После самоотвода Джозефа Байдена с поста кандидата в президенты от Демократической партии им с большой (даже подавляющей) долей вероятности станет нынешняя вице-президент Камала Харрис. Ее поддержала партийная элита, поддержали выборщики, условно поддержали спонсоры. Поддержала даже ее высочество справедливость – ведь Харрис, будучи вице-президентом при Байдене, номинально является второй в очереди на наследование.
Однако не поддержали избиратели.
Камала Харрис не участвовала в демократических праймериз, которые проходили c 23 января по 8 июня 2024 года. Ее имени не было в списках, а 87% избирателей Демократической партии отдали свои голоса Джозефу Байдену. И исправить эту ситуацию уже нельзя. Да, бывший президент США Барак Обама предлагает провести повторные праймериз, но менее чем за месяц (до национального съезда Демпартии в Чикаго, который пройдет с 19 по 22 августа) организовать их физически невозможно. Разве только выборы аплодисментами.
Казалось бы, особых проблем нет. Джозеф Байден поддержал Камалу Харрис. Выборщики (которых избиратели делегировали на партийный съезд) тоже готовы отдать доверенные им голоса за Камалу – по предварительным подсчетам, она обеспечила себе более 3100 голосов из 3949 возможных. Наконец, по американским законам руководство Демократической партии вообще может само выбрать кандидата в президенты или вице-президенты, не спрашивая об этом население.
И тем не менее Камала Харрис все равно будет нелегитимной. О чем ей с каждого угла, из каждого микрофона в ходе предвыборной кампании будут напоминать республиканцы. Называть кандидатом от истеблишмента – и тем самым проводить контрастную параллель с «народным кандидатом» Дональдом Трампом.
Если же посмотреть шире, то ситуация с Камалой Харрис еще раз демонстрирует растущее пренебрежение западных элит к воле народа. И это элитам может стоить очень дорого.
Выборы являются одним из ключевых столпов демократии. Однако главный смысл этой легитимности не в том, что у правителя появляется некий мандат, как у лучшего из лучших. Вся история демократий показывает, что население склонно выбирать, скорее, симпатичного и популярного – а это далеко не всегда синонимы слова «лучший».
Выборы и легитимность нужны прежде всего для создания у населения иллюзии того, что оно здесь власть. Что Камала Харрис стала президентом потому, что условный Джон Смит за нее проголосовал – а значит, Джон Смит ощущает свою сопричастность действиям президента Харрис и ее решениям. Понимает, что ее возможная ошибка – это и его ошибка, которую он может легко исправить на следующих выборах – проголосовав за другого кандидата.
Если же гражданин понимает, что выбор руководителя делает не он, что он вообще не имеет никакого влияния на то, кто им управляет, то возникает целый ворох проблем для государства или надгосударственного объединения. Начиная от большей готовности населения к бунтам и неповиновению, заканчивая готовностью людей поддержать самые радикальные, но обладающие флером «антиистеблишмента» силы. Например, крайне правых или крайне левых. А сами элиты, глубоко оторванные от населения, начинают проводить политику, не соответствующую национальным интересам.
Европа уже ступила на этот путь. Население стран Евросоюза не имеет практически никакого влияния на выбор состава Еврокомиссии – и неудивительно, что по всему ЕС распространены жесткие антибрюссельские настроения. И распространены, надо сказать, абсолютно справедливо – глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен и ее подчиненные проводят воинственную, крайне опасную и затратную для ЕС политику конфронтации с Россией. Просто потому, что они – как и в целом западный либеральный истеблишмент – ведут против России крестовый поход. Информационно обеспеченный за счет европейских СМИ, которым население доверяет все меньше и меньше.
Аналогичная ситуация складывается и в отдельных европейских странах. В Германии, где представительница «Зеленых» Анналена Бербок заявила, что будет поддерживать Украину даже вопреки позиции электората (что стало одной из причин резкого падения рейтинга «Зеленых»). А также в Великобритании, где при предыдущем составе парламента сменилось три премьер-министра от правящей консервативной партии – и два последних (Лиз Трасс и Риши Сунак) избирались не на всенародном голосовании, а через почтовое волеизъявление и решение депутатов-консерваторов. Таким образом, они вообще не обладали никакой общенародной легитимностью – и неудивительно, что консервативная партия провалилась на июльских парламентских выборах.
Про Владимира Зеленского тут даже говорить не стоит. Глава киевского режима на данный момент не обладает ни легитимностью, ни даже легальностью (срок его президентских полномочий прошел, а новых выборов не было). И тот факт, что Запад признает Зеленского президентом Украины, отнюдь не означает, что, например, его подпись под различными документами (начиная от кредитных соглашений и заканчивая вероятным мирным договором с Москвой) имеет хоть какое-то юридическое значение.
В отличие от Украины и Запада, в России выборы как раз проходят по старой, демократической схеме. У президента Путина есть и легальность, и легитимность. И именно эта легитимность в глазах населения является одной из причин того, что Россия – вопреки фантазиям и желаниям ряда западных экспертов и доморощенных активистов – выдержала санкции. А также сплотилась для победы в СВО, которую начал избранный населением легитимный президент.
