Транзитная зона Шереметьево позволила ЕСПЧ наказать Россию

Очередной крайне спорный вердикт не в пользу России вынес Европейский суд по правам человека. Согласно решению ЕСПЧ, Россия обязана обеспечивать ряд условий жизни беженцам – гражданам других стран, даже если отказывается пустить их на свою территорию. У подобного абсурда, однако, есть свои объяснения.

Во вторник на официальном сайте Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) было опубликовано решение по иску, который подали против России три выходца с Ближнего Востока – из Палестинской автономии, Ирака и Сирии, а также гражданин Сомали.

В решении говорится, что эти люди (чьи имена укрыты за инициалами З. А., М. Б., А. М. и псевдонимом «господин Ясиен») подавали прошение о получении статуса беженца, им в этом было отказано, и они застряли в транзитной зоне международного аэропорта Шереметьево. В 2014–2016 годах «три заявителя провели от пяти до восьми месяцев в транзитной зоне аэропорта». «Один из заявителей – из Сомали – провел в этой зоне почти два года».

Из дальнейшего изучения дела становится ясно, что в результате сириец и иракец смогли выехать в Швецию и Данию, палестинец отправился в Египет, а сомалиец вернулся на родину.

Рассмотрев дело, «суд постановил, что Россия должна заплатить в качестве компенсации материального ущерба 15 тыс. евро заявителю с палестинских территорий, по 20 тыс. евро иракскому и сирийскому заявителям и 26 тыс. евро сомалийскому заявителю. 3,5 тыс. евро было присуждено каждому заявителю за судебные издержки». Таким образом, России предписали уплатить 95 тыс. евро.

Суть претензий

С точки зрения Страсбургского суда, Россия нарушила статьи 3 («Запрещение пыток») и 5 («Право на свободу и личную неприкосновенность») Европейской конвенции по правам человека.

«Нарушением права на свободу» судьи сочли то, что «заявители, которые находились в ситуации просителей убежища, чьи заявления еще не были рассмотрены, остались в транзитной зоне не по своей воле». Они «не могли ни въехать на территорию России, ни выехать в какое-либо другое государство, кроме того государства, которое они только что покинули». «Они не были официально признаны лишенными свободы. Поэтому суд пришел к выводу, что их заключение в транзитной зоне равносильно фактическому лишению свободы», – сделал вывод ЕСПЧ.

Эта часть претензий выглядит наиболее шаткой. Тезис, согласно которому «застрявшие» в аэропорту и не получившие статуса беженца в России не могли выехать в третью страну, выглядит не вполне убедительно, если не сказать абсурдно. Ведь в том же деле указано, что в конце концов один уехал в Швецию, другой – в Данию, при помощи Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR).

В той части вердикта, где речь шла о «нарушении» статьи о запрещении пыток, было больше конкретики. «Суд установил, что заявители не имели доступа к таким элементарным удобствам, как кровати, душевые или кухонные принадлежности в транзитной зоне. Правительство не представило никаких доказательств обратного, – подчеркивалось в решении ЕСПЧ. – Суд счел недопустимым, чтобы кто-либо мог содержаться под стражей в условиях полного отсутствия удовлетворения таких насущных потребностей».

Как сообщает DW, в Шереметьево все четверо соискателей статуса беженца постоянно спали на матрасах в зале, где пассажиры собираются перед посадкой в самолет. Продуктовые пайки «гости» получали от российского представителя UNHCR. Но пользоваться душем в течение всего времени пребывания в транзитной зоне аэропорта они действительно не могли.

«Некоторая недоработка представителей России»

Профессор кафедры международного права МГИМО, управляющий партнер DL Legal Bureau Дмитрий Лабин назвал решение ЕСПЧ «не очень комфортным» для России. Он пояснил, что оно не касается вопроса предоставления или непредставления статуса беженца. «Никакая международная инстанция не может заставить Россию выдавать или не выдавать соответствующие документы», – подытожил он.

«Статьи, на которые ссылаются истцы, – о том, что вне зависимости от отказа или предоставления соответствующего статуса должны соблюдаться все права, которые закреплены в европейской конвенции и российской Конституции. Видимо, истцы смогли убедить суд в том, что в этой части были нарушения», – сказал Лабин газете ВЗГЛЯД.

Юрист подчеркнул, что в процессе «важна не только материальная сторона, но и процессуальная: как представлены доказательства, в какой последовательности, в какой форме».

