Торговые ряды Севастополя затосковали по Украине

На страницах издания «Крым.Реалии» (проект иноагента «Радио Свобода») на днях появился материал «Севастополь: малый бизнес дышит на ладан». Ссылаясь на севастопольского бизнес-омбудсмена Тимофея Смирнова, издание пишет о том, что в 2018 году в городе прекратили свою деятельность около 3,5 тыс. субъектов предпринимательской деятельности. В 2017-ом — почти 2,9 тыс.

Автор подчеркивает, что сейчас в Севастополе работают около 24 тыс. юридических и физических лиц-предпринимателей, а при Украине их было в два раза больше — 49 тыс. Вот только при этом издание лишь вскользь упомянуло о том, что с 2016 года количество субъектов предпринимательской деятельности по всем основным категориям в Севастополе выросло от 6 до 9%. И не стало никак объяснять странную диалектику — как так может быть, что «бизнес гибнет», но его при этом становится больше…

Когда в 2014 году Севастополь уходил в состав России, в городе объективно не было ни одной социальной группы, в которой не преобладали бы с огромным перевесом сторонники воссоединения. И, нужно сказать, такой результат сохраняется и по сей день. Ничего удивительного в этом нет. Среди жителей Севастополя в этно-культурном плане преобладают русские и так называемые «русские украинцы», которые даже во времена «незалежной» ощущали своим домом Россию. Поэтому результаты референдума 2014 года — около 95% за вхождение в состав РФ при явке почти 90%, никому на самом деле не казались удивительными.

И все же, и по данным референдума, и по результатам соцопросов, видно, что в городе проживает маленькая (порядка 3−5%) группа людей, которой всегда нравилась Украина. Никаких специальных исследований, посвященных социальному портрету этих людей, не проводилось. Однако когда автор этих строк поинтересовался у ряда знакомых, среди какой группы населения наблюдаются наибольшие проукраинские настроения, ответы были практически однозначны: малый и средний бизнес.

Правды ради, нужно сказать — ни о каком преобладании, конечно, говорить нельзя. Все прекрасно помнят, как магазины и киоски в 2014-ом массово вывешивали российские флаги и георгиевские ленточки. Тем не менее, если бы кто-то тогда сделал социологические замер по различным группам населения, то, скорее всего, заметил бы: среди предпринимателей «украинофилов» несколько больше, чем по обществу в целом. И на то существует две веские причины.

Первая заключается в том, что идеи предпринимательства и вестернизации на постсоветском пространстве очень тесно переплетены. Даже если взять Россию в целом, то наиболее «прозападно» будут настроены люди, придерживающиеся неолиберальных взглядов в экономике, а самой крупной прослойкой «патриотов-государственников» являются, нравится это кому-то или нет, — «левые». И Севастополь — не исключение. Только с небольшой поправкой на то, что вестернизация в нем (как и в Крыму) ассоциируется с «незалежностью».

Вторая причина — более приземленная. Доходы в малом и среднем бизнесе Севастополя были ощутимо выше обычных средних зарплат. Предприниматели в «украинскую эпоху» чувствовали себя сравнительно неплохо, и перемен опасались. Они гораздо чаще, чем обычные горожане, ездили на иностранные курорты, покупали дорогие иномарки и переселялись в квартиры в престижных новостройках. Но при этом нужно сделать одну важную поправку. Те, кто ругают Россию «за коррупцию», обычно не представляют себе, как живет Украина. В «незалежной» с 1990-х — начала 2000-х — коррумпированность стала тотальной и всепоглощающей. И, что удивительно, многих это устраивало.

В реальности, параллельной официальной, существовали свои внятные правила игры, позволяющие «прозрачно» нарушать законы и нелегально «ускорять» любые бюрократические процедуры. Украинские бизнесмены всегда на публике выражали возмущение «поборами» со стороны контролирующих органов, но в душе большинство из них прекрасно понимали — «дать на лапу» пожарному или налоговому инспектору в сто раз дешевле и проще, чем работать «по закону». А в 2014-ом в Крыму и Севастополе под угрозой оказались отработанные десятилетиями «схемы» и «схемки».

