Большое интервью "Прапора". Третья часть

Третья часть расшифровки.

00:00 А.Р. – «Прапор» вопрос о русских. Русские на мой взгляд – народ войны. Вы говорили о том, что человек не военный, даже без военной подготовки, попадая на войну, реальную войну, очень быстро, очень часто, становился буквально на глазах воином за несколько суток, включалась некая память глубинная, генетическая. Вот расскажите об этом.

00:34 «Прапор» - Да, такие вещи наблюдал не раз. На самом деле у нас там профессиональных военных было ограниченное количество людей. То есть, я себя к профессиональным военным вообще не отношу, на самом деле. Я – самоучка, по интуиции работаю, сильно развита интуиция. Это известно среди моих друзей. Предчувствие и прочие вещи, и плюс жизненный опыт. Учиться у кого-либо - там не было училищ, селекция происходила во время боя, во время боев. Люди погибали, люди учились на ошибках, люди смотрели - кто мерзавец, кто идиот, а кто может… Например, взять тот же пример «Моторолы». На самом деле, «Моторола» не был вообще заметен в начале войны, в течение месяца. Он был где-то там в караулах, скажем так, незаметно. Его затмевали всякие мнимые спецназовцы, прошедшие две Чечни, какие-то командиры охранных киевских агентств, и прочие люди – огромные, двухэтажные верзилы, с позывными, там, «Одесса» и прочие. Он не был, этот человечек, замечен. Он реально был – человечек, чертик с табакерки, классный парень, парень обаятельный, душа компании, и все. На этом – все, понимаете, заканчивалось. Но, как только нужны были боевые действия, надо было ехать, выручать, спасать, пробивать, наступать, эти люди исчезли. Они дезертировали, эти все огромные люди. И остался вместо них, один «Моторола». Этот скромный сержант с морской пехоты, он взвалил на себя весь этот груз, он вытянул его. Он вытянул целое направление, на него можно было надеяться. Он спасет, исправит положение, где критическое. Этот человек, он гармонично прекрасен во всем. Он может петь песни, он может помочь человеку, он может спросить и послать на бой, на смерть. Не смотря на то, что он всегда на самом остром участке, у него самые маленькие потери в подразделении, самые маленькие потери. Что могу сказать… у него есть один пунктик, его очень любят люди и любят женщины. Он никогда своих людей не бросает. В горисполкоме, где штаб спецназа был, где они базировались, все девушки, повара, которые там находились, которые во время выхода из СлАвянска, про них забыли… Он, не смотря ни на что, когда уже в СлАвянске уже никого не было, с Николаевки зашел туда, всех забрал, до единой. Никого не забыл, всех нашел по городу, всех вывез.

03:40 А.Р. – То есть, он не просто воин, он еще и настоящий командир.

03:42 «Прапор» - Командир, и человек с большой буквы. Реально, человек с большой буквы. Да, он молод, да, у него есть проблемы роста. Есть, ну почему нет. Да, и была проблема звезды, скажем так. Он преодолел эту проблему, преодолел.

04:02 А.Р. – То есть, внутренний потенциал позволил ему… переболеть это все.

04:03 «Прапор» - Зачатки звездной болезни были. Он переболел, спокойно, непринужденно. Нормально. Критику воспринимает хорошо, делает из нее выводы всегда.

04:15 А.Р. – То есть, слышит.

04:16 «Прапор» - Да, адекватно совершенно. Совершенно адекватный человек, совершенно адекватный человек.

04:20 А.Р. – Вы согласны с тем, что воин, именно, воин – это особый сорт людей. И, что среди русских, если брать в пропорции, эта пропорция значительна, она велика. Именно воинов среди русских.

04:35 «Прапор» - У меня воюют все. У меня никакой пропорции нет. Все приходящие ко мне люди, они все ту или иную роль, в военной машине, будут выполнять.

04:47 А.Р. – Без сепарации?

04:48 «Прапор» - Совершенно верно.

04:50 А.Р. – Родился ты воином, не родился ты воином…

04:52 «Прапор» - Да.

04:53 А.Р. – То есть, Вы что-то включаете в людях?

04:54 «Прапор» - Я способен найти, включить, научить, не сразу, со временем. Пускай он будет сначала в столовой, потом постепенно подносчиком, вторым номером, но он будет воевать у меня, я сделаю из человека солдата. Все люди на войне для меня одинаковы. Из любого человека я сделаю солдата. Внешний, психологический фактор для меня никакой не играет роли. Жизненный опыт, и, в том числе, опыт службы в российской армии, скажем так, я ж на пенсию вышел оттуда. Через мои руки прошли тысячи людей, и перед моими глазами, я знаю, как научить, как надавить на какую жилку, какую струну затронуть, чтобы человек стал героем.

