riafan.ru
До кануна встречи российской и американской делегаций в Эр-Рияде в Киеве и Вашингтоне так и не смогли окончательно определиться: приглашали Украину принять в этой встрече участие, но она отказалась, или Киев хотел поучаствовать, но его не пригласили.
Поскольку, когда надо (им надо) и Белый дом и Банковая (улица, на которой в Киеве находится Офис президента Украины — Ред.) могут быть весьма конкретными, данная неопределённость свидетельствует о желании США подвесить вопрос – иметь украинскую делегацию в готовности к участию в переговорах, но без гарантированного участия.
Зачем это США?
Потому что телефонный разговор двух президентов показал, что у Москвы и Вашингтона сохраняется не только глубокое стратегическое противоречие – в плане видения «прекрасного нового мира», в котором все мы будем жить после кризиса, но и по поводу технических аспектов ближайших переговоров. Россия желает вести переговоры с США о глобальном урегулировании, одним из аспектов которого будет урегулирование на Украине. Вашингтон хочет договориться по Украине, оставив себе руки развязанными в глобальном плане.
США необходимо сконцентрироваться на американском континенте, на внутриполитической зачистке лево-либеральных сил, мечтающих о реванше уже на ближайших (2026 года) выборах в Конгресс, а в перспективе на подавлении Ирана, укреплении своих позиций на Ближнем Востоке и блокировании Китая в прибрежных морях и разрушении его торговли (что нанесёт удар по экономике) при помощи подрыва перспективного проекта «Один пояс, один путь».
Учитывая турецкие амбиции, простирающиеся от Ливии и Сирии до Закавказья и Средней Азии, а также перманентную русофобию польских, прибалтийских и скандинавских элит, которую пытается ввести в организационные рамки Великобритания, конкурирующая с Францией за политическое влияние на европейские страны, у России и без войны на Украине, и без затрат американских денег должно остаться достаточно много проблем, чтобы исключить её как серьёзный фактор, способный помешать США реализовать свой долгосрочный (далеко выходящий за рамки не только президентской каденции, но, возможно, и жизни Дональда Трампа) план восстановления глобальной гегемонии, в том числе и путём возвращения себе промышленного доминирования и технологической монополии в посткризисном мире.
Именно поэтому США не только не нужно сейчас глобальное урегулирование – оно для США вредно, даже смертельно опасно для пытающейся любой ценой сохраниться американской геополитической системы (Pax Americana). Глобальный мир сейчас невозможен без признания США собственного поражения и согласия на Московско-Пекинский консенсус – создание мира взаимодействующих, но автономных политико-экономических регионов, возглавляемых великими державами. Россия решает задачу фиксации данного события в международно-правовых документах (юридически) и в перестройке всей системы международных организаций (практически). О необходимости последнего российская дипломатия уже заявила, равно как и о необходимости проведения представительной международной конференции, на которой будут обсуждены вопросы справедливой организации «прекрасного нового мира».
США не против представительной международной конференции, но хотят, чтобы она обсуждала только формат урегулирования украинско-российского конфликта.
В то же время в Вашингтоне понимают, что Россия не будет вести переговоры в формате Москва/Киев, а Вашингтон посредник. Поэтому американцы пытаются запустить переговорный процесс без чёткой формулировки его задач. Это позволяет на раннем этапе, обсудив весь объём противоречий, сказать, что для решения столь сложных проблем требуются длительные консультации с союзниками, как в Европе, так и в Азии и в акватории Тихого океана (России, наверное, тоже надо будет как-то с Китаем свою позицию согласовать, поскольку у Москвы и Пекина в некоторых вопросах наблюдаются существенные различия). Между тем, прекращение кровопролития – важнейшая задача, которая облегчит решение и остальных проблем, поэтому давайте, мол, начнём с украинского вопроса, тем более, что у нас почти нет по нему расхождений.
Стоит российской делегации согласиться с таким внешне логичным предложением, как США сразу же предложат, чтобы не терять времени заодно пригласить на переговоры и украинскую делегацию. Она для того и нужна в полной готовности и, желательно, где-нибудь поблизости, чтобы можно было её «случайно» обнаружить готовой уже через пару часов (пока пообедаем) принять участие в дискуссии.
