Индия и Пакистан опять воюют: кто «моргнёт» первым?

Фото: Dar Yasin/Associated Press

Индия нанесла удары по Пакистану минувшей ночью, поразив многочисленные объекты в контролируемой соседней страной части спорного региона Кашмир и даже глубже — непосредственно на пакистанской территории. Представители индийского военно-политического руководства заявили, что при поражении целей использовались высокоточные ударные системы, включая беспилотники.

Из Нью-Дели также поступил сигнал о готовности прекратить трансграничную операцию под кодовым наименованием «Синдур» (порошок красного цвета, используемый в индуизме, традиционно наносится в виде точки на лбу), если в Исламабаде не станут отвечать на антитеррористические действия индийской армии.

Пакистан, тем не менее, ответил, причём довольно жёстко, и боевые действия продолжаются в эти часы. Сообщается о сбитых истребителях, поражённых военных объектах и погибших, в том числе гражданских лиц, с обеих сторон.

Премьер-министр Пакистана Шехбаз Шариф назвал действия Индии «актом войны».

Высокопоставленный источник в силах безопасности Индии сообщил утром 7 мая телеканалу CNN, что в результате ночного обстрела пакистанскими военными погибли по меньшей мере восемь человек на индийской стороне линии контроля в Кашмире.

Представитель пакистанских военных в свою очередь заявил агентству Reuters, что в результате действий индийской армии погибли по меньшей мере 26 мирных жителей региона Кашмир.

Очевидно, что Индия и Пакистан ныне ближе к крупному вооружённому конфликту, чем когда-либо за последние годы, а может быть, и десятилетия. Мир уже видел подобные кризисы. Заклятые геополитические противники много раз вели полномасштабные войны в ХХ веке: в 1947−49, 1965, 1971 и 1999 годах. Однако после появления в их ударных арсеналах ядерного оружия конфликты вокруг спорного Кашмира снизили интенсивность, стали менее продолжительными и стороны в целом перестали воевать «до победного конца». Понимание возможности нанесения друг другу непоправимого ущерба в случае задействования оружия массового поражения сыграло свою сдерживающую роль. Однако в 2016 и 2019 годах между соседями также имели место трансграничные столкновения, но уже строго локального характера и ограниченные по времени их протекания.

Так, 27 февраля 2019 года конфликт двух стран обострился и в небе над Кашмиром разгорелись воздушные бои. По информации индийской стороны, Пакистан сбил тогда индийский Миг-21, а ВВС Индии — пакистанский истребитель F-16. Пакистан утверждал, что сбил два самолёта Индии.

С конца 1990-х — начала 2000-х годов, когда Нью-Дели и Исламабад обзавелись не только ядерными боеголовками, но и эффективными средствами их доставки (баллистические ракеты средней и большой дальности), любой последующий вооружённый конфликт между ними становился во многом «войной нервов». Индия, располагая на порядок большим запасом прочности — людские и экономические ресурсы, военная мощь в её конвенциональном (безъядерном) измерении — пользовалась серьёзным преимуществом в войнах по принципу не «до победного конца», а «у кого раньше сдадут нервы». Впрочем, пакистанцы неизменно давали понять, и нынешний конфликт не является исключением, что они готовы применить ядерное оружие, но ни при каких условиях не потерпят ущемления своего суверенитета и нарушения территориальной целостности.

Прежде неизменно вставал вопрос примирения сторон, вступивших на тропу войны, с помощью посреднических усилий «честного маклера». Таковыми за прошедшие годы и десятилетия были Соединённые Штаты, СССР/Российская Федерация, Иран и другие. В этот раз Тегеран также проявил дипломатическую инициативу, дабы не допустить перехода конфликта в горячую фазу. Однако миротворческие усилия иранцев оказались безуспешными.

Президент США Дональд Трамп накануне лишь выразил надежду, что очередной индо-пакистанский конфликт «закончится как можно скорее». Тем временем России явно не до Южной Азии, тем более когда Китай уже послал сигнал о своей поддержке Пакистана. Пекин находится на этой позиции все прошедшие десятилетия, так как у него самого застарелые территориальные споры с Нью-Дели, которые время от времени перерастают в прямые военные столкновения с традиционным геополитическим конкурентом Поднебесной в Азии.

