Не верь украинским слезам по Крыму

Эти тексты, выполненные в жанре лирических воспоминаний и посвящённые потерянным территориям, выстроены по одному шаблону: вытаскивается совершенно неполитическое, личное воспоминание, связанное с потерянной территорией. Воспоминание пересказывается максимально трогательно и мило. Потом следует вывод: вот что мы потеряли, как же это было прекрасно, будь на веки вечные прокляты сволочи, которые отобрали всё это у нас, пишет life.ru.

Важно отметить, что сами по себе воспоминания максимально дистанцированы от политики. Люди рассказывают, каким приятным был песок на крымских пляжах, как был мягок крымский хлеб и вкусен крымский помидор. Они пересказывают трогательные истории о неожиданных ночных поездках в Симферополь, прогулках, портвейне в Никитском ботаническом саду, покатушках на мотороллере, каких-то встречах и чувствах.

Все эти рассказы чисто по-человечески очень понятны. Их можно перевести на любой европейский язык, и никакой культурной дистанции не возникнет: и англичанин, и испанец, и француз, и немец прекрасно поймут, о чём хочет рассказать автор такого сообщения, и, вероятнее, всего посочувствуют.

Конструируется ностальгический образ Крыма, потерянного не Украиной как государственно-политическим образованием, а украинцами как конкретными живыми людьми. Это техника создания коллективной памяти и эмоционального воздействия как на самих украинцев, так и на жителей других стран. Ностальгические воспоминания провоцируют эмпатию.

А после эмпатии контрабандным образом возникает политический момент: поддержка Украины и украинцев сразу становится как-то понятнее и проще, потому что речь идёт не об абстрактной "геополитике", а о живых людях. Украинцы учатся казаться лиричными, симпатичными и милыми для себя самих и для внешней аудитории.

Оправдываться не надо — и вот почему. Во всех этих украинских слезах есть одна большая ложь. Дело в том, что ценить Крым украинцы стали, только потеряв. Некоторых авторов этих трогательных воспоминаний о Крыме я знаю лично, других когда-то читал в соцсетях. И я помню, как отзывались украинцы о Крыме, когда он был "их". О Крыме говорили презрительно, с лёгким пренебрежением, как о чём-то грязноватом, не очень удобном и недоделанном. Да, он близко, можно прокатиться на море, но вы же видите, в каком он состоянии.

Когда начинались разговоры о "состоянии Крыма", украинцы всегда обвиняли крымчан. Это не украинские власти не занимаются развитием собственных территорий, это крымчане "довели Крым". Если Крым где-то и хорош — то хорош он точно без жителей. Вот почему, кстати, в текстах, выполненных в жанре "украинские слезы", вы совсем не встретите упоминаний местных жителей. Максимум, вам расскажут о бабушке, торговавшей контрабандными сигаретами или сладким луком. Но в целом впечатление складывается однозначное: Крым для украинцев хорош без крымчан, местное население — лишнее.

Это, друзья мои, и есть взгляд оккупанта: твоя земля хорошая, твой дом хороший, только ты — плохой, уходи со своей земли и из своего дома. Думаю, примерно так смотрели в своё время на колосящиеся поля советской Украины какие-нибудь Отто, Ганс, Фриц и Клаус — и другие их товарищи из вермахта. Примерно так смотрят на Крым современные украинцы: взглядом пусть не актуального, но потенциального оккупанта. Поэтому не верьте украинским слезам о Крыме — это крокодиловы слёзы, притворное сожаление по поводу кого-то, кому "сожалеющий" готовит гибель.

А что же русские? Мне скажут: ведь и правда, если почитать отзывы наших граждан о Крыме, там будет много ругани и недовольства. Получается, взяли Крым и сами недовольны? Восторги мы встретим чаще всего у работников идеологического фронта, а рядовой гражданин (да и не только) по привычке будет поругиваться. Разница в том, что в этом русском недовольстве и поругивании в адрес Крыма звучат совсем другие интонации. Это интонации хозяина, который ходит по своему дому и саду и видит: вот забор покосился, надо покрасить, вот тут гвоздь забить, вот тут поправить, тут достроить.

И Россия поправит, достроит, покрасит в Крыму всё, что нужно. И поводов для украинских крокодиловых слёз даст ещё больше. А то, что мы не умеем — да уже и не пытаемся — казаться милыми, – это правда. Впрочем, сейчас это уже и не нужно, ведь всё равно никто не поверит.