05:34 А.Р. – Ну, вот ответ на вопрос, что русские действительно это люди войны, это народ войны.

05:39 «Прапор» - Трудно сказать, потому что с другими народами… Не могу ничего сказать. Просто к румынам, например, по Приднестровью, у меня было предвзятое отношение. Но у меня был ветеран, который войдя в Румынию, у него был батальон, под его командованием, в том числе, он был командиром сводной группы батальонной, командовал. В том числе были румыны, батальон румынских солдат, которые воевали против нас еще, как тогда, он очень их хвалил. Для меня это было открытием. Я, скажем так, предвзято относился по литературе там, Сталинграду и прочему. Там, мамалыжники и всё. Для меня это было открытием, скажу прямо. Мнение такого уважаемого для меня человека, как вот Мефодич, для меня было очень ценно. То есть, я черными и белыми мазками, людей на той стороне, не мажу, я их уважаю. А по украинской армии я могу сказать большее. Мог бы обратить ваше внимание, что кадры с той стороны, когда приезжают политические лидеры их, туда на блокпосты, может быть на передовую или куда… Они последние два месяца говорят с ними только на русском языке. А еще раньше, они только говорили на украинском. О чем это говорит? Пассионарно свидомых националистов, неонацистов, мы в СлАвянске выбили. Сейчас, их лидеры неонацисты, уже не способны говорить на украинском, потому что их просто не поймут. Физически не поймут.
07:08 А.Р. – Продолжается русская трагедия. Русские воюют с русскими.

07:11 «Прапор» - Совершенно верно.

07:18 А.Р. – Понятно. И еще один тяжелый вопрос. Не простой вопрос. Что сейчас, в Вашем представлении, СлАвянск? Победа, поражение или нечто другое?

07:32 «Прапор» - Тактическая победа. СлАвянск сейчас аккумулировал на себя… во-первых, он растряс это болото. Он дал людям эволюционно прийти к пониманию, что они русские люди. Их не успели задавить, резко и сразу. Дал им осознать. СлАвянск включил тот тумблер, который разбудил в людях генетическую русскую память. СлАвянск через себя, как курс молодого бойца, прокрутил тысячи людей, научив их воевать, заразив их русским духом, военным духом, ориентированным на победу. Не зря, когда славянцы пришли в Донецк, там совершенно картина изменилась на фронтах. Совершенно. Взять то же Снежное. Незадолго до выхода из СлАвянска меня назначили комендантом Снежного. Когда я пришел, там было просто болото. Болото. Никто не хотел воевать принципиально. И те, кто не хотели мерзавцы воевать, они запрещали воевать, тем, кто хотел воевать. Вот в чем дело. Я разогнал это болото буквально огнем и мечом. Но все равно, было такое нейтральное положение. Да, воевали, но не так как я хочу, не так, как в Ямполе. Когда просто украм жизни не давали вообще, и потери их были колоссальные. Каждый был настроен убить врага. Всех настраивал – перед смертью должен убить как минимум одного. И тогда война закончится, если каждый убьет хотя бы одного врага. Просто исчезнут враги, как вид. Но, вот, например, взять Дмитровку, где стоял батальон «Степь» и «Оплот» - болото, мертвое царство. Я не смог этих людей заставить воевать. С Донецка забираю группу «Сокола», они со СлАвянска, вышли со Стрелком. Неделю там стояли, разложились уже. Началось разложение, когда ехал этот табор, с простреленными машинами, побитыми, без стекол, с осколками, побитый корпус весь, пьяные гортанные песни. Два раза меня пытались расстрелять по дороге, были на это разговоры. Все это терпел, я знал этих людей, я просто терпел. Я знал, что все это пройдет, я знал, что это просто расслабились люди, потому что неделя бездействия.
10:02 А.Р. – Неизбежное зло.

10:03 «Прапор» - Да. Приехав в Дмитровку. Приехали утром, в обед эти люди уже воевали. Уже их снайперы пошли в «нейтралку» и убивали укров.

10:15 А.Р. – Герои вернулись, в общем, на свое место.

10:16 «Прапор» - Совершенно верно. Все. Пришли люди, которые нацелены на победу и на бой. А не вот эти амёбы, которые там стояли, жопу свою мяли, как говорится, по-русски говоря, грубо, по-солдатски. Понимаете? Вот это СлАвянск. Славянцы, чем и отличаются, что они заходят в магазин - они покупают в Донецке, а не отбирают. Это коронное их. Их поэтому узнавали, по-своему воспитанию. Их "Стрелок" так воспитал. Ничего не брать, за все платить. За все просить, и не забывать благодарить. Это наш стиль, это стиль Стрелкова. И этим и отличаются. И за это их ненавидят там. Ненавидят люди, которые просидели в тылу, и не хотят воевать. Для них это, как бельмо. Эти люди – светоч, ведь люди смотрят и сравнивают, какие стрелковцы и какие другие. Это раздражает.

