Донбасс: Следы российской армии «затерялись» в степях

Фото: Михаил Соколов/ТАСС

Форменный скандал — первый замглавы Специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ на Украине Александр Хуг, который покинет этот пост 31 октября текущего года, заявил, что наблюдатели не нашли доказательств вмешательства России в событиях на Донбассе. А ведь это было едва ли не его основной задачей! И в Киеве ждали от Хуга совсем иных выводов. Но он то ли решил громко хлопнуть дверью напоследок, то ли оговорился, то ли признался в бессилии при поиске российских военнослужащих.

Правда, Хуг вскоре пошел на попятную и заявил, что эти слова, высказанные в интервью журналу Foreign Policy, «не отражают его точку зрения». Может, начальство цыкнуло, может подействовал комментарий первого вице-спикера Верховной Рады Ирины Геращенко, назвавшей его слова «нелепым и неудачным заявлением», но Хуг сдулся. Высказывание вскоре слегка подкорректировали, но от этого конкретики в них больше не стало, кроме как вполне логичного для миссии ОБСЕ заверения: «Мы работаем в Украине и будем поддерживать Украину». В общем, поиск российской армии на Донбассе продолжится и без его участия.

Украина всегда настойчиво искала на Донбассе российских военных — то в виде мифических «бурятских танкистов», то «спецназовцев ГРУ». В Киеве не могли осознать, что им активно противостоят обычные донецкие шахтеры, имеющие при этом опыт военной службы и хорошую подготовку, полученную во время боевых действий. Поэтому и придумывали для оправдания своих военных провалов мифических русских, воюющих на стороне ополченцев.

Российские военнослужащие на Донбассе действительно были — из состава СЦКК (Совместного центра контроля и координации), который ни в коей степени не подменял миссию ОБСЕ с ее наблюдательными функциями. Офицеры из СЦКК, а там были как представители ВС РФ, так и ВСУ, участвовали в «разруливании» вооруженных конфликтов между ополченцами и украинскими подразделениями на линии разграничения. Понятно, что шпионили потихоньку друг за другом, но украинские «разведчики» так и не смогли подтвердить факт российского военного присутствия. В общем, Центр разогнали еще в конце 2017 года, а Киев с маниакальным упорством, достойным другого применения, продолжил твердить о «стране-агрессоре».

Даже не заглядывая в энциклопедический словарь можно смело предположить, что статус «страна-агрессор» может иметь государство, которое вторглось на территорию другого государства и ведет там боевые действия. Обстреливает и бомбит города и села, разрушает заводы и мосты, уничтожает военнослужащих и мирных граждан. Любой агрессор имеет некую конечную цель — захват территорий, доступ к чужим природным ресурсам, уничтожение существующей власти, разрушение иностранной военной структуры. В общем, на то он и агрессор, чтобы вести себя агрессивно. Ничего подобного со стороны России в отношении Украины не наблюдается. Именно это и подтвердил Александр Хуг в своем «прощальном» интервью, которое так не понравилось в Киеве

— Это такая старая песня о главном — маниакальное стремление хоть в чем-то обвинить Россию и приписать ей факт «вторжения», — считает военный эксперт Владислав Шурыгин. — Можно вспомнить события 2014 года, когда ВСУ, посланные в так называемую зону АТО в Донбассе, получили первый серьезный отпор от вчерашних шахтеров, которые с оружием в руках до сих пор отстаивают свою свободу и независимость, Порошенко тогда откровенно испугался. Он полагал, что Россия вмешается в ситуацию, в том числе с применением военной силы.

Это была настоящая паника и истерика украинского президента, понимавшего, что при таком развитии событий его шаткая власть рухнет в одночасье, а сограждане, особенно на востоке и юге страны, будут с цветами встречать российские танки. Но этого не случилось, да и не могло случиться по определению — российский президент не собирался воевать ни с самим Порошенко, ни с его армией. Путин тогда однозначно заявил, что события на Украине вызывают озабоченность и осуждение в России, но это внутреннее дело суверенного государства. Впрочем, слова «Русские идут!» имели, как говорится, место быть — в виде многочисленных гуманитарных конвоев с продовольствием, которые фактически спасли от голодной смерти Донецк и Луганск. Именно тогда Порошенко смекнул, что слова о «российской агрессии» являются его единственной палочкой-выручалочкой, которая помогает выбить хоть какие-то кредиты на Западе. И на миссию ОБСЕ он возлагал большие надежды в помощи «разоблачений», но что-то пошло не так.

Давайте посмотрим на заявления Хуга с другой стороны. Вернее на выводы, которые миссия ОБСЕ регулярно поставляет в виде докладов по результатам наблюдений. Люди в военной форме российской армии в Донбассе действительно присутствуют. Именно «в форме», которую по утверждениям того же замглавы СММ, можно легко приобрести любому человеку. То есть, это совсем не доказательство. Хуг также утверждал, что были зафиксированы случаи прохождение конвоев через границу из Ростовской области на территорию ДНР и ЛНР в ночное время вне пограничных пунктов пропуска. Что перевозили — неизвестно.

Из личного опыта — еще в 2015 году мне довелось попасть из Донецка (одноименный с столицей Донбасса небольшой российский городок на границе) в Луганск с «гуманитаркой» одной российской религиозной организации при помощи… контрабандистов. Проехали тайными тропами незамеченными. Но это лишь несколько автомобилей. Танковая колонна так не проедет. Тем более что ОБСЕ в своих утверждениях опирается, вероятно, на данные космической разведки и это, вероятно, спутники США. Теоретически именно они могли бы зафиксировать сам факт передвижения армейских подразделений. Но Хуг — ни гу-гу. «Мы не увидели прямых доказательств», — ответил он на вопрос о позиции ОБСЕ по поводу вмешательства России в события на Донбассе.

Помалкивает с конкретными данными о Вооруженных силах России, «вторгнувшихся на территорию Украины» и ряд других западных разведок, для которых с их возможностями космического спутникового наблюдения было бы достаточно легко представить конкретные сведения о расположении пусть даже небольших воинских подразделений и уж тем более боевой техники. Но — молчат! Более того, уже даже не соглашаются с представляемыми данными своих украинских «коллег».

Хуг не обнаружил в Донбассе подразделения российской армии и «танковые колонны», хотя в рядах ополченцев действительно регулярно появляются солдаты и офицеры «страны-агрессора». Большей частью это местные уроженцы или те, у кого там находятся родственники — добровольцы. Предположить, что из них формируются отдельные отряды можно, но конкретных доказательств этому нет. В любом случае российские военнослужащие, которые воюют в Донбассе, официально в этот период находятся в отпуске, срок которого превышает 30 суток для контрактников, а для офицеров и того больше. Военнослужащим ВС РФ запрещено посещать ряд зарубежных стран, особенно если они входят в НАТО, но в этом списке нет Украины и уж тем более территории Донбасса.

Можно конечно предположить, что командир полка или подразделения спецназа в Южном военном округе одновременно подписывает отпускные листы сотне своих подчиненных, которые вдруг решили отдохнуть в «окрестностях Донецка» (военнослужащий должен указывать в рапорте на отпуск место его проведения). Возможно, что сам и начальник отправляет подчиненных «отдыхать» туда в приказном порядке, в качестве, так сказать, «поощрения» за успехи в боевой подготовке, но подтвержденных фактов тому нет. Даже у первого замглавы Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине Александра Хуга.

Виктор Сокирко