Во время нахождения на посту губернатора Севастополя в 2014—2016 годах Сергея Меняйло, «конфликтные точки» у бизнеса с местной властью только намечались. Бизнесмены были разве что недовольные единичными случаями сноса нестационарных торговых объектов и непрозрачными, по их мнению, процедурами распределения новых мест для осуществления предпринимательской деятельности. Но основные претензии к первому российскому губернатору города лежали в другой плоскости. Предприниматели, как и значительная часть севастопольцев в целом, ругали городскую администрацию за вялое решение проблем с организацией вывоза мусора и ремонта дорог. Имела место и достаточно яркая реакция общества на звучавшие в прессе и из уст депутатов обвинения в адрес местной власти в коррупционных связях с застройщиками. На фоне споров о судьбе города, разгорелся конфликт между законодательной и исполнительной властью, по итогам которого спикер Заксобрания Алексей Чалый отказался от должности и стал обычным депутатом, а губернатор Сергей Меняйло оказался на другом рабочем месте.

Однако при новом главе городского правительства, «молодом технократе» Дмитрии Овсянникове у местной власти резко обострились отношения именно с предпринимателями. С 2017 года снос торговых объектов принял массовый характер. Единую статистику борьбы городской администрации с ларьками, киосками и палатками найти непросто. Однако в Севастополе были полностью снесены целые рынки. «Под ковш» ушли торговые ряды на площади 50-летия Октября, на проспекте Октябрьской Революции, на проспекте Генерала Острякова, на проспекте Героев Сталинграда. Вернули городу территорию приватизированного при Украине «под рынок» стадиона «Чайка» — предпринимателей, правда, пока с него изгонять не стали, а создали на его базе «универсальную ярмарку». Приказали долго жить два «рыночка» сувенирной продукции — на набережной Корнилова и на Историческом бульваре.

В 2018 году новой «головной болью» севастопольских предпринимателей стало массовое закрытие торговых и торгово-развлекательных центров. Происходило оно официально в рамках проверок после трагических событий в кемеровской «Зимней вишне». Одновременно опечатанными контролирующими органами оказались все крупнейшие городские ТЦ — «Муссон», «Си-Молл» и другие. Дошло до того, что горожанам, кроме небольших стационарных магазинов и промтоварного рынка, негде было банально одеться, и севастопольцы массово «мигрировали» в интернет-магазины.

Синхронно по городу волнами пошли рейды против «стихийщиков», торгующих с «земли» и с «колес» на остановках общественного транспорта. Сначала им выписывали протоколы. А затем — перешли к новой форме борьбы, когда вместе с органами торгового контроля «на точку» приезжали коммунальщики и полиция, организовывающие немедленное изъятие рыбы, колбасы и конфет, находящихся на реализации без документов.

Сейчас очередной «торговый конфликт» в Севастополе разгорается вокруг так называемого «Соловьевского рынка» — места скопления торговых центров, ангаров и киосков, занимающихся продажей строительных и промышленных товаров. Предпринимателей обязали предъявить в контролирующие органы все имеющиеся у них разрешительных документы. Никто практически не сомневается, что после этого на рынке тоже начнется «зачистка».

Происходящее в городе вызвало бурное неудовольствие у представителей малого и среднего бизнеса, вылившееся в серию митингов, собиравших по несколько сот участников, что для традиционно спокойного Севастополя — немало. На проблемы севастопольских предпринимателей активно откликнулась пресса — причем не только местная и украинская (для Киева любые раздоры в Крыму — как бальзам на рану), но и федеральная. В итоге все основные торговые центры за несколько месяцев открылись — по официальной версии, они устранили основные нарушения, и теперь могут работать с чистой совестью.

Рынки же, палатки и киоски — открывать никто не собирается. Более того, продолжают их сносить. Вот только народ реагирует на это совсем не так, как на проблемы торговых центров. По данному вопросу с большим отрывом преобладают комментарии в духе «а по закону работать не пробовали»?

Как сообщили местные СМИ, например, на «Соловьевском рынке», менее 10% из числа предпринимателей, к которым возникли вопросы у контролирующих органов, смогли предоставить полные пакеты разрешительной документации. Похожая ситуация — на всех объектах, которые ранее ликвидировали коммунальщики. В «лихие 90-е» возле городских универмагов, на площадях и дорогах-дублерах в проходных местах стихийно возникали скопления ларьков и палаток. Как показал опыт, большинство из их владельцев либо совсем не утруждали себя оформлением разрешительных документов, либо делали их частично — например, регистрировали частное предпринимательство и «забрасывали» формальное заявление в администрацию.

