Опустошение Украины. Реальные перспективы мобилизации и войны

Судя по последним сообщениям с украинского фронта и из украинского тыла, долгожданный распад украинской армии таки начался. На него неоправданно рассчитывали уже в первой фазе спецоперации.

Этому способствовали три фактора:

• утверждения российских добровольцев и ополченцев ДНР/ЛНР, воевавших в 2014-2015 годах, что ВСУ можно шапками закидать (они не лукавили, им так казалось);

• заявления псевдопророссийских политиков из украинской эмиграции и киевской оппозиции о том, что нацистов на Украине мало, а остальное население (включая силовиков) ждёт не дождётся освобождения (эти лукавили, так как только российская армия могла вернуть их к власти, поэтому им надо было любой ценой заманить её на Украину);

• уверенность большинства россиян, включая руководство части силовых ведомств, что русские люди, живущие на Юго-Востоке Украины, не могут поддерживать киевский режим и не станут воевать против России.

Этот расчёт противоречил известным фактам. Именно армия, СБУ и погранвойска первыми предали Януковича, ещё до его бегства из страны, по сути, обеспечив победу майдана. Пограничники пытались арестовать своего президента и верховного главнокомандующего, а армейская ПВО угрожала сбить его вертолёт. СБУ же обеспечивало националистов, устроивших охоту на президента информацией о его передвижениях. Наконец, за всё время боевых действий в Донбассе, в которые армия втянулась без особой рефлексии, на сторону добра перешли считанные украинские военнослужащие (меньше сотни за восемь лет). Остальные исправно воевали. Даже из бойцов «Беркута», дольше всех противостоявших майдану и майданом ненавидимых, лишь меньшинство ушло в Россию вместе со своими регионами или лично, а подавляющее большинство осталось служить нацистам, несмотря на расформирование своих подразделений.

Поскольку преданность армии режиму оказалась гораздо выше ожидавшейся, киевские власти смогли на несколько месяцев стабилизировать фронт. Но здесь они вместе со своими западными союзниками и советниками попались в собственную ловушку.

Азбука военного искусства требовала от украинской армии медленного с боями отхода из Донбасса и вообще со всего Левобережья к Днепру (от рубежа к рубежу), с задачей нанести наступающим российским войскам возможно большие потери и по мере возможности сохранить боеспособность своих войск, развёрнутых в левобережных регионах. К Днепру надо было подтягивать соединения с Западной Украины и формировавшиеся резервные бригады, на это же линии целесообразно было разворачивать полученную от Запада военную технику.

Многие могут сказать, что Днепр не остановил войска РККА в 1943 году, а сегодня российская армия обладает куда большими возможностями. Но дело в том, что в составе четырёх украинских фронтов и Черноморского флота сражалось более двух с половиной миллионов человек, что давало почти двукратное превосходство над войсками групп армий «Юг» и «А», оборонявшихся на Украине. Соответственно, советское командование могло одновременно организовать форсирование реки в разных местах, а у немцев просто не хватало резервов, чтобы затыкать многочисленные дыры в своей обороне.

В нашем же случае обороняющийся противник, прикрытый широкой рекой, обладал бы ещё и значительным численным преимуществом, что заставило бы российское командование определить один пункт формирования реки и сосредоточить там большую часть имеющихся войск, практически обнажив остальной фронт. Повторить наступление из Белоруссии на Киев было бы затруднительно — эффект неожиданности уже бы не работал, а пробиваться по узким дефиле через болотистую местность, ограниченной группировкой — крайне сложная задача. Даже если бы ВСУ не попытались ликвидировать херсонский плацдарм (имея для этого значительно больше сил, чем сейчас), наступление с него было очевидным и ожидаемым, соответственно Одесско-Николаевская (южная) и Днепропетровско-Запорожская (центральная) группы украинских войск были бы заранее усилены, да и атака на Приднестровье скорее всего была бы произведена.

Почему украинцы всего этого не сделали, а мы уже можем говорить о том, что они этого не сделали? Наоборот, Киев бросал в донбасскую мясорубку всё новые и новые резервы, которые добросовестно уничтожались российской артиллерией, авиацией и ракетными ударами. Изначально невыгодная для Украины конфигурация фронта в Донбассе становилась всё хуже, угроза окружения и уничтожения всех войск между Барвенковым и Гуляй-Полем проступала всё явственнее, но даже сейчас, когда отступать, фактически, уже поздно, Киев не отдаёт войскам соответствующие приказ, не отводит войска даже от Северодонецка к Славянску, что дало бы возможность сократить линию фронта и увеличить плотность боевых порядков.

Ладно, допустим украинские генералы ничего не смыслят в военном деле (хоть это и не так), но куда смотрят британские и американские советники? Ведь Вашингтон и Лондон хотят, чтобы Украина воевала подольше, а для этого надо сохранять боеспособность армии.

На самом деле избранная укро-американским командованием стратегия только на первый взгляд кажется абсурдной. Дело в том, что бережное отношение к личному составу не является приоритетом ни для киевских политиков, ни для их покровителей.

Американцы изначально не планировали для Украины слишком долгого существования. Она должна была «героически погибнуть», нанеся максимально возможный (в основном морально-политический) ущерб России. С точки зрения интересов Вашингтона постмайданная Украина непозволительно долго зажилась на свете, ведь её содержание полностью легло на плечи Запада.

Задачей войны, которую США изначально считали проигранной Киевом, было полностью разрушить Юго-Восток и уничтожить как можно больше украинцев, чтобы России досталась в буквальном смысле выжженная земля с редким населением в состоянии гуманитарной катастрофы. Состояние напряжённости, а то и прокси-войны США могли поддерживать при помощи польско-румынских и прибалтийских лимитрофов, а Россия при этом должна была бы тратить силы и средства на восстановление нормальных условий жизни на Украине, которая стала бы для противостоящих восточноевропейским членам НАТО войск ближайшим тылом.

