США капитулировали перед «химическим оружием» России

Заходясь в истошной русофобской истерии, коллективный Запад ввёл в действие беспрецедентное количество антироссийских санкций. Даже против Ирана с Северной Кореей вместе взятых действует в разы меньше ограничений.

Но стоило «цивилизованным странам» понять, что «варварская Россия» не какая-то там «колониальная страна-бензоколонка», а полновесный игрок всей мировой экономики, как друг за дружкой начали происходить «санкционные чудеса».

Сначала европейская пресса радостно сообщила, что правительство Германии в ходе конфиденциальных переговоров с ЕС в середине марта провело «успешную кампанию за то, чтобы определённые металлы, поставляемые российскими государственными компаниями, не были включены в проект списка новых санкций против России». От российских поставок никеля, палладия, меди, железной руды, алюминия и титана, видите ли, критически зависят целые отрасли немецкой (считай — всей европейской) промышленности.

Вслед за этим стало известно, что США, тихой сапой наращивая импорт российских углеводородов, приравняли российские удобрения к продуктам первой необходимости и таким образом полностью вывели их из-под ограничений, чтобы обезопасить себя от дефицита химической продукции. А компанию им в этом «противосанкционном» перечне составили сельскохозяйственная продукция, лекарства и медицинские изделиями.

Мировые аналитики ожидают, что примеру Вашингтона незамедлительно последуют все страны-сателлиты Америки, в том числе и Евросоюз. Уж если янки вывели удобрения из-под своих же санкций, получая из России 6% калия, 20% диаммонийфосфата и 13% карбамида, то Старому Свету, как говорится, сам бог велел поступить аналогичным образом, ведь Европа зависит от российской химии куда больше: 25% карбамида, 15% аммиачной селитры, треть фосфорных удобрений и 35% калия она получает только от нас.

Весомые предпосылки к этому уже есть. Как минимум две из трёх крупнейших морских контейнерных компаний-перевозчиков, швейцарская Mediterranean Shipping Company (MSC) и датская «Maersk», ранее заявлявших о полной остановке перевозки грузов из России, заявляли, что это решение не будет распространяться на товары первой необходимости и гуманитарные грузы, к которым теперь отнесены удобрения.

Такими темпами, глядишь, и российский газ с остальными товарами вскоре будет поименован на Западе «товаром первой необходимости» и покинет ряды запрещённых к поставке.

Получается, драконовские санкции против нашей страны, так и не «разорвав в клочья» нашу экономику, сами по себе сходят на нет?

— Я бы не был так уверен в подобном сценарии, — заявил «СП» экономист Никита Масленников.

— Потому что антироссийскую западную риторику никто пока не отменял, и тот же премьер-министр Нидерландов не так давно высказывался в том духе, что даже заключение мирного договора с Украиной не может служить основанием снятия с России даже части санкций. На мой взгляд, санкционное давление — это всерьёз и надолго. Эта история ведь во многом будет зависеть и от исхода переговорного процесса, а точнее, от того, кто и как в конечном итоге будет восстанавливать Украину. В этом вопросе я вижу повод для очередного насыщенного витка антироссийской истерии. Уж коли включили «санкционную машину», значит, будут её использовать на полную катушку. Это одна сторона медали.

— То, что мир на пороге серьёзного продовольственного кризиса, это очевидный факт. Цены на основное аграрное сырьё выросли по всему миру с начала года в диапазоне 8−22%, и специализированная структура ООН, отвечающая за продовольствие, — ФАО — выпустила предупреждение об их дальнейшем росте. В таком свете, понятное дело, минеральные удобрения — это вопрос просто жизни и смерти, потому что без них нет урожая, а нет урожая — нет, соответственно, и продовольствия. Очевидно, возможны и какие-то другие подвижки в этом направлении. Состав санкций, скорее всего, будет вскоре меняться. Может быть, их действительно станет меньше.

«СП»: — Можем ли мы тогда «подстегнуть» Запад на пути если не к полной отмене санкций, то к скорейшему пересмотру их состава в сторону сокращения? Скажем, вслед за газом анонсировать продажу сельхозпродукции, удобрений, металлов и прочих критически важных для Запада ресурсов только за российские рубли?

