СБЕЖАВШИЕ ИЗ РОССИИ НЕ ВЫДЕРЖАЛИ ПРОВЕРКУ ЕВРОПЕЙСКОЙ МЕЧТОЙ

vedomosti.ru

Завсегдатаи модных ресторанов, клиентура роскошных бутиков, специалисты «высокой квалификации» и прочие «глобальные русские» потянулись обратно в Россию.

И это не какие-то там единичные случаи — это тенденция, вектор, столь ощутимый, что даже Financial Times решила, что называется, внести ясность в этот наболевший вопрос.

Решив, что они и есть те самые «глобал рашенз», да еще с правильной (то есть антироссийской) позицией, перед которыми просто не могут немедленно не распахнуться все самые лучшие двери в самые вожделенные компании и корпорации.

Пропуском в этот «прекрасный мир прав, свобод и прогресса» должны были стать дипломы, квалификация, описание предыдущих мест работы с занимаемыми постами, а также требуемая лояльность западным ценностям. Оказалось, что это не совсем так, вернее — совсем не так.

Выяснилось, что ожидания по окладу-жалованью, как и расчет на денежные бонусы, нужно сильно преуменьшить, амбиции карьерные притушить, расходы зажать, уровень жизни опустить. И оказаться на нижней ступени социальной и профессиональной лестницы.

Почему? Потому что жизнь там, где, как казалось релокантам/отъезжантам, для них накрыт стол и предоставлены ключи от квартиры, где деньги лежат, строится по совершенно иным законам.

В приоритете там абсолютно другие критерии, и чтобы добиться хотя бы приблизительно того же, что в России им подносили на блюдечке с голубой каемочкой, придется очень сильно попотеть, потолкаться в прихожих и подождать в приемных. И не потому, кстати, что релоканты/отъезжанты не соответствуют профессиональным критериям отбора, а по причине того, что они — не свои.

Не свои. Это ключевое правило. Они — персонажи практически на одно лицо: с непомерными претензиями, да еще и «сомнительного происхождения». Которое выдает отнюдь не паспорт, а акцент. И дело не в навыках, прокачанных или нет, а в манере поведения.

Релоканты/отъезжанты столкнулись с реальностью, в которой они — не лучшие, не самые прекрасные, не исключительно креативные, не сверхъестественно прогрессивные (в отличие от тех, кого в России они презрительно называли «хтонью» и чьи нравы презирали вполне открыто), а такие же, как все. В лучшем варианте. А в худшем — «ваша кандидатура очень важна для нас, ожидайте ответа».

Удар — и не в бровь, а в глаз. И это, конечно, перенести психологически тем, кто привык, как избалованный ребенок, к тому, что все его капризы исполняются, к особому отношению, абсолютно невозможно. Потому что ударили по самому болезненному — по ощущению собственной исключительности.

С сокращением доходов, с повышением расходов еще, наверное, как-то смириться и можно. Релоканты/отъезжанты там, куда они стремились, с чем себя постоянно ассоциировали, на чем строили аргументацию, оказались обычными людьми, к тому же недогражданами с временным и требующим постоянного продления ВНЖ. И вот это пережить оказалось выше их сил.

Приятно рассуждать о «прогрессе, правах и равенстве», сидя в уютном ресторане в чистом и безопасном городе, и совсем другое дело — помнить об этом, отирая стены коридоров в госучреждениях, получая разрешение на работу или умоляющими глазами глядя на банковских служащих, добиваясь открытия счета.

Европейские институции и само устройство европейской жизни, то, что в мечтах рисовалось практически «райский садом», оказалось жесточайшими джунглями. Рай в Европе — он для кого надо эдем. А желающим просочиться через калитку нужно не только согнуться в три погибели и сделать тысячу реверансов, но и существовать в этом полуприсяде постоянно. Целуя ручки и в плечико, чтобы баре не разгневались, да и не выкинули сомнительных приживалов за порог.

Остается, правда, вопрос: а что с этими возвращенцами, наевшимися «европейской мечтой» до отрыжки, делать в России?

Ответ дают классики литературы и кино: либо определить их в управдомы, либо вернуть в бухгалтерию. Как поступают с теми, из кого не вышло ни «великих комбинаторов», ни «гражданских активистов». Польза обществу, которое людьми не разбрасывается, ну и остальным урок: где родился, там только и пригодился. Отречение от Родины — фол, за который назначают штрафной удар. Таков закон. Нравственный. Таковы сегодня моральные правила. Чем строже их придерживаться, тем, собственно говоря, мы будем больше себя уважать.

источник