ВСУ и СБУ делят Донбасс: Кто на «зачистку», кто в морг

Фото: AP/TASS

Начало операции Объединенных сил в Донецкой и Луганской областях Украины будет санкционировано указом президента страны Петра Порошенко, который может быть подписан в ближайшее время. При этом военная операция будет проводиться параллельно с «антитеррористической». Об этом, как передает РИА «Новости», сообщил офицер управления правового обеспечения Генерального штаба ВСУ Юрий Бобров.

«Такая операция («антитеррористическая, АТО — ред.) была объявлена в 2014 году, она продолжается и, вне зависимости от выполнения этого закона (закона «о реинтеграции Донбасса» — ред.), решение о ее продлении или прекращении будет приниматься руководителем антитеррористического центра при СБУ», — заявил Бобров.

«Операция Объединенных сил начинается с введением соответствующего указа президента Украины о начале проведения операции», — сказал представитель Генштаба. Кандидатура командующего уже определена, в ближайшее время ее утвердит президент. Главным претендентом стал генерал с боевым опытом, который участвует в операции в Донбассе, добавил он.

Напомним, 22 февраля начальник Генштаба ВСУ Виктор Муженко объявил о завершении «АТО» в Донецкой и Луганской областях. Он пояснил, что изменение формата операции позволит «более эффективно и в рамках правового поля» задействовать военнослужащих ВСУ.

«Смена формата» вызвана подписанным президентом Петром Порошенко законом «о реинтеграции Донбасса», который дает ему право применять армию на Востоке без объявления войны.

— От перемены мест слагаемых сумма, как известно, не меняется, —считает донецкий политолог, историк, публицист, постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский.

— Так и здесь: от перемены названия карательная операция Киева против Донбасса своей сущности не меняет. Отмечу, что в бывшем СССР очень любят перемену звучных названий в ситуации, когда требуется смена концепта: в нашем случае, когда Киеву ещё не поздно сесть за стол переговоров, он продолжает бряцать оружием… 

«СП»: — Ранее глава Генштаба ВСУ Виктор Муженко говорил, что изменение формата военной операции позволит «более эффективно и в рамках правового поля» задействовать военнослужащих ВСУ. 

 — Тенюх-Крымский, Полторак-Дебальцевский, Гелетей-Иловайский, Муженко-Терминальский: как вы понимаете, столь громкие «титулы» просто так народная молва не присваивает… Украинские «полководцы» такое «признание» заслужили.

Еще первая чеченская кампания наглядно показала, что использование армии во внутренних конфликтах есть путь к поражению от самих себя. Ибо армия есть инструмент внешней политики. Для внутренних дел существуют полиция и госбезопасность: история свидетельствует, что их формирования в случае надобности по оснащению способны конкурировать с армейскими.

«СП»: — Насколько переформатирование операции повлияет на ход минского процесса? Убрали пугающее слово «террористы», но что дальше? Стоит ли ждать какую-то реакцию от Запада или от Москвы? 

 — Минский процесс давно уже мёртв, однако его смерть не предусмотрена мировой дипломатической практикой: он, подобно героям известной киноленты Эмира Кустурицы про чёрную кошку и белого кота, лежит с глыбой льда на груди, чтобы не завоняться прежде времени и не сорвать намеченное… И реакция будет как у героев ленты: изображать, что всё в порядке… 

«СП»: — Может ли это заявление рассматривать как сигнал скорого начала реально полномасштабной войны? 

 — Аналитики уже столько раз прогнозировали масштабную войну, что все их прогнозы стали подобны крику «Волки!» из известной басни про пастуха… Посему я бы не стал накручивать ситуацию.

А вот директор Центра общественного и информационного сотрудничества «Европа» Эдуард Попов убежден, что данное заявление вполне можно рассматривать как намек на начало новой войны.

— Киевские пропагандисты стараются держать республики Донбасса в напряжении, в ежеминутном ожидании украинского наступления. Это повышает нервозность обстановки — особенно когда ожидаемого вот-вот наступления не происходит.

А потом оно всё же случается. Думаю, в этом смысл противоречащих один другому приказов и заявлений украинских военных. С учетом того, что Украина сосредоточила вдоль линии соприкосновения сторон основные силы и готовит тыловую инфраструктуру, такие заявления трудно воспринять как простое сотрясание воздуха.

«СП»: — Бобров заявил, что антитеррористическая операция и новая операция Объединенных сил «не исключают одна другую». Как это понимать? СБУ и Минобороны делят зоны влияния?

— Мне трудно представить, как в одном районе будут проходить сразу две операции — одна чекистская, другая войсковая. Всё-таки зоны ответственности, в том числе, географические, у них разные, это мы помним ещё со времен Великой Отечественной войны. Украинское гестапо, СБУ, отвечает за тыл, ВСУ — за фронтовую полосу. Если Бобров имел в виду это разделение — и ведомственное, и географическое, то всё более или менее понятно. Если же речь идет об одном районе проведения операции, то возникает какая-то неразбериха.

«СП»: — Возможно, смысл заявления как раз в том, чтобы запутать противную сторону.

— В мировой практике военное положение (а «Операция объединенных сил» — это просто другое название военного положения) вводится на определенной территории, и все органы власти подчиняются военному ведомству. Опять же возвращаясь к истории Великой Отечественной: армия контролировала фронт и небольшой по глубине участок прифронтовой полосы, непосредственно прилегающий к нему. Войска НКВД по охране тыла контролировали, как явствует из названия, тыл. Если прилагать эту логику к украинскому сценарию, то на СБУ будет возложена обязанность проводить зачистку «освобожденных» армией территорий республик Донбасса. Но что в действительности в головах украинских стратегов сказать довольно сложно.

«СП»: — На Украине считают, что изменение формата военной операции позволит «более эффективно и в рамках правового поля» задействовать военнослужащих ВСУ.

— О необходимости введения военного положения в Донбассе в украинских политических, военных и добровольческих кругах говорят с 2014 года. Введение военного положения вместо «АТО» действительно больше соответствовало логике действий и характеру решаемых задач, где главным инструментарием была армия, а не СБУ. Но были и серьезные ограничения, и доводы против. Например, риск остаться без зарубежных кредитов. Риск по-настоящему поссориться с Россией, что происходит только сейчас. Возможно также, украинскому правительству не хотелось нести излишней финансовой ответственности за погибших и раненных военнослужащих, отбывавших службу в зоне, в которой действует военное положение.

Вообще, довольно много «но» и минусов возникает из-за изменения правового статуса операции. То, что в итоге в Киеве всё же пошли на введение (в закамуфлированном виде) военного положения говорит о многом. Война, причем не с республиками Донбасса, а с Россией, уже не пугает киевские власти.

«СП»: — Нужно ли руководству республик и Москве как-то реагировать на эти изменения, и если да, то как?

— Республики Донбасса, я думаю, уже устали реагировать на любые телодвижения и заявления Киева. Наступления ВСУ там ждут не первую неделю и не первый месяц. На этой неделе представитель военного командования ДНР Эдуард Басурин озвучил приказ о соблюдении режима тишины. Насколько мне известно из общения с друзьями в ЛНР, там тоже действует подобное правило. На мой взгляд, это говорит о высоком риске начала войны уже в самом ближайшем времени. Но в то же время, паники в Донецке и Луганске нет, люди достаточно спокойны. И противник обстреливает территории республик не сильнее обычного.

Дмитрий Родионов