Как должен выглядеть настоящий оппозиционер?

На фоне уникального убожества, которое представляют собой  "оппо-короли" современной России, рука тянется к перу, чтобы напомнить, а  бывают ли другие оппозиционеры? С которыми можно не соглашаться но трудно не уважать? Сегодня постараюсь  предложить Вашему вниманию одного из таких. Особенно рекомендую заметку молодёжи, для которых символом гражданского мужества оппо-СМИ активно навязывают Ходорковского и Навального.

Александр Иванович Гучков никогда не любил ждать. Его страстная деятельная натура ненавидела паузы, зато обожала активность и натиск. Общественник до мозга костей по призванию и экстраверт по натуре, представитель богатейших семей империи -Гучковых-Боткиных-Третьяковых, финансист Александр Иванович каждым своим движением опровергал крылатую фразу “Деньги любят тишину”. Его деньги тишину не любили. Может быть потому, что он всегда считал их средством, а не целью.

Александр Иванович Гучков был как раз тем самым рычагом, с помощью которого Архимед обещал перевернуть весь мир. Неравнодушный и переполненный кипучей энергией настолько, что периодически срывало крышу, к 38 годам - именно столько ему стукнуло в 1900 - он уже успел прожить жизнь, которой в начале ХХ века хватило бы на четверых.

Успел поучиться на историко-филологическом факультете Московского университета, где слушал лекции Герье и Ключевского. Оставшись неудовлетворённым качеством своего образования, отправился за границу, где изучал историю, государственное и международное право, политическую экономию, финансовое право и рабочее законодательство в Берлинском, Венском и Гейдельбергском университетах.

Находясь за границей, узнал про голод в России. Не закончив учебный курс, выехал в наиболее пострадавший от голода Лукояновский уезд Нижегородской губернии и возглавил организацию помощи голодающим, причём делал это настолько эффективно, что был замечен и даже награждён орденом Анны III степени.

Будучи избранным почётным мировым судьёй, товарищем Московского городского главы, а потом - гласным городской думы, занимался призрением бесприютных детей и страхованием наёмного труда. 33 летним он оказался на посту, которого другие добивались в очень зрелые годы. Казалось бы, радуйся и делай карьеру чиновника. Любому за счастье. Но только не Гучкову.

Узнав про резню армян в Османской империи, немедленно выехал в Турцию и собрал материалы, уличающие власти в потакании геноциду. Затем предпринял рискованное путешествие в Тибет и стал первым русским небуддистом, принятым далай-ламой. В 1898 году уехал на Дальний Восток, где поступил на службу казачьим офицером охраны на строительстве Китайско-Восточной железной дороги. Услышав от инженера-поляка нелицеприятное выражение про Россию, немедленно вызвал его на дуэль, а когда тот отказался - брутального набил поляку физиономию и подал в отставку.

Возвращался он обратно в Европейскую часть России не как все нормальные люди - с комфортом по железной дороге, а верхом, по населённым воинственными кочевниками территориям Китая, Монголии и Средней Азии. Вернувшись, узнал про англо-бурскую войну и, не задумываясь, рванул в Африку. Воевал на стороне буров. Был тяжело ранен в бедро и захвачен в плен, но отпущен англичанами, восхищенными его храбростью, в обмен на обещание больше не воевать в Африке. К слову - именно это ранение и загонит его в конце концов в могилу.

С недолеченной раной воротился в Россию и практически тут же сорвался на Дальний Восток - там началось восстание ихэтуаней. Гучков решил, что действующая армия без него точно не обойдётся. Участвовал в штурме Пекина в составе отряда Линевича. 

Только в 1901 году, закончив свои военные дела, решил вернуться к мирной жизни и наконец обзавестись семьей, дойдя до помолвки с двоюродной сестрой С.С. Рахманинова. Вроде как остепенившись, Гучков поступает на службу в Московский учетный банк и тут... Восстание в Македонии против турок! Ну конечно же это событие необходимо отметить личным участием и Гучков сбегает прямо из под венца на войну. Невеста в шоке. Родственники в прострации. Александр Иванович - в своей стихии.

Жених возвратился к любящей невесте после того, как восстание было подавлено. Свадьба состоялась к всеобщему ликованию всех родных и близких.  Казалось бы, войн больше нет, и наступило всеобщее счастье,  Закончился медовый месяц, а вместе с ним - и спокойная жизнь четы Гучковых. Грянула русско-японская война.

Уже 4 апреля Александр Иванович прибывает в Харбин. Здесь он разворачивает кипучую деятельность по оказанию помощи раненым солдатам. Воюет он не с японцами, а с бесхозяйственностью и разгильдяйством. В отчетах Гучкова о деятельности Красного Креста на Дальнем Востоке сообщалось о недостаточности перевозочных средств и санитарных поездов, о беспорядочных распоряжениях по размещению и передвижению раненых.

