ЭФФЕКТ МАЯТНИКА: КАК СИ ЦЗИНЬПИН ЗАДУМАЛ РАЗЫГРАТЬ «УКРАИНСКУЮ КАРТУ»

Если брать российско-украинский конфликт (а именно вокруг него так или иначе сейчас вертится вся западная политика), то нельзя не отметить активизацию Китая на этом треке: практически сразу после апрельского визита главы МИД РФ Сергея Лаврова в Поднебесную (а до этого специальный представитель Китая по Украине Ли Хуэй совершил второе турне, посетив РФ, Украину и Европу), где его принял лично Си Цзиньпин (что говорит далеко не о рядовом характере поездки), в Пекин полетел немецкий канцлер Олаф Шольц, в мае уже сам председатель Си отправится в Париж (чтобы, как писала Politico, убедить европейских лидеров в необходимости участия России на июньской конференции по Украине), а после возвращения оттуда примет у себя президента России Владимира Путина.

Понятно, что одной из главных тем этих встреч была и будет ситуация на Украине, точнее, определение курса/изыскание возможностей по урегулированию конфликта. Который продолжается уже более двух лет, в течение которых товарищ Си не делал ровным счетом никаких шагов (кроме декларативного характера), которые могли бы содействовать мирным переговорам и, соответственно, завершению конфликта. Хотя в качестве исключения можно вспомнить поездки Макрона и Шольца в Пекин после переизбрания Си на третий срок: тогда, казалось, Китай вступит в игру, но этого не случилось. И теперь, кстати, понятно, почему: причина, по сути, идентична той, в связи с которой Си закатал рукава сейчас и которую можно определить как чувство момента.

Впрочем, это очевидно и без авторитетных мнений в западной прессе: дефицит вооружений, вызванный блокировкой республиканцами в Палате представителей США законопроекта о выделении Незалежной нового пакета военной помощи на 60 млрд долларов, а также нехватка живой силы, которая, по некоторым оценкам, достигает 350-400 тысяч человек, наложенные на общую изможденность конфликтом – говорят сами за себя. То есть с высокой долей вероятности можно говорить о том, что в ближайшем будущем, надо полагать, после летнего наступления войск РФ, о котором сначала написал The Economist, а после говорили сам украинский президент Владимир Зеленский и глава ГУР Кирилл Буданов (разумеется, если не грохнут какие-то форс-мажоры), Киев вынужден будет усесться за стол переговоров (по тому, как спикер Палаты представителей Майк Джонсон тянет время, на все лады буквально играя с законопроектом, чем явно потворствует Дональду Трампу, для которого «украинский кейс» важен в его предвыборной кампании, а действующий президент США Джо Байден ни в какую не идет на уступки республиканцам, боясь лишиться поддержки латино-американского населения, традиционно голосующего за демократов, в особенности, на фоне того, что из-за поддержки Израиля он уже потерял большую часть мусульманского электората, Киеву до президентских выборов, которые пройдут в ноябре, помощи можно не ждать).

Кроме этого, стоит иметь в виду еще три вещи, которые сильно влияют на ту геополитическую конфигурацию, что сложилась на настоящий день, а точнее, три точки напряженности, которые могут взорваться, что приведет к серьезным, сложно прогнозируемым последствиям, но однозначно негативным для США. Во-первых, это палестино-израильский конфликт, который грозит перерасти в нечто большее (премьер Израиля Биньямин Нетаньяху самозабвенно втягивает США в войну и в свете удара по консульству Ирана в Дамаске и возможного ответа Тегерана – пока ответила только «Хезболла» – это вполне может удастся). Во-вторых, это напряженная обстановка в самих США, вызванная грядущими выборами и до предела обострившимися отношениями между республиканцами и демократами, которых и представляет Байден (примером может служить не только упорство Джонсона по блокировке законопроекта с выделением помощи Украине, но и «техасский инцидент», когда губернатор штата Грег Эбботт проигнорировал приказ федерального центра, продемонстрировав претензию на субъектность, выраженную в акте самоуправства и поддержанную другими губернаторами-республиканцами). И, в-третьих, это медленно, но верно накаляющаяся ситуация на Корейском полуострове, которая – и тут тоже ничего исключать нельзя – вполне может обернуться войной между Севером и Югом (ну, по крайней мере, северокорейский лидер Ким Чен Ын такой возможности не отрицает: так, буквально на днях, во время посещения Военно-политического университета имени Ким Ир Сена, пришедшегося на окончание военных учений Южной Кореи и США, он заявил, что «сейчас настало время быть готовыми к войне. Подготовка должна быть еще более надежной и безупречной, речь идет не просто о войне, а о войне, которую обязательно нужно выиграть»).