— Мы, конечно, можем это сделать, но здесь надо действовать крайне осторожно. Потому что в той же торговле газом за рубли ещё очень много непонятного. Во-первых, сам механизм расчетов ещё не доведён тут до конца, к расчётной технике остается немало вопросов, они предположительно будут изложены нашими монетарными властями только к 10 апреля. Во-вторых, неясно, как отнесутся к этому механизму партнёры. В-третьих, непонятно, как это в перспективе скажется на курсе валют.

Пока, как говорится, в сухом остатке мы имеем то, что «Газпром» будет продавать не 80% своей валютной выручки, а все 100%. Здесь-то, как говорится, и сейчас всё хорошо, а в дальнейшей перспективе? У нас сократится приток валюты или нет? Вопросов много, особенно ели учесть, что тот же Марио Драги, итальянский премьер, высказался о продаже российского газа за рубли в духе «для нас тут ничего не меняется». Мы, мол, всё так же зачисляем на расчётные счета валюту, а уже банк-оператор сам продаёт их на Мосбирже. Так что тут надо будет смотреть, окажется ли эффективной в конечном счёте эта схема. Если да, то почему бы и не перевести остальные критически важные для Запада наши ресурсы на неё. А если нет?

«СП»: — Но даже если оставить за скобками этот вариант, не стоит ли всё равно рассуждать в позитивном ключе? Если товары наши выводятся из-под санкций, значит, всё не так уж плохо? И цены на внутреннем рынке на те же металлы, газ и сельхозудобрения, на запредельность которых жалуются сейчас российские потребители, скоро пойдут вниз вслед за подешевевшим долларом?

— Ну, курс доллар-то к рублю сейчас всё равно выше докризисных своих показателей. Как ни крути, рубль ослаб по сравнению с началом февраля. Да, торговля нашими ресурсами за рубли ведёт к его укреплению, к снижению инфляции, но главная проблема-то не в курсовых делах, она в другом.

В том, что глубинные, коренные предпосылки к нынешнему росту цен были заложены ещё в 2020 году, когда экономика была просто «выключена» из-за коронавирусных локдаунов. Отсюда и нынешний дисбаланс спроса и предложения, который растянется ещё на довольно длительное время в связи с отключение критического импорта. Получается, эта фундаментальная проблема никуда не делась. И бороться с ней нужно не административными мерами, а наращиванием предложения.

Регулятивные меры могут эффективно работать максимум полтора месяца, а дальше их проблема переходит на смежные отрасли. Например, проблемы с сахаром могут распространиться на кондитерскую отрасль. И так везде.

Так что применительно к агросектору нужно в первую очередь обеспечить посевную кампанию. Да, определенные меры тут своевременно и правильно приняты, аграриям предоставлены дополнительные субсидии порядка 200 миллиардов рублей. Но, между тем, сами они уже говорят, что им не хватает ещё как минимум 65−75 миллиардов. А это, между прочим, как раз и есть снижение продовольственной инфляции в ближайшие 8−10 месяцев.

Мы, конечно, овладеваем наукой «перелётов» проблем с одного товарного рынка на другой, но понемногу, с этим далеко ещё не всё решено. Так что нам нужно наращивать импортозамещение, но не просто чтобы заткнуть все дыры, а чтобы оно ещё было и конкурентоспособным на мировой арене, потому что как минимум полмира нам санкции не объявляло.

Это вызов для нашего управленческого сектора, для нашей экономической политики. И решать его надо системно, потому что и без антироссийских санкций мы вплотную подошли к той черте, за которой наша экономика была обречена. Потому что её дальнейшее функционирование в прежнем режиме обеспечивало нам экономический прирост в 1,5%, тогда как нам для выполнения всех социальных обязательств перед населением необходим годовой рост минимум в 3%. Пару лет мы могли бы протянуть на Фонде национального благосостояния — и всё.

Санкции просто усилили это осознание безальтернативности движения по маршруту перестройки нашей экономики. А будет ли он в конечно итоге успешным, зависит только от нас самих.

Андрей Захарченко