Ну а дальше превращение переговоров в российско-украинские – дело техники. США будут продолжать заявлять о том, что, конечно, глобальное урегулирование ждёт своего часа и вот-вот начнётся, надо только украинский процесс завершить. Это, мол, будет хороший сигнал всем скептикам, а уж потом и представительная международная конференция, и всеобщий мир, и что ещё душа пожелает. Но потом.
Именно так команда Трампа рисует его мирный план, когда сквозь стену противоречащих друг другу заявлений случайно прорывается конкретика. Пока что единственная конкретика, которую удалось услышать от американской стороны заключается в том, что Трамп планирует переговорить вначале с Путиным (для этого рабочими группами в Эр-Рияде готовится встреча), а затем с Зеленским, после чего произойдёт встреча втроём. Это и по формату, и по факту классическое посредничество в разрешении украинско-российского конфликта, но здесь нет ничего, хотя бы отдалённо напоминающего решение проблемы глобального урегулирования с США.
В Кремле это понимают, поэтому в прессе и у экспертов настроение значительно более эйфорическое, чем у чиновников. Заявления Кремля и Смоленской площади по абстрактной форме и неконкретному содержанию мало отличимы от американских. Да, мы за мир, да, тоже не хотим, чтобы люди гибли, но чтобы наступил прочный мир (а не временное перемирие для перевооружения), необходимо ликвидировать источник нынешних проблем. Некоторые в России считают источником проблем киевский режим, некоторые Украину, как таковую (это уже теплее), но на самом деле источник проблем – российско-американские (и американо-китайские, хоть для нас они второстепенны) противоречия. Только сняв эти противоречия, договорившись о глобальном компромиссе, мы ликвидируем источник проблем.
Россия согласилась на встречу в Эр-Рияде и возможные последующие переговоры, так как в Кремле понимают, что Трамп крайне ограничен во времени и вынужден решать сразу множество проблем. Он не может потерять лицо, проиграть хотя бы одну начатую им игру. Найти приемлемый формат урегулирования на Украине ему надо раньше, чем киевская власть окончательно утратит контроль над страной и событиями.
До своего широковещательного предложения Путину, он мог подождать разгрома Украины и свалить всё на Байдена. Но за последние недели он наговорил слишком много и попал под шквал слишком сильной европейской и внутриамериканской лево-либеральной критики, обвиняющей его не только в сдаче Украины, но и в попытке развалить НАТО. Теперь украинская катастрофа будет катастрофой Трампа – демократы позаботятся, чтобы в США её восприняли как таковую.
Возвращение к политике противостояния с Россией для Трампа теперь тоже не очень хороший выход, так как он, во-первых, бесперспективен, поскольку не отменяет украинскую катастрофу, а во-вторых, станет свидетельством «правильности» внешней политики Байдена, ибо получится, что Трамп вернётся к тому, что резко критиковал в ходе избирательной кампании.
Поэтому Москва вправе считать, что поджимаемый временем Трамп, в ходе саудовской дипломатической дуэли и её продолжения, будет вынужден пойти на существенные уступки. Остальное зависит от искусства дипломатов обеих сторон. Но следует помнить, что американцы – мастера выторговывания мелких, на первый взгляд малозначительных, уступок (по принципу: вам всё равно, а нам надо хоть что-то домой привезти, иначе злой Конгресс нас не поддержит и всё наше урегулирование провалится). По мере накопления эти малозначительные уступки в один прекрасный день превращаются в огромную уступищу, которая возникла как-то сама собой.
Поэтому каждый шаг навстречу «партнёрам» должен дублироваться аналогичным шагом с их стороны. В конце концов, у нас тоже есть «злая Дума», которая может что-нибудь не ратифицировать, а общественность в России и вовсе куда активнее политически, чем американская. Нам тоже надо «что-то домой привезти» – какой-то успех, который можно будет всем показать.
Вообще же дипломатическая борьба только начинается и, честно говоря, не думаю, что в ближайшие не только месяцы, но даже пару лет удастся заключить с Западом реальное всеобъемлющее соглашение, приемлемое и выполнимое для обеих сторон. Потенциал конфликтности ещё не исчерпан не только до конца, но даже на две трети.
