«Большая семерка» теперь в «шестерках» у Трампа

Таким образом, все более напряженные отношения давних партнеров дали новую трещину. Что на официальном уровне подтвердила администрация президента Франции Макрона, распространив заявление, где поведение американского лидера названо «беспрецедентным оскорблением в более чем 40-летней истории группы государств G7».

Впрочем, «сеять зерна раздора» среди участников этого политического консилиума Трамп начал еще до его начала. С заявления, что вообще-то за столом переговоров явно не хватает Владимира Путина. Это внесло сумятицу в умы большинства членов «восьмерки» (премьер Италии Джузеппе Конте поддержал американского коллегу).

Но Москва встретила эту новость на удивление равнодушно. Мол, для России членство в «восьмерке», в общем-то, давно неинтересно. Пресс-секретарю президента РФ Дмитрию Пескову пришлось в который уже раз давать пояснения, что российская сторона заинтересована в иных формах общения.

Тем не менее, в итоговом документе канадского саммита нашу страну вниманием не обошли. И опять нам выдвинули целый пакет претензий и требований: «не дестабилизировать», «не подрывать», «не поддерживать Асада», «выполнять Минские соглашения». А не то обещают новые санкции.

И в этой части очередное заседание «семерки» не принесло миру ничего нового. На что обратил внимание и Путин, который на пресс-конференции по итогам поездки в Китай призвал западных лидеров «прекратить всю эту творческую болтовню и перейти к конкретным вопросам, связанным с реальным сотрудничеством».

Внемлют ли партнеры голосу разума? И что означает демарш Трампа — только очередную трещину или полный разрыв Америки с Европой? Эти и другие вопросы «СП» адресовала замдиректора Института истории и политики МПГУ, политологу Владимиру Шаповалову:

— С моей точки зрения, это, конечно, не разрыв. Это — кризис. Серьезный кризис в отношениях внутри западного сообщества. И хочу подчеркнуть: этот кризис не только и не столько связан с личностью Дональда Трампа. Серьезным упрощением ситуации является попытка все сводить к импульсивности и непредсказуемости американского президента. И рассчитывать на то, что вот, дескать, сменится лидер в Белом доме и все наладится.

Нет. Запад никогда не станет прежним, каким был до победы Трампа на выборах.

«СП»: — Почему?

— По той причине, что Трамп не является взбалмошным, эгоистичным ребенком. Нет. Он трезво выражает мнение Соединенных Штатов в новой ситуации. А это мнение простое: в условиях тенденции к падению экономического потенциала США, которое мы наблюдаем на протяжении нескольких десятков лет, страна вынуждена перейти от политики глобалистской к политике протекционистской.

Эти две тенденции в американской политике, конечно, будут бороться. Конечно, могут быть попытки вернуться к прежней политике и восстановить дружеские связи с Европой. Но общая тенденция, которая сейчас прослеживается, и которая, я уверен, будет преобладающей на протяжении ближайших десятилетий, может быть охарактеризована фразой «Каждый сам за себя». Соединенные Штаты будут спасаться и топить других. Борьба за выживание за счет союзников станет преобладающей. Вне зависимости от того, Трамп у власти или нет.

«СП»: — Но почему все же это кризис, а не разрыв?

— По той причине, что, во-первых, мы наблюдаем лишь начало процесса, который будет растянут на десятилетия. Во-вторых, потому что силы все-таки не равны. Мы видим не двух равноправных субъектов — США и Европа. Перед нами доминирующий партнер в лице Соединенных Штатов. И нескольких младших партнеров, которым бы между собой договориться.

Потому что у Франции — одна позиция, у Германии — другая, у Японии — третья. Итальянцы менее значимы, но, тем не менее, они имеют четвертую позицию. В таких условиях ни о какой прямой конкуренции между доминирующим игроком и всеми остальными речи не может идти. Силы не равны. И, несмотря на достаточно активную позицию президента Франции Макрона, на резкие заявления немецкого канцлера Меркель, европейцам придется идти на уступки.

«СП»: — Поэтому они в некоторой растерянности?

— Конечно. Они могут даже пойти на какой-то этап войны экономической со Штатами. Но в силу тотальной зависимости Европы от США рано или поздно им придется признать поражение. Трамп, естественно, скорее всего, будет вести дело именно к капитуляции Европы на условиях Соединенных Штатов.

«СП»: — Кто при такой междоусобной конфронтации в западном сообществе первым бросится мириться с Россией? Вашингтон или Брюссель?

— Здесь уже наблюдается очень интересная ситуация. Европейцы явно дают позитивные сигналы Москве. Это и недавний приезд Макрона, и приезд Меркель, и прямое заявление итальянского премьера. Одновременно появляются и позитивные сигналы от США. Чего стоит заявление Трампа, что Россию нужно вернуть в «Большую восьмерку»?

Думаю и США, и их европейские партнеры будут стремиться использовать любые контакты с Россией чтобы укрепить свои позиции. В том числе — и в конкурентной борьбе внутри западного сообщества. Но европейцы, разумеется, больше заинтересованы в России, чем Соединенные Штаты. Их интерес к нашей стране — сугубо прагматический. Россия очень важный экономический партнер Европы. И не является таковым для США.

И Франция, и Германия, и Италия — страны, безопасность которых в значительной степени завязана на нормальные отношения с Россией. Поэтому именно в интересах Европы развивать отношения с Москвой. В интересах лидеров Европы, замечу. Но, безусловно, не в интересах Польши и стран Балтии.

Но даже с Францией, Германией и Италией нормализация отношений произойдет не слишком быстро. Не стоит надеяться, что прямо сейчас Италия заблокирует пролонгацию санкций. Все зависит от Германии. Пока немцы не изменят позицию, позиция Евросоюза в целом в отношении санкций тоже не поменяется. Однако нарастает количество причин, которые будут работать на сближение европейских стран и России.

«СП»: — А что с обещанием Трампа «поладить с Россией»?

— Что касается Соединенных Штатов, то здесь ситуация принципиально иная. Экономического интереса практически никакого. Есть интерес в сфере безопасности. Этот интерес в том, чтобы, во-первых, договориться по спорным пунктам в военной области. Во-вторых — попытаться использовать потенциал России для продвижения интересов США в Северной Корее и Иране. И, в третьих, установить новые правила игры в мире. «Новые Хельсинки», «новую Ялту», если хотите. Ну и, естественно, общая борьба с терроризмом. Вот то, что может быть общего у нас и американцев.

Мы это достаточно четко понимаем. Соединенные Штаты, складывается ощущение, — не слишком четко. И до тех пор, пока не возникнет у американских элит понимание того, что Россия — достаточно мощный игрок, с которым нужно договариваться, кризис в отношениях будет иметь место.

Правда, есть еще фактор Трампа. Он в том, что Трамп достаточно непредсказуем. Он может в какой-то момент лично инициировать нормализацию отношений с Россией. По сути, позитивные сигналы Москве президент США подает постоянно. И его заявление о «восьмерке» из того же ряда.

Но при явном желании Трампа договориться с Россией возможностей у него пока таких нет. Поэтому, скорей всего, конфронтация между США и Россией будет пока продолжаться.

А в это время

Официальный представитель МИД России Мария Захарова так подвела итоги только что завершившегося саммита западных лидеров: «Призвав Россию прекратить „дестабилизирующее поведение“, члены G7 тут же сцепились в адской драке, обвиняя друг друга во лжи и обзывая последними словами».

Светлана Гомзикова