11:06 А.Р. – Мы говорили о примере. Вот он пример.

11:07 «Прапор» - Да.

11:09 С.С. – Скажите, пожалуйста, как Вы оцениваете нынешнее положение состояния армии Новороссии, по Вашей информации. Это касается и командного состава, который там сейчас руководит, и касательно наличия оружия, боеприпасов. Способно ли оно отстоять ту территорию, на которой сейчас находится, или даже перейти в наступление? Ваше мнение.

11:32 «Прапор» - Месяц назад, когда я там был, я увидел там настроения 45-го года. Всё, мы победили, все хорошо. На мой хозяйственный призыв: «Так, столько сгоревшей техники, давайте срочно опорные пункты готовить. Уже сейчас без спешки, спокойно можно подготовить, их никто никогда не возьмет. Если только Точкой-У не попадут». Что очень проблематично с квалификацией украинской армии. «Нет, ты что, давай без паники. Чтобы не слышали больше тут от тебя этих панических настроений». Вот так вот. То есть, вся надежда на старшего брата, что не бросит, поможет. К сожалению. Есть такие настроения. Но, тем не менее, машина запущенная… механизм запущенный Стрелковым – он хоть сейчас дает сбои, но он двигается. Колесики прокручиваются, что мы увидели с вами и видим в аэропорту. Никто, ни «Восток», ни другие подразделения, которые там ходили кругами вокруг аэропорта, они ничего не могли там сделать. Они вообще утром приходили, вечером уходили. «Моторола» с «Гиви» зашли и навели порядок, к чертовой матери. Пришли и заняли всё это, и долбят всех. Единственное, что они могут пойти до самого конца, но то, что другие бояться пойти и обхватить Авдеевку и Пески, не помогают.

12:50 А.Р. – Ну и из-за перемирия, насколько я понимаю, мешает… прекращение огня…

12:52 «Прапор» - Ну... Посмотрим, что после прекращения огня, после перемирия, чем они помогут. Посмотрим.

13:00 С.С. – Скажите, пополнение в бригаду Стрелкова, оно идет до сих пор?

13:04 «Прапор» - Да. Очень много людей… Вы знаете, волна… Как реклама в бизнесе, например, пошла реклама, рекламируют продукцию, фирма уже закрылась, а звонки, наоборот, только больше увеличиваются. Это волна, это эхо оно идёт и идёт. И сейчас поток не уменьшается.

13:26 С.С. – И людей принимают, да?

13:27 «Прапор» - Конечно. Есть у меня ребята знакомые, они там – вот у нас ограничения, чтоб только были военные специалисты. Я им говорю, ребята, вас просто… вы не знаете окопной жизни. Да по мне, нафиг этот грушник, не нужен сто лет, который там будет понты нарезать. Мне нравиться это. Дайте мне семнадцатилетнего пацана, я завтра сделаю из него такого специалиста – он до Берлина дойдет.
13:53 С.С. – А чего не хватает сейчас ополченцам? В чем они нуждаются?
13:55 «Прапор» - Во всём. На самом деле – нуждаются во всём. Для полноценной жизни, для того чтоб посвятить себя только боевой работе, не обращать внимания, не оборачиваться на тыл, нуждается во всем. Транспорт, горючее, теплая одежда, медикаменты. Сейчас, пожалуйста, проблема у «Моторолы» - нет перевязочных, нет жгутов.

14:19 А.Р. – По медикаментам что нужно?

14:20 «Прапор» - У «Моторолы» нет жгутов с «Гиви». Все. Огромное количество раненных, которые в госпиталь пришли, там их просто срезают, обратно же ничего не возвращается, все – нет жгутов, проблема жгутов. Пятьдесят рублей один жгут стоит в Ростове. Проблема в этом.

14:32 А.Р. – Наверняка обезболивающие нужны?

14:33 «Прапор» - Я бы… запас может и нужен. Но именно на этом участке фронта – пока закрыт этот вопрос. Ну, вот такой вот нюанс – со жгутами.

14:45 А.Р. – Начались холода. Я слышал про случаи массового заболевания воспалением легких, простудными вещами. Это, с одной стороны проблема в том, что нет теплового обмундирования, с другой стороны – нет мобильных средств для обогрева бойцов, и третье – это нехватка лекарств, правильно?