То есть все это говорит о том, что «моменту» по украинскому треку сопутствуют и другие обстоятельства, не дающие Вашингтону – что крайне важно для Пекина – полностью сосредоточиться на решении вопроса с Украиной. Понятно, что последняя товарища Си мало волнует (там ему ловить особо нечего, учитывая его определенность со стороной конфликта). Его стремление оказаться за столом переговоров легко объясняется тем, что решение «украинского вопроса», по всей видимости, станет прелюдией к глобальному геополитическому переделу мира, игнорирование которого, передела то есть, а говоря конкретнее, возможности оттяпать себе жирный-прежирный кусок, явно не входит в планы Си Цзиньпина.

Вообще, задача у Си весьма сложная. Как следует из поездки Лаврова, Пекин намерен продвигать свой мирный план (его поддержала и Россия), который в большей степени учитывает ее интересы, чем Украины. Что, в свою очередь, (и тут нет надобности в даре прорицательства) натолкнется на сопротивление Европы, для которой важно не допустить поражения Украины, так как оно будет тождественно поражению самой Европы, вследствие той позиции, которую она выдерживает по отношению к Киеву. Таким образом, Си нужно, с одной стороны, как-то продвинуть свой план, чтобы удержать при себе Россию, являющуюся а) важным торговым партнером и б) союзником по противостоянию с США, с другой – замкнуть на себе европейские рынки (что стало сделать несколько проще из-за изменившейся конъюнктуры в плане архитектуры мировой безопасности: Европа прекрасно понимает, что на Штаты, учитывая ситуацию с блокировкой законопроекта после клятвенных заявлений Байдена, что Америка будет поддерживать Украину «столько, сколько потребуется», надежд лучше больше не возлагать, тем паче – если на выборах победит Трамп с его идеей о модернизации НАТО – вплоть до выхода США из военного блока).

Не исключено, что решение этой задачи лежит в плоскости эскалации украинского конфликта, на что, в частности, указывает будущий визит Си во Францию (тут следует обратить внимание на то, что Шольц сам едет в Пекин, то же самое и Путин, а вот к Макрону – отправляется сам Си) на фоне громких заявлений президента республики (пусть и неопределенно-туманных) о вводе французских войск на территорию Незалежной. При таком раскладе, когда тень войны уже повиснет непосредственно над самой Европой, та, надо полагать, будет куда более сговорчивей, то есть размен китайского плана на невойну России с Европой уже не будет выглядеть столь фантастическим.

Не сказать, что это очень хитрая комбинация (есть версия, что то же самое хочет провернуть и Трамп, чтобы завершить конфликт и преступить к «модернизации» Североатлантического альянса: не ради же исключительно интервью Такер Карлсон мотался в Москву), но уж больно подходящий момент для ее реализации: такое чувство, что звезды просто благоволят председателю Си. По крайней мере, пока.

В этом плане примечательна судьба Украины: из форпоста Европы и инструмента США для борьбы с Россией она как-то незаметно мутировала в инструмент уже китайской борьбы с Вашингтоном. Эффект маятника. Причем уже практически без шанса на то, что он качнется в другую сторону. Что-то подсказывает, что Стамбул станет/останется той вехой, которую ни в Киеве, ни в Вашингтоне предпочтут никогда не вспоминать. Просто по тому, чтоб не захлебнуться горечью от осознания упущенных возможностей: ведь можно было так красиво выйти – с гордо поднятой головой, но чувство момента подвело. Не то что Си Цзиньпина.

источник