Эр-Рияда и связки Анкара – Доха разное видение будущего устройства Сирии и сил, которые должны в ней доминировать. Для Саудовской Аравии это салафиты и аффилированные с ними течения, для Турции и Катара – «Братья-мусульмане».

Ставить на избыточное военное усиление просаудовской «Джебхат ан-Нусры» Анкара не будет, хотя сейчас альянс между КСА, Турцией и Катаром существует, а подконтрольные им группы часто воюют вместе. Объединенные задачей свержения сирийского президента, разборки между собой они оставляли на послеасадовский период. Вход России в Сирию и успех в Алеппо означает, что Асад не будет свергнут и стратегию надо выстраивать исходя из этого. Турция и Катар осознают это быстрее Саудовской Аравии.

Начало консультаций между Анкарой и Москвой по сирийскому конфликту означает начало ухода Турции из-под саудовского зонтика. Оставление не у дел американцев (что надо подтвердить) – итог отсутствия прогресса на турецко-американских консультациях по вопросам поддержки сирийских курдов и наступления на Ракку. США обманули Турцию, пообещав им, что курды уйдут из Манбиджа. С учетом российского опыта гарантий от Обамы турки могли бы уже сделать вывод о том, что с США нельзя полагаться на слова, а нужно подписывать бумаги.

Перелом в Алеппо

«Российскую военную операцию в Сирии можно отнести к образцу войн не числом, а умением»

Ключевым в текущей ситуации в Сирии стал перелом в битве за Алеппо. Правительственная армия и подразделения ливанской «Хезболлы» взяли под контроль ряд стратегических кварталов в восточном Алеппо, разделив «котел» надвое.

С военной точки зрения наступают агония обороняющихся, потеря ими возможности к сопротивлению и нарастание центробежных настроений среди боевиков. По мере исчерпания боеприпасов и утери надежды на прорыв блокады у антиасадовских группировок резко падает боевой потенциал.

«Джебхат ан-Нусра» в ходе наступления на Алеппо подорвала свои ресурсы. Саудовские военные инструкторы использовали обычную для них тактику «человеческих волн», из-за чего потери исламистов превысили допустимые пределы. Был убит или ранен каждый третий боевик.

В результате непрофессионального командования артиллерией израсходован почти весь арсенал, который пришлось доставлять под огнем из Идлиба. Половина – впустую. В итоге блокированных в восточном Алеппо выручить не удалось, а положение исламистов в Идлибе стало катастрофичным в силу дефицита живой силы и боеприпасов.

В том, что наступил перелом, убеждают несколько фактов.

Первый и главный – начало массового исхода мирного населения по предоставленным коридорам (десятки тысяч) и сдача в плен нескольких сотен боевиков. Необходимо завершить операцию в восточном Алеппо и подготовить наступление на Идлиб, базы боевиков в котором должны находиться под постоянным давлением артиллерии и авиации. Командование «Джебхат ан-Нусры» приказало своим сторонникам уходить из Алеппо, так как на его обороне поставлена точка.

Потеря Идлиба будет означать конец организованного присутствия Саудовской Аравии в Сирии, проигрыш Ирану в этом конфликте и удар по репутации (и так не блестящей из-за промахов во внутренней и внешней политике) наследника наследного принца и министра обороны КСА Мухаммеда бен Салмана. Так что надо быть готовым к тому, что Эр-Рияд будет напрягать все ресурсы, дабы удержать Идлиб.

Вторым моментом, показывающим, что ситуация в Алеппо для антиасадовских сил близка к катастрофе, является активность госсекретаря США Джона Керри, пытающегося возобновить действие рамочного соглашения с РФ по Алеппо. Действующая администрация не оставляет попыток прийти к соглашению с Россией, предусматривающему завершение осады Алеппо в обмен на размежевание находящихся там сил сирийской оппозиции и террористической группировки «Джебхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джебхат ан-Нусра»). Об этом сообщила Washington Post. 

Администрация понимает, что Трамп может заключить «сделку иного рода с Москвой», пойти на договоренность, которая «бросает на произвол судьбы сирийскую оппозицию и твердо ставит» Вашингтон на сторону президента Асада.

С практической точки зрения Дамаску и Москве нужно продолжение зачистки восточного Алеппо от боевиков. Это явно ускорит процесс присоединения к мирному процессу новых населенных пунктов, находящихся в оппозиции к Асаду, усилит центробежные тенденции в противостоящих ему группировках и создаст основу для переговоров о мирном урегулировании. Это должно сочетаться с гуманитарными интервенциями населению Алеппо.

