Зеленский на «зелёном» саммите

Англичане откровенно провалили организацию климатического саммита в Глазго.

Похоже, Борис Джонсон, как и многие на Западе, попался в силки собственной западной пропаганды и поверил в западную исключительность, а также в первоочерёдность климатической проблемы для всех стран. В последнюю минуту он опомнился и начал судорожно набирать Владимира Путина, рассказал ему о планах по улучшению отношений с Россией, был вежлив и предупредителен, но заманить в Глазго не смог.

Россия и Китай проигнорировали не только климатическую конференцию в Глазго. На итальянской встрече G-20, также преимущественно посвящённой климатическим проблемам, Пекин и Москва были представлены министрами иностранных дел. Первые лица России и Китая «двадцатку» также проигнорировали.

Это свидетельствует о двух вещах:

1. Москва и Пекин полностью разочаровались в способности Запада адекватно работать в рамках международных многосторонних структур. Они эти структуры не будут разрушать, но таковые становятся для них второстепенными площадками, используемыми для экспертного диалога и предварительной сверки позиций. Принимать в рамках подобных структур какие-то обязывающие документы Москва и Пекин не считают нужным.

2. Поскольку Запад остаётся одним из основных участников международной торговли, а его рынки всё ещё относятся к числу наиболее привлекательных, Россия и Китай не могут игнорировать заявленную им «зелёную» повестку, поскольку их производители могут попасть под внедряемую Западом дискриминационную систему «зелёного» налогообложения. Москва и Пекин будут взаимодействовать друг с другом в подготовке асимметричного ответа на действия Запада.

В чём будет заключаться асимметричный ответ Москвы и Пекина? Это понятно из синхронного принятия двумя правительствами программ достижения нулевых выбросов к 2050-2060 году. В ЕС соответствующие планы распространяются на период 2035-2050 годов. Но Европейский Союз, с его перманентным кризисом и ресурсной недостаточностью, вряд ли сможет так быстро реализовать стратегические инфраструктурные проекты, требующие к тому же разработки и внедрения новых технологий.

Опыт развития России и Китая в последние десятилетия свидетельствует, что инфраструктурные прорывы (гиперзвук, развитие атомной энергетики, новые военные технологии и прорывные логистические проекты) этим державам вполне по силам. Кооперация же увеличит их возможности на порядок.

Задача Москвы и Пекина заключается в том, чтобы резко обогнать Запад в сфере «зелёных» технологий за счёт внедрения совершено новых, неожиданных изобретений. После этого западное «экологическое оружие», в том числе и «экологические налоги», можно будет традиционно обернуть против Запада. Главное же, что Москва и Пекин явно собираются быть первыми, кто создаст новый технологически уклад и таким образом закрепит за собой абсолютное глобальное лидерство в конце XXI — первой половине XXII столетия.

Помешать этому Запад никак не может. Несмотря на то, что Джо Байден позволил себе выразить неудовольствие «неконструктивной» позицией России и Китая, выразившейся в отсутствии их лидеров в Риме и в Глазго, США и ЕС договорились о совместных экономических санкциях только против Китая. Вопреки правилам ВТО, ЕС и США введут заградительные пошлины на китайскую сталь, мотивируя это тем, что она «грязная» (неэкологичная). Можно не сомневаться, что Пекин ответит, и, значит, у США и ЕС руки будут связаны борьбой с Китаем в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В Европе у них на Россию сил и так уже не хватало, теперь же Москва получит в регионе относительную свободу рук.

Позицию Запада в отношении России максимально ёмко сформулировала премьер Дании, объясняя почему её страна дала зелёный свет «Северному потоку — 2». «Мы были против, — сказала она, — но технически и юридически ничего не могли поделать, с точки зрения как международного, так и национального права. Поэтому разрешили».

Мы знаем, как легко Запад трактует (и переписывает) международные и внутренние законы, когда ему это нужно. И здесь бы переписали. Правда заключается в том, что не смогли. Не было сил и ресурсов идти на конфронтацию с Россией в условиях нарастающего противостояния с Китаем и развивающегося системного кризиса западной модели.