15:04 «Прапор» - Нет, все только упирается в теплое обмундирование. Мобильные средства обогрева бойцов – это и есть теплое обмундирование, понимаете? Попробуйте, там разожгите костры, до первого снайпера. Я вас умоляю.

15:20 А.Р. – Но, это если не в первой линии хотя бы...

15:20 «Прапор» - Теплое обмундирование. Во второй линии проблема мобильного обогрева не существует, любая бочка, набросали туда дров и подожгли. Только теплое обмундирование, ну и медикаменты само собой, конечно.

15:33 А.Р. – В какой степени сейчас обеспечена первая линия зимним обмундированием?

15:39 «Прапор» - На 30%.

15:41 А.Р. – Это же катастрофа?

15:42 «Прапор» - Да. Отдельные подразделения, которые вовремя обратились к Стрелкову, им помогли, хоть две тысячи комплектов зимнего обмундирования, пятьсот, триста на каждое отдельное подразделение, да. Но это мало. Их же две тысячи человек. Но это стрелковцы. А в той же Горловке… «Бес» ушел с Горловки, он подразделению своему уже никак не помогает, это все – для него отработанный материал. Они нам звонят, они голодают.

16:08 А.Р. – То есть командир их бросил, получается?

16:10 «Прапор» - Да. Они голые, раздетые и голодные. Они нам звонят. Ну, понимаете тоже, у нас очень ограниченное количество… Во-первых, заявки от других перед ними были, сейчас бросить тех… Те останутся голые, понимаете? И ограниченность средств, наша машина, маховик – он тоже не так подвижен. Он подвижен, через два дня мы можем в любое подразделение привезти, но если это будет. Пока найдем спонсора, пока найдем-перегрузим, пока привезем – проходит 3-4 дня.

16:38 А.Р. – Никто логистику, все остальное не отменял.

16:40 «Прапор» - Это первое. И второе – на границе препоны, там просто «занавес железный», все.

16:48 А.Р. – То есть у Вас сейчас тоже начались проблемы с этим?

16:50 «Прапор» - Да. Вот эта пятая колонна, про которую я говорил. Она себе на уме чего-то держит, какую-то заднюю мысль. Она просто закрыла границу. Вплоть до того, что на машине человек не может провести комплект военной формы, в машине, в багажнике. Вплоть до того. Ну, то есть, маразм в чистом виде. То есть даже охотник, рыбак не может провезти себе и сыну комплект обмундирования.

17:12 А.Р. - «Прапор», скажите, а такая ситуация у всех? Ведь мы знаем, что есть «Оплот», есть в Луганске – «Заря», есть батальон «Восток». У них такая же тяжелая ситуация?

17:26 «Прапор» - «Восток», «Оплот» знать не знаю что там. Это очень закрытые организации, которые никогда, никому не скажут, что у них есть. Никогда. Вплоть было до того, что когда украинская бронегруппа, через Дебальцево, мимо Дебальцево зашла в Шахтерск, “Стрелок” не знал сколько танков и где находятся их командование, не знал где и сколько танков было у «Оплота». Когда он обратился, генерал там такой знаменитый там был. «Пожалуйста, звоните «Оплоту»». «Кому звонить? Ты у них посредник. Он мне не подчиняется». Он не подчиненный мне «Оплот», он союзник, который хочет – приходит, хочет – уходит, хочет – воюет. Он никогда не озвучит, что у него есть. В той же Дмитровке, они ходили, ныли: «Дай, Прапор, оружие, дай то, дай это». Однажды их поднял по тревоги, сказал: «Показать, немедленно встали, пошли и заняли высоту». Возбудил их, поднял, погнал, они вышли… Я поразился, столько оружия в СлАвянске никогда не было, сколько было на этих людях. Чего только у них не было, вплоть до плавающих мин. Я плавающие мины там впервые увидел, в пенопласте, такие вещи. Вот так вот.

18:45 А.Р. – Так вот может быть, как раз, те самые поставки, та самая гуманитарная помощь поступает к ним,там где-то и оседает?

18:55 «Прапор» - Вот, сейчас, я не могу ничего по этому поводу сказать. Но, когда был Стрелков там, тем более когда в СлАвянске, то фильтр, созданный пятой колонной… На границе, специально были созданы подразделения, как Козицын, «Восток», которые аккумулировали себе, под благовидным предлогом. Никто ж не скажет, что они не наши. Но, они же не воевали. Плевать они хотели. У них было часть пушечного мяса, которое они использовали для пиара. А сами себе тихонечко сидели и не дергались. А в это время, мы, с голыми руками, с краской, бросались на танки и триплексы им закрашивали краской, понимаете? Это специально считаю создано. Как тот же, например, прапорщик Козицын. Это ж сепаратист в чистом виде…

Окончание