Если место под торговую точку не соответствовало нормам, то бизнесмены вступали в бесконечную переписку с разрешительными структурами, а когда к ним приходили «контролеры», продолжали работать, уплатив некоторую «мзду» и сославшись на то, что вопрос «находится в стадии решения». Другие поступали еще проще — находили «решающего» сотрудника силовых структур (зачастую это было люди на небольших должностях, но способные контролировать документооборот по незаконной торговле и саботировать призывы местной власти навести порядок) и регулярно «заносили» ему фиксированную сумму.

Это стало «доброй» севастопольской традицией. На днях в Севастополе, кстати, приговорили к 3,5 годам лишения свободы инспектора полиции, умудрявшегося «крышевать» нарушителей торговых правил сразу на нескольких крупнейших рынках города. Его брат «собирал дань», а сам коррупционер укрывал своих подопечных от проверок.

После вступления Севастополя в состав России и завершения «переходного периода» власти столкнулись с серьезной проблемой — значительная часть бизнеса работала «под пиратским флагом». Причем, многие из его представителей еще и грубо нарушали противопожарное, экологическое и архитектурное законодательство. На придомовых территориях близлежащих домов «бизнесмены» годами устраивали свалки гниющей нереализованной продукции и тары, ларьки блокировали проезды для пожарных машин, общественные пространства, предназначенные для отдыха горожан, превращались в «восточные базары», коммунальщики лишались доступа к городским коммуникациям — незаконные стационарные магазины стояли прямо на теплотрассах и водопроводах.

Поэтому, несмотря на достаточно прохладное отношения севастопольцев к действующему градоначальнику, разгон нелегальных рынков и снос ларьков не вызвал у людей такого негатива, как, например, закрытие ТЦ. Сторонники ликвидации незаконных торговых объектов в дискуссиях явно преобладали над «предпринимателями» и их группой поддержки.

Ключевых «месседжей» по данной проблеме у горожан — сразу несколько. Часть просто возмущались несправедливостью — почему они, работая официально, должны платить все положенные налоги и сборы, а кто-то другой может позволить себе откровенное пиратство? Других довел до исступления смрад, исходящих от стихийных свалок под окнами. Третьим надоело лавировать на остановках между раскладками с сомнительного вида колбасой и дурно пахнущей рыбой. Четвертые — желали видеть город упорядоченным и красивым.

Их противники в свою очередь ссылались на то, что речь идеи о ликвидации реальных рабочих мест и о том, что население теряет доступ к торговым объектам шаговой доступности.

Однако, по большому счету, «оставить все как есть» — означало бы распахнуть ящик Пандоры. После первого же разрыва трубы под нелегальным рынком люди в первую очередь предъявили бы претензии не торговцам, а власти. От нее же требуют решения проблем, с создаваемыми нелегалами смрадными помойками. Но самое важное заключается в том, что если одним массово разрешат работать не по закону, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, то завтра этого же потребуют и все остальные.

Вот только во время «переходного периода» в Севастополе не был учтен в достаточной мере факт такого неприятного украинского наследия, как колоссальный «серый сектор» во всех сферах жизни общества. Огромное количество граждан «незалежной» (и в том числе — в Севастополе до 2014 года) работали «без оформления», занимались бизнесом без разрешений, отводили землю по неоднозначным процедурам и жили без прописки, потому что такие условия для них создала власть, и все это происходило массово. Однозначно обвинять в этом людей — сложно.

Поэтому вместо того, чтобы просто махать шашкой, новой местной власти параллельно с наведением законного порядка, стоило бы все-таки подумать над созданием для таких граждан разумных альтернатив. В случае с бизнесом — формирования доступных торговых площадок и введения упрощенных «переходных» регистрационных процедур. Для этого есть, как минимум две группы предпосылок — гуманитарные и прагматичные (таким образом, украинские и западные СМИ останутся без лишнего «боеприпаса» в информационной войне). Но пока, к сожалению, преобладает все-таки «шашка».

И, напоследок. Сенсации с «исчезновением» половины «украинских» субъектов предпринимательской деятельности в Севастополе — нет никакой. Просто украинское законодательство позволяло «мертвым» предприятиям «висеть» в реестрах долгие годы, сдавая нулевую отчетность или просто находясь в стадии ликвидации. А в 2014 году перерегистрировать их по российским законам банально было некому и незачем.

Святослав Князев