Профильные структуры ООН необходимо публично осаживать за занятие нейтральной и выжидательной позиции по данному вопросу. Эту тему надо ставить перед США постоянно, не забывая, что главной задачей остается полная зачистка Алеппо от боевиков.

«Русский фактор»

Что именно позволило сирийским правительственным силам достичь прогресса в Алеппо, притом что впереди много работы по занятию оставшихся за исламистами кварталов и говорить об окончательном успехе можно будет после того, как вся восточная часть города перейдет под контроль правительственных сил?

Первое и главное – работа Генштаба Российской армии.

После получения приказа о начале подготовки такой военной операции перед ним встала задача: определить формат участия ВС РФ. Он должен был обеспечить политическую и физическую выживаемость режима Асада, но избежать опасности завязнуть в конфликте с постоянными потерями без видимого прогресса, как было в Афганистане.

Эту задачу США не смогли решить в Ираке, хотя министр обороны Роберт Гейтс пытался это сделать. Определение необходимого и достаточного формата участия страны в военных действиях – основная задача военного руководства перед принятием решения о вмешательстве в конфликты малой и средней интенсивности.

Помимо России и командования ее ВС сделать это никому в новейшей истории не удалось, если говорить о мировых державах и основных локальных столкновениях современности. Следует отметить высокий уровень планирования операции, начиная с переброски группы российских ВКС в Сирию и ее дислокации там. Это стало для США и их разведки абсолютной неожиданностью, что важно само по себе.

Российскому Министерству обороны и Генштабу предстояло решить задачу оптимального формата участия в войне при дефиците людского ресурса в сирийской армии, которая развалилась по межконфессиональным границам, что уменьшило ее до двух-трех дивизий полного состава и большей части ВВС с изношенным авиапарком, при нарастающей панике командования САА и политического руководства на фоне массового дезертирства суннитского рядового и офицерского состава.

Российскую военную операцию в Сирии можно отнести к образцу войн не числом, а умением.

Нашему военно-политическому руководству пришлось в кратчайшие сроки решать вопрос не только о стабилизации ситуации на фронтах, создав оптимальное прикрытие сирийской армии, но и проблему оперативного управления и стратегического планирования.

Перед советниками, направленными в штабы сирийских ВС, стояла задача обеспечить не только оперативное управление, но и боевое слаживание между сирийцами, иранцами и ливанцами, отдельными родами войск и фронтами на южном и северном направлении. Надо было найти консенсус с курдскими отрядами, которые позиционировали себя как автономную силу. Эту сложнейшую задачу Москва, в отличие от Вашингтона, решила.

Следует отметить, что конфликт в Сирии, как и в Ираке, Ливии и Йемене, межплеменной и межконфессиональный. Разработанная и успешно воплощенная Генштабом российских ВС концепция локальных перемирий с племенами, шейхами, группировками и поселениями сработала в полной мере. Более тысячи такого рода структур и военных единиц пошли на перемирие с правительством. Благодаря такому подходу удалось успокоить юг Сирии, что позволило сконцентрировать немногочисленные правительственные силы на севере, в районе Алеппо и Хомса.

Кропотливую и сложную работу вели в основном российские переговорщики из числа военных советников. Эта задача по своему значению для общего успеха стоит наравне с теми, которые решают в узлах управления сирийской армии российские советники, а также военные летчики и моряки.

В Алеппо малыми силами правительственной армии, окрепшей благодаря советникам организационно, технически и морально при том же количественном составе, в сжатые сроки достигнут перелом динамики на фронтах. Разрыв обороны исламистов стал возможным также благодаря правильной оценке боевого потенциала противника и просчета алгоритма его действий. Стратегия строилась на изматывании, что и привело к успеху.

Операция российских ВКС в Сирии является успешным воплощением оптимальной модели участия в локальных конфликтах средней и высокой интенсивности, которую Запад и в первую очередь США построить не смогли. При этом эффективность работы российских военных советников при сирийской армии – результат проводимых Министерством обороны и Генштабом внезапных проверок.

Политика, направленная на создание высокопрофессиональной армии, оправдывает себя, что подтверждено в Сирии в реальной боевой обстановке.

источник

Наша команда обращается к нашим читателям с просьбой оказать возможную финансовую помощь нашему проекту.

Прямое пополнение:

На Яндекс-деньги: кошелек 410012273300268