Именно поэтому мы видим, как украинская артиллерия тратит тысячи снарядов на обстрел мирных городов Донбасса. Подчёркиваю, что основную мощь своей артиллерии украинцы сосредоточили против участка фронта, на котором явно не собираются наступать (на линии Марьинка — Североденцк), более того, там, где давно наметился котёл для ВСУ, в котором пропадёт и материальная часть и обученные артиллеристы.

Абсурд? Только если исходить из того, что Запад добивается победы Украины. Если же принять за основу желание Запада как можно сильнее обезлюдеть и разрушить отходящую России Украину, то всё логично: пока города Донбасса находятся в пределах досягаемости украинской артиллерии, их надо стирать в пыль по мере возможности.

То же самое и с бессмысленным сжиганием подготовленных резервов ВСУ в Донбассе. Американские стратеги исходят из следующих посылок:

• отступление с левобережной Украины лишит Киев большей части оборонной промышленности, а также не менее чем половины населения (сократится контингент потенциальных призывников);

• армия, с которой служат в основном представители Юго-Востока, потеряет значительную часть мотивации после того, как родные города солдат и офицеров окажутся в российской власти (усилится дезертирство);

• будут утрачены почти полностью сформированные на Юго-Востоке части территориальной обороны (пример Херсона показывает, что они не отступают с армией, а остаются и частично даже переходят на службу новым властям);

• потеря половины территории будет воспринята в Центральной и Западной Украине как катастрофическое поражение, воля украинского общества к сопротивлению снизится, режим утратит поддержку значительной части населения и может рухнуть в считанные дни, не доведя до конца дело уничтожения украинских экономики и населения. Это было бы серьёзнейшим провалом американской стратегии.

Александр Васильевич Суворов призывал воевать не числом, а умением. Но если умения нет или его почему-то невозможно применить в конкретной ситуации, приходится делать ставку на «большие батальоны». Министр обороны Украины Резников уже объявил о намерении призвать под ружьё ещё миллион человек.

Если бы Украина хотела победить в войне, такой шаг был бы абсурдным. В силовых структурах страны, включая территориальную оборону, и так уже около миллиона (несмотря даже на огромные потери). На начало спецоперации численность населения Украины пессимистами оценивалась в 25 миллионов человек, а оптимистами — в 35 миллионов.

Возьмём для наших расчётов явно завышенную верхнюю цифру (35 миллионов). На уже освобождённых российской армией территориях проживало не менее четырёх миллионов человек (большинство из них для Украины потеряны). Около шести миллионов граждан Украины после начала спецоперации выехало за границу. То есть во власти киевского режима в лучшем для него случае находится 25 миллионов человек.

Половина населения любой страны — женщины. Остаётся 12,5 миллионов мужчин. Не менее 5,5 миллионов — дети и старики. Обычно их примерно половина от общей численности мужского населения, но сделаем Украине скидку. Миллион уже служит в силовых структурах, включая погибших в ходе боевых действий. Ещё миллион — бюрократический аппарат и незаменимые специалисты (например, работники электростанций, транспорта и предприятий, выпускающих и ремонтирующих военную технику). Не менее миллиона — инвалиды, белобилетники, уклонисты.

Остаётся в лучшем случае четыре миллиона пригодных для призыва (в реальности значительно меньше), из которых ещё отсеются неблагонадёжные. Получается, что на Украине необходимо призвать каждого четвёртого, а то и каждого третьего из годных к призыву, чтобы выполнить «план Резникова». Это притом что в стране уже ширится протестное движение требующее не отправлять на фронт территориальную оборону и необученных резервистов, призванных по мобилизации. Кроме того, это рабочие руки, изъятые из и без того коллапсирующей экономики.

Наконец, на обеспечение питанием и боевым снаряжением поступают многочисленные жалобы со стороны территориальной обороны и уже призванных резервистов, которым не хватает нормальной формы, бронежилетов и даже современного оружия — Украина давно использует пулемёты Второй мировой войны (ДШК, ДП) и даже Русско-японской войны («Максим»). Одеть, обуть, накормить и вооружить (даже с западной помощью) миллион человек — нетривиальная задача, решить которую в условиях углубляющегося ресурсного дефицита киевский режим неспособен.

План Резникова вряд ли будет выполнен больше чем наполовину. Но и полмиллиона голов пушечного мяса — немалая сила, при помощи которой Киев планирует продержаться на Левом берегу до осени, несмотря на котлы и потери. Украинские власти ждут, что летом в войну на их стороне вступит Польша, а за ней последует и Румыния и пытаются продержаться до этого момента любой ценой. Жизни украинцев для них не важны, важно не дать фронту рухнуть до прихода поляков.

Однако качество украинской пехоты на передовой неуклонно снижается, что ведёт к увеличению потерь, а массовые мобилизации начинают нервировать общественность, которая начинает подозревать недоброе и отказывается подыгрывать властям в их стремлении на радость американцам воевать до последнего украинца. В этих условиях первое же крупное поражение на фронте может дать старт тотальному обрушению режима.

Судя по всему, на Западе заметили изменение настроений украинской общественности, почему под благовидными предлогами приостановили сразу несколько оружейных поставок, а также выделение американцами 40 миллиардов долларов помощи (из которых не менее 20 миллиардов — военная).

Удастся режиму набрать новые контингенты мобилизованных и не вызвать социальный взрыв, оружие и деньги придут (просто немного задержатся), не удастся — Запад сэкономит, а Киев будет выкручиваться самостоятельно. Утилизация же максимально возможного числа украинцев состоится в любом случае.

Ростислав Ищенко