Как отмечают западные эксперты, хотя вполне возможно, что Индия и Пакистан и теперь проявят ставшую уже привычной для них военную сдержанность, давление со стороны других держав, стремящихся заставить их поступить так, а не иначе, может ослабнуть. В этом контексте конфликт может принять более внушительные масштабы, и когда это происходит, трудно заставить обе стороны отступить и вернуться к тому, что было раньше.

Индия заявляет, что операция «Синдур» стала возмездием за террористическую атаку в прошлом месяце на индийских туристов в Кашмире. В результате погибло 26 человек. Индийские источники указывают, что теракт осуществила относительно новая группировка, которая является ответвлением группировки «Лашкар-и-Тайиба» (уже много лет базируется в Пакистане).

Пакистанские власти отрицают какую-либо причастность к нападению на туристов. Однако в прошлом всплывали веские свидетельства, указывающие на то, что даже если правительство Пакистана официально не санкционировало деятельность экстремистов на своей территории, внутри пакистанского военно-политического истеблишмента есть группы, которые их поддерживают. Подобная поддержка может выражаться не только на идеологическом уровне борьбы с «индийской оккупацией» в регионе, но и в виде оказания непосредственной финансовой и военной помощи (снабжение оружием, предоставление разведданных).

В предыдущих террористических нападениях в Индии оружие и другое оборудование поставлялись действующим в Кашмире группировкам из Пакистана. Например, после теракта в Мумбаи в ноябре 2008 года индийское правительство представило доказательства того, что боевиками руководили кураторы в Пакистане (по телефону).

Однако пока нет очевидных доказательств, подтверждающих причастность Пакистана к апрельскому нападению на туристов в Кашмире.

Официальные лица Индии демонстрировали карту, на которой было отмечено местонахождение, по их словам, нескольких тренировочных лагерей «Лашкар-и-Тайиба» и другой экстремистской группировки «Джайш-и-Мухаммед» в контролируемой Пакистаном части Кашмира и в пакистанской провинции Пенджаб.

Заместитель министра иностранных дел Индии Викрам Мисри ранее в эту среду обвинил Пакистан в апрельском нападении на мирных жителей в управляемом Индией Кашмире и вменил Исламабаду «поддержку терроризма» в спорном регионе.

«Несмотря на то, что с момента атак прошло две недели, Пакистан не предпринял никаких очевидных шагов по принятию мер против террористической инфраструктуры на своей территории или на территории, находящейся под его контролем», — подчеркнул он.

По словам замглавы индийского внешнеполитического ведомства, цели для операции «Синдур» были выбраны на основе достоверных разведывательных данных.

Между тем Пакистан утверждает, что нападения в Кашмире совершаются местными жителями, протестующими против «индийской оккупации», или пакистанцами, «спонтанно решившими предпринять действия».

До террористической атаки 22 апреля правительство премьер-министра Индии Нарендры Моди заявляло, что ситуация с безопасностью в Кашмире улучшается, и простые индийцы могут безопасно путешествовать по региону. Данные заявления были фактически подорваны тем, что произошло в тот день, и это сделало жёсткий ответ индийской стороны фактически неизбежным и критически важным для кабинета Моди с внутриполитической точки зрения.

Сохраняется высокая вероятность ограниченных военных действий, которые продлятся несколько дней, а затем «всё быстро успокоится», как это было в прошлом. Но гарантий того, что всё сведётся к очередной «маленькой войне», по итогам которой каждая из сторон объявит себя победителем, нет. Опять-таки ввиду того, что мало кто из мировых и региональных держав в настоящее время готов вмешаться и оперативно помочь в разрядке индо-пакистанской эскалации. По мнению многих комментаторов на Западе и в Южной Азии, Нью-Дели и Исламабад, скорее всего, будут вынуждены урегулировать этот раунд взаимного обострения самостоятельно. И тому, кто первым решит «моргнуть» и отступить, придётся заплатить существенную политическую цену.