Я бы не стал говорить, что это очередное доказательство политизированности процесса в ЕСПЧ. Я думаю, что это некоторая недоработка соответствующих представителей со стороны России, – считает Лабин. – Возможно, есть какие-то упущения чисто процессуального характера. Такое решение – неоднозначное, и здесь видится ошибка в плане профессионального квалифицированного представления интересов российского государства в этом процессе».

Одна из таких недоработок – попытка представителей российской стороны сослаться на особый правовой статус транзитной зоны. Что касается статуса транзитной зоны в аэропорту, то Лабин пояснил, что там действуют законы РФ, как и на всей территории страны. По его словам, красные линии в Шереметьево – условные юридические фикции, и «территория России там не прекращается».

«Граждане, вылетающие за рубеж, проходят определенные процедуры. Статус территории не меняется. Если вы прошли паспортный контроль и попали в предвылетную зону, это не значит, что вы уже находитесь за границей. Вы все еще находитесь на территории РФ, пройдя некоторые формальности, позволяющие вам совершить международный полет, который начинается с момента закрытия дверей самолета», – пояснил юрист.

Пробелы и их эффективное использование

Президент Российской ассоциации международного права Анатолий Капустин считает, что подобным решением ЕСПЧ проявляет «правовой абсолютизм» – преувеличенное внимание к «букве закона», не принимающее в расчет реальные обстоятельства.

Страсбургский суд посчитал, что если эти лица попали на территорию государства, то они автоматически попадают под его юрисдикцию, и государство должно нести за них ответственность, пояснил собеседник. «Почему ЕСПЧ решил отыграться на нашем государстве? Это странно», – подчеркнул собеседник. Он отметил, что проблемы с людьми, которые застряли в транзитной зоне, возникают не только у России. Но в данном случае суд сделал вывод – из самого факта приезда людей с неясным статусом априори вытекает обязанность России обеспечивать им некие условия жизни, вне зависимости от того, намерено ли государство впустить этих людей на свою территорию.

В пользу Страсбургского суда играют пробелы в российском законодательстве, регулирующем статус беженцев. «Возможно, данные лица являются беженцами фактически, но не являются ими юридически. Чтобы попасть на территорию государства, они должны получить статус беженца от этого государства, – поясняет юрист. – Россия является участником международных конвенций, поэтому несет определенные обязанности, в том числе по обеспечению минимальных условий проживания – набора социальных прав. Но проблема в следующем: пока мы их не признали в качестве беженцев, до этого времени они ничего не могут получить от России. И эти сложные вопросы пока не решены». 

Уполномоченный по правам человека официально занимается правами граждан, которые находятся на территории страны законно. А те, кто находится на ней незаконно, не могут рассчитывать на такую помощь – и это еще один правовой пробел, отмечает собеседник.

Дополнительная сложность возникает из-за неурегулированности международных правил и норм, отметил Капустин. Например, теми же конвенциями по международным перевозкам подобные вопросы не разрешены.

«Транзитные зоны – серые зоны»

«В советское время было все четко: если у лица не было въездной визы или загранпаспорта – их тут же отправляли следующим рейсом в ту страну, откуда они прилетели, – отмечает Капустин. – Сейчас такого нет. Нужны билеты, а кто будет их покупать? Государство таких средств не выделяет».

В интересах государства не допускать подобных случаев, резюмирует юрист. «Кто там прибыл? Что с их здоровьем? Чем они могут болеть? Они могут быть разносчиками заболеваний. Это угроза общественному порядку в государстве. Здесь много вопросов. Транзитные зоны – это серые зоны», – подытожил он.

Казус с четырьмя «гостями» в аэропорту Шереметьево – не уникальный. Так, можно упомянуть случай иранского беженца Мехрана Карими Нассери, который провел 18 лет – с 1988 до 2006 года – в парижском аэропорту им. Шарля де Голля из-за того, что у него были украдены документы. К слову, случай Нассери лег в основу известного американского фильма «Терминал», действие которого происходит в аэропорту Нью-Йорка.

Однако чаще речь идет о добровольном выборе. Так, в 2009 году китайский правозащитник Фэн Дэнху, которому отказали в возвращении в КНР из-за границы, 92 дня провел в «иммиграционном зале» токийского аэропорта Нарита. В 2010 году мировые СМИ передали историю Чезиры Тон, которой было отказано во въезде на Маврикий, где живут ее родственники, и которая – также в знак протеста – более пяти лет оставалась в аэропорту Милан-Мальпенса.

Андрей Резчиков, Михаил Мошкин

Помощь ополчению Донбасса! Помощь армии Новороссии!