Любящая супруга, видимо, глубоко осознав, с кем она все-таки имеет дело, бросив все попытки отговорить мужа не ехать на войну, в мае приезжает к нему. «Счастлив скорым свиданием, квартира готова», – посылает накануне ей телеграмму Александр Иванович и устраивает её на работу в Харбинском госпитале.

Между тем ситуация в зоне военных действий становилась всё хуже и хуже. В тылу наблюдалось много неразберихи, разгильдяйства и воровства. Александр Иванович отправляет телеграмму брату Николаю: «Сижу без обуви, ибо часть вещей, сапоги украли ночью [из] квартиры».

Армия между тем драпает и опекаемый Гучковым госпиталь в Мукдене оказывается на линии фронта. В письме, на бланке главного уполномоченного Красного Креста, он пишет: «Голубка моя, безутешная Маша! Мы покидаем Мукден. Несколько тысяч раненых остаются по госпиталям. Много подойдет ещё ночью с позиций. Я решил остаться... Боже, какая картина ужаса кругом!.. Не бойся за меня. Я люблю тебя и с каждым днём всё больше… Твой, твой, весь твой А. Гучков».

Гучков добровольно вместе с ранеными идет в плен, прекрасно понимая, какие последствия могут быть. Война есть война. Однако именно этот гражданский подвиг стал пропуском Александра Ивановича в Большую политику. При возвращении в Москву его ждала рукоплескавшая толпа и очень скоро - пост лидера думской партии "17 октября".

С царем у Гучкова отношения не заладились почти сразу. При первой встрече он долго говорил о непорядке в армии, о бездарности военных и штатских чиновников, творящих произвол и несправедливость и доведших страну почти до революции. Закончил призывом созвать Земский собор и пообещать демократические реформы - "это успокоит страну". Царь слушал, кивал, соглашался и Гучков вышел из приемной окрыленным... а потом узнал, что царь точно также кивал и соглашался с прямо противоположной позицией следующего визитёра. (Ну вот такой он был - наш новый святой - не мог никому сказать "нет").

Александр Иванович отверг предложение Витте войти в его правительство и уже пёр буром на систему, публично выступая за всеобщее избирательное право,  заявляя, «что неравенство, классовые деления вызывают всеобщее осуждение, и если мы эти остатки прошлого закрепим, … то не будет удовлетворения, которого жаждет нация; что акт великой справедливости должен совершиться, и только путём, что предоставляется всем без различия языков и сословий. И это всё при  таком нежном, плюшевом государе. Вот и приглашай их на совещания...

Гучков из общения с публичными политиками делает свои выводы:

«При первых моих соприкосновениях с верховной властью и с представителями власти правительственной я пришел к убеждению, хотя это убеждение и не ново, что в нашей государственной жизни играют решающую роль не те видимые носители власти, которые представляют собой как бы её фасад, а закулисные силы, которые, конечно, находят себе пристанище в разных центрах, но главным образом, прочное гнездо свили себе в дворцовых сферах, откуда они невидимо управляют судьбами России и действиями официальных представителей власти…».

Перед самым началом Первой войны он окончательно переходит в оппозицию к царской власти: «Нельзя оставлять в данный момент за профессиональной оппозицией, за радикальными и социалистическими партиями монополию оппозиции против власти и принятию ею гибельного курса».

Когда началась война, он сразу заявил, что она „кончится неудачей“, и в декабре 1914 года, собрав „представителей законодательных учреждений“, „…рисовал им дело как совершенно безнадёжное“. Но это мрачное настроение не разделялось тогда ни его фракцией, ни нами…»-вспоминал П. Милюков.

Последняя стычка Гучкова с монархами, после чего он стал личным врагом императрицы, случилась после наезда на Распутина.

"Хочется говорить, хочется кричать, что церковь в опасности и в опасности государство… Вы все знаете, какую тяжёлую драму переживает Россия… В центре этой драмы — загадочная трагикомическая фигура, точно выходец с того света или пережиток темноты веков, странная фигура в освещении XX столетия… Какими путями достиг этот человек центральной позиции, захватив такое влияние, перед которым склоняются внешние носители государственной и церковной власти… Григорий Распутин не одинок; разве за его спиной не стоит целая банда…? Антрепренёры старца! Это целое коммерческое предприятие! Никакая революционная и антицерковная пропаганда за многие годы не могла бы сделать того, что Распутин достигает за несколько дней… Не случайно социал-демократ Гегечкори говорит о нём: «Распутин полезен». Для друзей Гегечкори чем распутнее, тем полезнее… Где власть государства? Где власть церкви?"

...2 марта 1917 вместе с В. В. Шульгиным принял в Пскове отречение Николая II от престола. Потом была должность Военного и временно морского министра Временного правительства, после которой - опять оппозиция и изгнание... И про всё это можно написать еще одну отдельную статью. Я же позволю себе закончить на сказанном, чтобы читатели могли сравнить оппозицию  начала ХХ века с оппозицией ХХI . Ощутите разницу...

Сергей Васильев