В ближайшие годы Запад будет ещё сильнее желать поставить на место «зарвавшуюся» Россию, но сил не будет. Наоборот, в политических и экспертных кругах Западной Европы во всю обсуждается вопрос, кем из лимитрофов пожертвовать, чтобы умиротворить Россию, договориться с ней и перемирии. Причём если на Украине, в силу интеллектуальной недостаточности подавляющего большинства её политических и околополитических фигур, на эти теоретические (пока) изыскания «Старой Европы» не обращают внимание, то в Прибалтике забеспокоились. Они хоть и члены НАТО и ЕС, но имеют соответствующий исторический опыт.

Таллин и Рига начинают потихоньку заискивать перед Москвой. Вильнюс, связанный конфронтацией с Белоруссией, пока выжидает, но вряд ли это ожидание продлится долго.

При этом кто-то взял и совершенно некрасиво сдал Михаила Саакашвили грузинским властям. Вначале этот кто-то убедил Михо, что в Грузии его ждёт триумфальное шествие в президентский дворец, а затем, когда экс-президента банально посадили в тюрьму, оказалось, что никто не планирует бороться за его освобождение. А ведь Саакашвили и его «мишисты» были наиболее сильным раздражителем для России в Грузии. Действующая власть — тоже русофобы, но прагматичные, с ними можно работать, а те — дикие, они способны только покусать. Сдачей Михо России значительно облегчают работу на Грузинском направлении в частности и на кавказском в принципе.

Запад оставляет свои зацепки в виде прозападных правительств, но старается не конфронтировать. У него нет ресурсов на две конфронтации одновременно (с Россией и с Китаем). Поэтому к ногам России Запад бросает сложное в освоении лимитрофное предполье, рассчитывая на то, что необходимость освоения своей сферы влияния надолго лишит Москву возможности проводить активную политику на азиатском направлении. Думаю, что в этом наши «партнёры» ошибаются, но у них всё равно нет другого выхода.

И вот на этом фоне, в Глазго прилетает Владимир Зеленский. Он встречается с Ангелой Меркель, которая уже не канцлер, но ещё представляет Германию, ловит за пуговицу во время кофе-брейка Байдена, где-то в коридоре останавливает генсека НАТО, и всем рассказывает про «российскую агрессию», и у всех просит денег. Реакция у всех одна и та же — кто это такой и что ему нужно?

Зеленский не понимает, что он уже давно мальчик из прошлого, о знакомстве с которым стараются забыть, что ему лучше сидеть тихо и о себе не напоминать. Вот сидел бы Саакашвили тихо, глядишь, до сих пор жил бы себе в Голландии, выращивал бы с бывшей уже супругой тюльпаны и детишек, писал бы мемуары о том, как он «выиграл» у Путина «Пятидневную войну» в августе 2008 года, а долгими зимними вечерами покуривал бы марихуану и попивал бы «Блю Кюрасао». Вместо этого он голодает в грузинской тюрьме.

Но чужой урок не впрок, и на экологическом саммите Зеленский разразился речью о том, что отказ Запада от выполнения Будапештского меморандума привёл к возникновению двух «экологических бомб» в центре Европы: в Крыму и в Донбассе. В Донбассе, оказывается, шахты затапливают, а воды не хватает. В Крыму же гусеницы танков «российских агрессоров», создавших там базу флота (надо полагать, что раньше её не было) давят уникальную природу полуострова, которую раньше продуктивно изводили под дачи и дворцы киевских вельмож и их свит. Даже у Зеленского ещё с шутовских времён там квартирка есть.

Про «экологические бомбы» — это спичрайтеры Офиса президента такую аллегорию придумали, чтобы вписаться со своей болью в экологический саммит и попросить денег.

Но денег им не дали, в адекватности усомнились, и чтобы окончательно превратиться в Саакашвили (времени упадка), Зеленскому осталось только одно: на фоне острого внутриполитического кризиса развязать и моментально проиграть внешнюю войну. Запад будет не против, но помогать не станет. И, кстати, за прошедшие после войны 08.08.08 тринадцать лет и три месяца возможности России значительно выросли, а её умеренность серьёзно сократилась. Никто не знает, как будет в этот раз, но точно не так, как было, и не так, как ждут.

Ростислав Ищенко.