Уроки профессора Шепельского

Когда-то, в мои студенческие годы, пришлось присутствовать на лекциях по материаловедению д.т.н.-а, профессора Николая Васильевича Шепельского. Пары были жесткими. Но, время от времени, он приносил с собой всякие железяки и рассказывал про них интересные истории. Стоит также отметить, что тогда, в начале девяностых, мы все по большей части находились под впечатлением «всего зарубежного», а его лекции, насколько я понял теперь – были тщетной попыткой раскрыть нам глаза на их превосходство. Так вот.

Однажды он приносит какую-то хрень вроде корпуса редуктора. Заставляет нас рассмотреть эту штуковину и высказать свои соображения относительно её качества и потенциальных свойств. Мы (как случалось почти всегда), чешем что то по поводу примитивной технологии изготовления, неточности отливки и т.д. и т.п. инженерные соображения. После чего Николай Васильевич на голубом глазу начинает описывать эту штуковину своими словами. Выясняется, что это, действительно, часть корпуса авиационного планетарного редуктора. Также становится ясным (а не доверять профессору у нас резона не было) то, что такой узел с такими параметрами сегодня не производит никто в мире. Внутренние детали, оказывается, идеально с технологической точки зрения, вписаны в данный корпус, а масса самого агрегата, в случае более высококачественной обработки внешней части корпуса может быть снижена на десятые доли процента, параметры обработки внутренней – достаточны и их улучшение к изменениям технических характеристик не приведёт. После этого Шепельский с победным видом вытаскивает аналогичную зарубежную штуковину. Зеркальный глянец, анодированный оранжевым металл, логотипы – заворожили всех. Видно было, что это – фирмА. После чего, с присущим ему апломбом профессор сообщает, что это – аналогичный корпус американского агрегата. При этом – не литьё, а обработка резанием, при этом – параметры редуктора, размещённого внутри – на порядок ниже, а масса – в несколько раз превосходит наш, с виду уродский. Именно тогда он научил всех нас не обращать внимания на то, что он назвал «избыточностью проработки ненужных деталей в условиях отсутствия инженерной мысли». Попросту – американцы всегда компенсируют недостатки собственного инженерного образования металлом. Там, где на их взгляд ненадёжно – больше металла и – уже надёжно. Современные САПР это не изменили, а лишь подстроились под это их свойство.

Ещё он чётко про союзников историю рассказывал… Дело было в конце войны. Так получилось, что британцы передали СССР германскую технологию изготовления «прыгающих» торпед. Передать то передали, но своего специалиста прислали уже после того, как производство было налажено и, скорее всего от того, что Сталин сообщил Черчиллю количество выпускаемой продукции. Выяснилось, что русские смогли производить торпеды чуть ли не в десять раз быстрее бриттов. И вот почему. По германской технологии с любых отливок и штамповок убирался облой. Вручную и чуть ли не надфилем. Человекочасов это требовало ужасных. То, что увидел британский инженер в СССР могло свести с ума любого немца: с отливок лишний металл отламывался, после чего, если не мешал сборке – не обрабатывался даже рашпилем. Корпуса – просто сваривались по облою. Это ухудшало характеристики точности изделия на десятые доли процента, а, с учётом того, что торпеда – вещь одноразовая – окраска русского изделия предусмотрена не была. Тем более – британским лаком. И снова этот краткий рассказик Шепельского продемонстрировал свойства русской/советской инженерной мысли.

Под столами аудитории же нам пришлось оказаться после того, как Николай Васильевич дал нам пощупать две микросхемы. Одна была с ладонь, зелёненькая, испещрённая нереальным множеством дорожек. На ней красовалось «Made in USA» и «General Electric», вторая – серая с золотистыми, конского вида, тоководами. Оказалось в итоге, как всегда по-шепельскому, наоборот. Первая – военный натовский хлам, сгорающий при малейшей перегрузке. Вторая – кусок нашей советской военки, выдерживающий ЭМИ и при этом, в отличии от американки – двухслойная. Больше же всего Шепельского вымолаживало то, что «эти говнюки» вместо надёжности «нах***чили логотипов по всему изделию», а наши – не удосужились изделие даже промаркировать, для этого не было места, поэтому шикарную маркировку заменил синий оттиск на поверхности, рядом с такой же печатью ОТК.

К чему это всё? Сегодня 21 век. ЕГЭ, при первом взгляде на происходящее – убил основу – фундаментальное образование для каждого гражданина. Но, не всё так однозначно, скажу я вам. Инженерное мышление – нам органично, равно как и смекалка с находчивостью. Не убеждён, что Россия в состоянии породить сносные баскетбольные кроссовки, но то, что из любого гаража в средней полосе вместо подержанной шестёрки может выехать, к примеру, изделие номер 6420 с ТТХ, превосходящими характеристики Хаммера – практически уверен. Смекалка приказывает, а вот шлифовать – увольте, нет терпения. 

UPD Из комментариев, но это интересно... Оказывается, школа есть. 

Сирия. Наши бомбят. Устройство наведения - оборудование самолёта. Оптический датчик плюс ГЛОНАС. Точность сброса - 3-5 метров, время реакции 0,3 секунды. Цена вопроса за комплект - в районе 125 тысяч убитых енотов. После оборудования самолёта системой - пофигу что сбрасывать с заданной точностью. Хоть запасы со складов, которых хватит на лет пять, хоть мешки с картошкой, хоть гири. 

То ли дело США. Совсем, скажу я вам, другое дело. Каждая неуправляемая авиабомба оснащается комплектом подруливания с обратной связью. Цена вопроса за штуку - в районе 20 тысяч долларов.

источник