Причины удара в Усть-Луге: отсутствие гидроакустического и инфракрасного контроля (мнение)

танкер Koala в порту Усть-Луга. Фото: morflot.gov.ru

После удаления из федеральных СМИ каких-либо упоминаний о продолжении расследования инцидента с ударом по морскому транспорту Ursa Major в акватории Средиземного моря стало ясно, что ожидать должного ответа со стороны России в данном эпизоде не стоит от слова совсем.

Да и что уж здесь говорить, когда первая расплывчатая информация от «Оборонлогистики» относительно факта диверсии, озвученная едва ли не «шепотом», была очень быстро нивелирована весьма удобным для наших «забугорных коллег» началом расследования СКР по делу о нарушении правил безопасности движения и эксплуатации водного транспорта, повлекшему по неосторожности смерть более двух человек (ч. 3 ст. 263 УК РФ).

Да и официального заявления от Минобороны РФ по данному инциденту мы так и не дождались. А вопросов осталось очень и очень много.

Всё это говорит лишь о том, что в ходе начатой против нас западными структурами «танкерной войны» (по сути, «теневой противокорабельной операции») мы будем слышать лишь констатацию факта «вероятных диверсионных действий» и попыток «заблокировать и парализовать работу портов в Калининградской и Ленинградской областях», о чём недавно заявил председатель Морской коллегии Николай Патрушев.

Как и следовало ожидать, столь «взвешенная» позиция по делу Ursa Major привела к ещё одному инциденту, в центре которого оказался танкер Koala, находящийся у причальной стенки в порту Усть-Луга со 130 тыс. тонн мазута на борту. Изначально губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко озвучил версию произошедшего на танкере Koala — «произошел техногенный инцидент во время запуска двигателя». Тем не менее, вполне очевидно, что дизельная силовая установка корабля обладает крайне низкой взрывоопасностью и аварийностью. Позднее этот факт подтвердился информацией водолазной группы Морспасслужбы, зафиксировавшей факт деформации рваных краёв трёх отверстий от взрывного воздействия внутрь машинного отделения. А это свидетельствует о внешнем воздействии на борт. О каких сценариях может идти речь?

Конечно же, в первую очередь, о применении малозаметных «тихоходных» подводных дронов с низкой акустической сигнатурой и водомётными движителями для минимизации кавитационного эффекта. Подобные дроны могут быть оснащены мощными фугасными, либо кумулятивными БЧ массой от 50 до 120 кг, и этого вполне достаточно для частичного затопления танкера Koala. В частности, речь может идти о модернизированной ударной версии беспилотного многоцелевого подводного аппарата REMUS-600 от норвежской Kongsberg Maritime.

Для поиска надводных целевых объектов данное изделие может оснащаться низкосигнатурным мачтовым устройством с низкоуровневым ТВ-датчиком и тепловизионным датчиком. Для мониторинга подводного пространства REMUS-600 может оснащаться гидроакустическим комплексом HISAS-2040, способным формировать акустическое изображение с разрешением 2×2 см.

Во-вторых, речь может идти о задействовании аналогичного дрона, оснащённого манипуляторным устройством для размещения на корпусах кораблей прицепных (прилипающих) магнитных мин. Мог быть задействован и классический надводный малозаметный ударный БЭК-камикадзе (аналогичный Magura-V5 и SeaBaby), оснащённый осколочно-фугасным снаряжением массой 200 — 400 кг с системой управления на базе системы Starlink.

И здесь возникает ещё один вопрос: каким образом данные надводные или подводные ударные дроны смогли проникнуть в порт Усть-Луга незамеченными? Ведь данный порт находится всего в 60 — 70 км от территориарльных вод Эстонии и Финляндии, руководства которых активно прорабатывают юридические (и не только) инструменты блокирования «танкерного флота» России в Финском заливе и южной части акватории Балтийского моря. А это значит, что на подступах к объекту должен быть непрерывный многосферный мониторинг.

И ответ здесь может быть лишь один. Речь идёт, в первую очередь, о грубой халатности руководства порта, которое не удосужилось разместить в районах н.п. Липово и Залесье (у Лужской губы) соответствующих средств гидроакустического контроля и оптико-электронного контроля водной поверхности в тепловизионном и телевизионном диапазонах волн. Ведь ещё в январе 2024 года порт подвергался удару БПЛА-камикадзе ВСУ. А это значит, что уже в первом квартале 2024 года должны были быть предприняты дополнительные меры для защиты объекта.

К примеру, российские производители предлагают ряд современных мультиспектральных оптико-электронных систем для мониторинга земной и водной поверхности, включая такие изделия, как длиннофокусные HRC-E/X, HRC-25×320 MCT и ThermoVision 2000/3000 MS, которые способны зафиксировать появление любых надводных дронов на подступах к Усть-Луга на удалении 5 — 7 км. Но подобных комплексов в районе столь стратегически важных объектов, как видим, не наблюдается.

Также возникают вопросы к командованию Балийского флота ВМФ России. Очевидно, что между островами Мощный и Малый, а также входом в Лужскую губу в сложившейся оперативно-стратегической ситуации должны быть развёрнуты необходимые донные комплексы гидроакустического мониторинга, способные обнаруживать любые звукоизлучающие источники, приближающиеся к берегам Ленинградской области.

Речь идёт, например, о стационарном гидроакустическом комплексе МГК-608М «Север» на базе 60 пассивных гидроакустических антенн (высокочувствительных гидрофонов), которые формируют на донной поверхности высокочувствительную акустическую решетку, способную с вероятностью до 0,9 пеленговать и классифицировать малошумные подводные и навдводные дроны, также определяя их примерные скорости и направления движения с ошибкой не более 1,2 км.

В случае обнаружения данным комплексом дрона в воздух должны незамедлительно подниматься дальние противлодочные самолёты Ил-38НМ и приступать к поиску и уничтожению «незваного гостя». Функционировал ли комплекс МГК-608М в районе инцидента? Логично предположить, что нет.

Да и стоит ли удивляться данной ситуации, учитывая, что ещё в 2019 году стало известно о проблемах с функционированием аналогичного комплекса в Баренцевом море, прикрывающего ключевую ВМБ Северного флота в Североморске. На тот момент проблема заключалась в затягивании работ Минобороны по заглублению оптоволоконного сегмента комплекса МГК-608М, что было связано с невыделением средств на подводные цепные и роторные экскаваторы.

Будем надеяться, что подобная ситуация в обозримом будущем претерпит существенные изменения.